Да, у нее не было ко мне чувств. Лето. Жара. Убежище в машине от дождя. Пустынный парк. Дикий секс. Заброшенный завод. А дальше привычная жизнь хорошей девочки и успешной студентки.

Бродяга помогал мне быть в курсе хоть каких-то новостей из её жизни. В последнее время Дашка очень переживала из-за отсутствия работы у отца. Я не смог остаться в стороне, и напряг Арнаутова-старшего, чтобы тот воспользовался своим положением и помог хоть куда-нибудь засунуть её папашу.

Казалось, вот-вот между нами всё сойдет на нет, успокоится… Мы просто прервем эту странную переписку и навсегда забудем друг о друге. Но прошел месяц, два, три и я уже всерьез начал задумываться о том, чтобы навестить психотерапевта.

А сейчас увидел её в нескольких десятках метров от себя и вовсе лишился покоя. Мне бы подбежать к ней, закинуть на плечо и увезти восвояси…

Да, бл*ть! Мои чувства к ней до сих пор не давали спокойно дышать. Они стальными когтями царапали душу, заставляя вновь и вновь возвращаться в наше короткое прошлое.

Дашка остановилась около парковки машин, и я ощутил спазм в области сердца. Если не подойду к ней сейчас и просто не загляну в холодные бледно-голубые глаза, то буду жалеть до конца жизни. Вдруг эта ледышка растает. Скажет мне что-то обнадеживающее. Да пусть даже пошлёт! Я предложу ей поговорить. Признаюсь в том, что Бродяга, это, мать его, моё альтер-эго! Скажу, что наговорил ей всего этого дерьма от слабости и собственного бессилия, а потом поцелую так, что у нас у обоих отключатся тормоза…

Резко распахнул дверцу авто, делая шаг по направлению к парковке машин, но тут же, словно пораженный шаровой молнией, прирос к грязному асфальту.

Рядом с Ласточкиной остановился автомобиль «БМВ х6». Из машины, сжимая букет белых роз, вылез какой-то невзрачный светловолосый парнишка. Он вручил Дашке цветы, клюнул в щеку, приобнимая за талию. Они улыбались друг другу, а мне хотелось удавиться.

Без труда узнал этого ухажёра – председатель профкома студентов. После того, как она написала, что устроилась к нему работать, не поленился специально и зашел посмотреть его фото на сайте МГУ. Да, это был тот самый парень, который одобрил ее кандидатуру на новую работу. Служебный роман, бл*ть! Ну, разумеется, как всё предсказуемо! Аж блевать хочется! И Дашка спуталась с ним только потому, что это более престижный вариант, а я не тот… Просто не тот.

Наблюдал, как они смотрят друг на друга, а затем… он притянул ее к себе и поцеловал. Поцеловал её. Мою Дашку! Мою сладкую капризную девчонку. Первая мысль была – подбежать и набить морду, а затем кинуть лицом в грязь. Было так больно, что хотелось выть от отчаяния, а они продолжали целоваться, будто участвовали в каком-то марафоне…

Быстро она стерла из памяти наши сумасшедшие ненасытные поцелуи. Быстро, Даш, как быстро ты всё забыла. А ведь для меня это было ой как серьезно…

Напряженную тишину машины разорвала надрывная трель мобильного телефона. Бросил отрешенный взгляд на дисплей, нехотя принимая вызов.

– Ян, ну ты приедешь сегодня в тату-салон? – заискивающий женский голос на том конце заставил еще сильнее сморщиться.

Звонила Олеся. После того вечера три месяца назад мы почти не общались. Я назначил её управляющей тату-салоном, а сам, наконец, принял предложение отца, решив попробовать себя в несколько другом амплуа.

Мне было неловко: девушка опять призналась мне в любви и ждала какого-то продолжения, но нам помешали – неожиданно в подсобку ворвался Демид, и Леська поспешила ретироваться. Мы так и не поговорили по душам. Всё это время она не задавала лишних вопросов и просто покорно ждала. Знал – стоит набрать ей в три часа ночи, и она примчится ко мне по первому зову.

Больше не глядя в сторону счастливой парочки, ударил по газам, срываясь с места.

В этот момент я решил задушить в себе эти разрушительные чувства. Бесповоротно. Раз и навсегда. Сделать так, чтобы пути назад уже не было…

– Даш, может, всё-таки ко мне? Ну, мы же взрослые люди… – прошептал Максим, с трудом отрываясь от моих губ.

Пыталась описать свои чувства к нему, но проще, наверное, было сказать, чего не испытывала: трепета от поцелуев, мурашек по коже, тока между пальцами от прикосновений, никаких насекомых не трепыхалось в животе, а еще иногда я теряла нить разговора, уплывая в какие-то дальние дали.

Не знаю, на что рассчитывала, когда пару недель назад приняла приглашение Максима пойти в кино. Возможно, устала от одиночества и постоянного давления со стороны родителей, а может, мечтала раз и навсегда избавиться от навязчивых мыслей не о том парне.

В любом случае председатель профкома казался интересным и надежным мужчиной. Мы сразу неплохо сработались, и, по правде говоря, в тот момент я не нашла аргументов, чтобы отказаться. Но мои чувства к нему так и не активизировались. Наоборот, они только сильнее впадали в анабиоз.

– Даш, может, закажем суши и десерты, устроим романтик? Ты как?

– Извини Максим, но я не могу. И вряд ли смогу… – грустно улыбнулась, ощущая, как до сих пор кровоточит маленькая ранка в глубине сердца.

– Что это значит? – растерянно прошептал светловолосый мужчина, нервно взъерошив волосы.

– Наверное, я до сих пор не отошла от… Неважно! Извини, что дала надежду. Нехорошо получилось. Мне очень жаль…

– Ясно. Ну что же…

Открыла входную дверь, настороженно прислушиваясь: из кухни доносились оживленные голоса и смех. Вздрогнула, почувствовав смятение – кажется, впервые за последние полгода услышала, как задорно смеётся отец. Интересно, что произошло?

– Всем привет! – натянуто улыбнулась, проходя на кухню, которая по вечерам являлась местом сбора всех членов семьи. Три пары счастливых глаз устремились прямо на меня.

– Дашка, привет! Ты не представляешь, отца взяли на работу во Всероссийский научно-исследовательский институт оптико-физических измерений! – радостно поведал брат, поднимая вверх наполненную до краев чашку с чаем.

– Вау! Поздравляю! Вот это да! – захлопала в ладоши, подбегая к отцу и целуя его в щеку.

– Да, дочка! Причем они как-то сами на меня вышли! Представляешь?! Даже не решился посылать туда резюме… Вот бывает же на свете справедливость!

– Папочка, это такое счастье!

– А я всегда говорила, что ты у меня самый лучший и талантливый! На старой работе еще пожалеют! Еще локти кусать будут, что лишились такого ценного сотрудника! – мама забралась к отцу на колени, крепко обнимая за шею. Они всегда друг друга поддерживали. И в горе и в радости.

– Ну а ты, Даш, чем нас порадуешь? – заговорщически прошептала улыбчивая мать, вперив в меня цепкий взгляд.

– В смысле «чем порадую»? Я же уже говорила, что буду получать стипендию имени Ломоносова. Попробую еще и за Президентскую побороться! А конкурс красоты завтра вечером… Жду вас всех! – растерянно пожала плечами, не понимая, к чему она клонит.