С этими словами он бережно взял меня из рук у враз нахмурившегося эльфа.

Больше не обращая ни на кого внимания, Арий, пристально рассматривая мое лицо, произнес:

— Я оставил тебя чуть больше суток назад. Дома. В твердой уверенности, что самое страшное, что может случиться, — то, что ты разозлишься и вспыхнешь. И, небесная твердь, я никак не ожидал тебя увидеть посреди военного лагеря в таком виде. Ты просто сумасшедшая…

— А еще находчивая и хозяйственная, — похвалила я сама себя. Отчего-то захотелось весело болтать ногами и дурачиться.

— Это еще почему? — Дракон сделал вид, что повелся. Хотя он уже успел увидеть и трофейного демонюку, и Пайрем.

— Ну как же! — с наигранным негодованием воскликнула я. — Супругу графа Зура в монастыре нашла? Нашла. Опять же демона, принца, а не абы какого, на дороге валяющегося, к рукам прибрала? Прибрала. В хозяйстве этакий пригодится…

Пока я несла всю эту чушь, Арий словно оттаивал, в уголках его глаз начали собираться морщинки, как у человека, который готов засмеяться, но усилием воли сдерживается. Дракон все же сдал оборону и улыбнулся.

— Я благодарен провидению, пославшему мне именно тебя. И мне нужно непременно отнести тебя в свою палатку, а то, знаешь… Твой вид заставляет меня ревновать даже к Кичиерским каменным столбам.

Я ничего не имела против — роль бесплатной стриптизерши не прельщала. Когда мы уже подходили к палатке, навстречу нам попался юноша, я бы даже сказала, паренек. Угловатый, лопоухий, с россыпью веснушек на лице — сущий мальчишка.

— Командир, ваше поручение выполнено, — радостно отрапортовал он Арию. Увидев же меня, юноша смутился так, что залился багряным румянцем по самую маковку.

— Хорошо, Флейтвар, спасибо. — Муженек был сдержан. — Благодарю.

— Чем я еще могу…

Спасибо. Подготовь несколько копий карты Северного участка Кичиера для разведывательного отряда.

— Будет исполнено! — Парнишка, придерживая рукой фуражку, чтобы та не слетела, развернулся на сто восемьдесят градусов и помчался исполнять поручение, которое, судя по всему, ему было в радость.

— Это и был ненаследный принц? — помимо воли вырвалось у меня.

— Он самый, — печально вздохнул дракон, глядя удалившемуся метеору вслед. — Угораздило же его попасть в опальный список. Хотя, подозреваю, одна из бывших фавориток правителя постаралась. Отвергнутые женщины весьма коварны.

— А я смотрю, у тебя большой опыт в этом вопросе? — протянула я.

— Ревнуешь? — тут же оживился Арий.

— Констатирую факт, — умерила я пыл муженька, а потом вернулась к изначальной теме: — А почему именно его тебе жаль?

— А как не жалеть парня. Ему еще и шестидесяти нет, только гвардии капрала получил. По вашим, человеческим, меркам, считай, пятнадцатилетний мальчишка, отхвативший в супруги, как я понял, прожжённую стерву.

По тому, как закопошился в моей голове Фир, я поняла, что имя супружницы бастарда ему известно.

Арий же решил не развивать далее эту тему и осведомился:

— Гораздо больше супруги Флейтвара меня интересует другой вопрос: что ты успела натворить за это время?

— А может, сначала напоишь, накормишь и спать уложишь? — Я хотела, чтобы знаменитая присказка про звучала игриво, но эффект испортил невольный зевок в конце.

Напряжение, державшее в тонусе последние сутки, спало, и сонливость начала одолевать с неимоверной силой.

— Хорошо, — добродушно улыбнулся муженек. — Умеешь ты, Кесси, уговаривать.

От его «Кесси» стало грустно. Наверное, потому как я ею не являлась, а была Наташей Русовой, девятнадцатилетней уроженкой славного города с более чем тысячелетней историей (хотя ученые, в угоду очередной универсиаде утверждали и другое, дескать, ровно тысяча лет, миллениум, чтоб его), временно занявшей чужое место.

Обещание свое Арий выполнил. После того, как принес к себе и уложил на постель, которая была не иначе как жидким тюфяком, постеленным прямо на землю и накрытым походным одеялом.

— Извини, я не рассчитывал, что… — начал оправдываться супруг, как и всякий мужчина, которого постигла нечаянная женская ревизия.

— Спасибо. Другого и не надо, — перебила дракона, избавив его от неловкости. — И буду безмерно благодарна, если еще найдется, во что переодеться и чего поесть… — протянула, зевая, а потом спохватилась: — А как же Пайрем? Ей тоже надо устроиться.

— Я позабочусь о том, чтобы известить графа Зура. Думаю, он будет рад возвращению жены в лоно семьи.

Глаза немилосердно слипались, тюфяк манил и обещал самый дивный из снов, но любопытство пересилило, и сонным голосом я все же задала вопрос:

— Почему рад?

— Двести тысяч золотом за то, чтобы его жена стала монахиней, — это не откупная монастырю, это грабеж. Даже для казны небольшого государства, не то что для одного мужчины, пусть и графа. Этот платеж разорил бы его подчистую. Должно быть, эта Пайрем — великая грешница…

— Может, наоборот — святая, — вступилась я за девушку, тем временем накрываясь одеялом.

— Если бы святая, то, монастырки должны были бы приплатить супругу — такую благолепную им отдал.

— Не отдал, а сбежала, к тому же это неправильный монастырь был, значит, и платежная система у него — неверная… — Последние слова, сказанные на автопилоте, озадачили моего супруга, на мгновение замолчавшего, а мне было достаточно и малости — я заснула.

Уже практически находясь в царстве Морфея, через поволоку сна почувствовала, как Арий заботливо укрывает и, целуя в макушку, шепчет:

— Май тем юра тем.

19.02.2016 по римскому календарю

22 травня 9785 года по веремскому летоисчислению

Дыхание утра, нежное, в облаке грез, зовущее улететь в небесную высь за сновиденьем, — я чувствовала его, ощущала кожей, хотя веки были еще плотно закрыты. Понежиться подольше не дал деловитый голос, который, кажется, достанет меня и на том свете.

— Не притворяйся, я вижу, что ты проснулась. — Усатый дуэнья был в своем репертуаре.

Пришлось нехотя приоткрыть один глаз.

— Выспалась? — Таракашка сидел у меня на груди. В верхней правой лапе он держал миниатюрную пилочку для ногтей, которой, судя по всему, не далее минуты назад полировал свою членистоногую конечность.

— Да. — Я с наслаждением потянулась.

— Ну вот и хорошо. — Фир обрадованно взмахнул пилочкой, как дирижер палочкой, урезая марш. — А то я весь истомился в ожидании. И еще этот Арий постоянно к тебе заглядывал. Только расположишься со всем комфортом, так нет, идет, проверяет, не проснулась ли его Кесси… Тьфу, да и только.