меня! – поднимает руки Кир. – Я уставший работяга, который хочет поесть и поговорить со своей женой. Идите ругаться в гостиную и не приходите ужинать, пока не выдохнитесь, понятно?

– Кир! – округляю я глаза, но к моему ужасу, дети так и поступают.

– Меня покормят? – несчастно вздыхает малой, с ожиданием глядя на меня отцовскими глазами, против которых невозможно устоять.

– Пойдем, обжорка, – целую его в макушку, ведя к столу.

– И меня! – требует Кир, быстро садясь на свое место.

Я кладу на стол блюдо с мясом и пока мои мужчины жадно накладывают себе полные тарелки, тихонько иду к гостиной.

– Не подслушивай, – говорит мне Кир и я шиплю на него, чтобы не сдавал меня своим громким басом.

К моему удивлению, в громком споре за стеной внезапно наступает пауза. Словно звук выключили одним щелчком. Не сдержав любопытства, я заглядываю в щелочку в двери и столбенею, увидев, как Паша целует мою дочь. Вот те на!

– Что там? – уже тише спрашивает Кир.

Смутившись, я быстро отхожу и иду за стол. К чему бы не пришли эти вечно ссорящиеся двое упрямцев, это явно не предназначено для чужих глаз.

– Знаешь, Кир, – говорю набивающему рот мужу со смешком. – Кажется, Жека был не так уж неправ, когда утверждал вероятность появления у нас общих внуков.

– Что? – внезапно перестает жевать Кир, застывая с вилкой в руке, а потом вскакивает на ноги и орет так, что в ушах звенит:

– Паша, а ну быстро сюда, донжуан малолетний!