Саша протянула ему руку:

– Благодарю вас, Павел! Не стоит о нас беспокоиться! Мы с Серафимой привыкли и не к таким испытаниям. Тем более я и не рассчитывала на долгое здесь пребывание. Князь сразу меня предупредил. Вы ведь при этом присутствовали, не так ли?

– Честно сказать, мы не особо верили, что вы продержитесь больше двух дней... – Павел обнаружил, что до сих пор держит гувернантку за руку. – Но я рад, что ошибся и случай свел меня с двумя великолепными женщинами. – Он медленно склонился к руке Александры и вдруг отшатнулся, с испугом воззрившись на девичью ладонь. – Не может быть! – еле слышно прошептал мужчина и поднял глаза на девушку.

Гувернантка с удивлением взирала на него.

– Что-то случилось?

– Нет, нет! Ничего особенного! – Павел быстро выпрямился, торопливо пожал ей руку, еще раз растерянно оглядел девушек и, не попрощавшись, вышел.

– Что это с ним вдруг? – спросила Саша горничную. – Я уж думала, он в обморок упадет.

– Я и сама несколько дней замечаю, что барин словно не в себе! – развела руками Серафима.

– Мы тоже с тобой не в себе, если до сих пор остаемся в этом доме. – Саша вздохнула и обняла горничную. – Вот и закончилось наше приключение! Пора уж и честь знать!

– Эх, барышня, барышня! Если бы вы слушались моих советов, давно бы стали княгиней!

– Что теперь об этом говорить! С княгиней не получилось, но графиня Волоцкая никому на шею не вешалась и впредь не будет! – Улыбнувшись, Саша взмахнула рукой, будто отрубила. – Хватит с меня твоих упреков! Живо укладывай вещи, а завтра поутру попрощаемся с мальчиками и уедем отсюда!

Происшествие за ужином до того выбило князя из колеи, что даже пара бокалов отменной мадеры не помогли ему обрести душевное равновесие. Во всем он привык доверяться голосу разума, собственной интуиции, которые ни разу не подвели. Как же получилось, что он словно ослеп и оглох, принимая такое важное решение? Что же такое невидимое его глазу, не понятое его сердцем скрывается в милой и ласковой Полине Дизендорф, в чем разобрались его сыновья и что вынудило Андрея на крайне дерзкий поступок?..

Адашев вспомнил взгляд сына, обращенный, на будущую мачеху, – взгляд затравленного, обреченного зверька, и тяжело вздохнул. Возможно, его женитьба окажется не панацеей, а яблоком раздора. Вот и Павел почти перестал бывать в имении. Если и появляется, то сидит на детской половине, а при встрече нервничает без видимой причины, язвит, набивается на ссору...

– Ваша светлость, мне передали, что вы желаете меня видеть.

Кирилл обернулся на мелодичный женский голос, который мог принадлежать красивой женщине, но был таким же обманчивым, как и вся его надежды на обретение долгожданного счастья и покоя. Он опять вздохнул, отставив бокал с недопитой мадерой.

– Проходите, мадемуазель Александра! Я действительно хотел встретиться с вами. – Князь встал и показал ей на кресло напротивстола. – Садитесь, прошу вас! Сегодня нам предстоит долгий разговор, и мне не хочется, чтобы вы испытывали какие-то неудобства.

Гувернантка секунду помедлила, словно раздумывая. Адашев с некоторым изумлением отметил, что сегодня она выглядит недурно в своем простеньком шелковом платье, застегнутом на мелкие пуговицы, со стоячим воротником. По сравнению с безобразным балахоном, в котором он привык ее видеть, новый наряд смотрелся бальным платьем. И что было совсем уже неожиданным, она рискнула расстаться со своим чепцом, открыв черные как смоль волосы, стянутые на затылке в тяжелый узел.

Александра, слегка отвернув от него лицо, быстро прошла к столу. Князь ощутил странное волнение. Он невольно пробежался глазами по ее фигуре, отметив тонкую талию и задержавшись на высокой груди, обтянутой тонкой материей.

Проглотив комок в горле, Кирилл кашлянул, готовясь к разговору, которого ждал и страшился одновременно.

Согласившись с доводами Полины, он понимал, что поступает подло по отношению к девушке, для которой работа гувернантки – единственный источник существования. К тому же он был, по словам Павла, обязан ей своим спасением. Но с другой стороны, пока Александра здесь, мальчики не примирятся с Полиной...

Адашев опять прокашлялся, Саша едва заметно улыбнулась. И тут же подумала, что его горло может сохнуть от предвкушения скорого любовного свидания в спальне невесты. Девушка сжала руки в кулаки, что помогло ей собраться с духом и смело встретить ничего не выражающий взгляд князя. Откуда ей было знать, что он ощущет сейчас то, о чем не ведал даже в тяжелых баталиях, – чувство робости и смутное беспокойство. Адашев попытался улыбнуться, но улыбка не получилась. Саша поняла, что холодок в его глазах всего лишь попытка скрыть свою неуверенность, и ободряюще улыбнулась.

Кирилл улыбнулся в ответ, отчего на щеке появилась ямочка, такая же, как у Сашиного отца, о которой мама говорила, что это поцелуй ангела.

– Простите, мадемуазель Александра, за некоторую паузу, но при виде учительницы у меня всегда возникает чувство, что меня вот-вот поставят в угол коленями на горох.

Саша неожиданно для себя громко рассмеялась.

– В этом мы с вами похожи. Хотя меня наказывали более жестоко, например, лишали на неделю сладкого...

– И как часто вы досаждали своей матушке? – Адашев вышел из-за стола и, захватив бокал с вином, опустился в соседнее кресло.

– Гораздо чаще, чем вы можете это представить. Я была отъявленным сорванцом, и в детстве только мама могла со мной справиться.

– Так вот почему вы так быстро нашли общий язык с моими сыновьями!

– Да, надо помнить о чувствах, испытанных в детстве, чтобы понимать своих детей.

– А вы считаете, я их не понимаю?

– Вы не ошиблись, именно так я и считаю! – с вызовом ответила Саша, заметив у князя пульсирующую жилку на виске.

– Это не так! – произнес он с обидой – Я их очень люблю и забочусь об их будущем.

– Вы заботитесь об их будущем? – Саша постаралась вложить в этот вопрос весь сарказм, на который была сейчас способна. – А знаете ли вы, что Андрей помешан на зверушках и букашках, что Илья прекрасно рисует и пытается писать стихи? А вы, какое будущее вы им готовите?

– Их будущее определено с момента их рождения, так же как было в свое время определено и мое. Все мужчины в роду Адашевых становятся моряками, и я не склонен нарушать эту традицию! В юности я тоже писал стихи, однако стал моряком, и ничуть об этом не жалею! И поверьте, Отечество защищал, не жалея живота своего, как было принято в нашей семье!.. – Сердито нахмурившись, князь допил вино и посмотрел на гувернантку. – По-моему, вы настроились на атаку, и наша дискуссия принимает не совсем дружественный характер. Поэтому позвольте предложить вам шампанского. Сегодня у меня радостный день и мне не хочется омрачать его ссорой.

Саша почувствовала, что кресло под ней задалось и она на миг провалилась в глубокую темную яму... Господи, какая же она дура, совсем забыла, зачем ее сюда пригласили! Теперь князь слегка подсластит горькую пилюлю отказа от места бокалом шампанского, – и прощайте, мадмуазель Александра! Исчезайте, как можно быстрее из имения, чтобы не смущать мальчиков и не мешать безоблачному счастью молодоженов...