Их было не много, первоначальных существ рода Хомо. Численность каждого известного нам вида человекообразных обезьян невелика: несколько тысяч существ. Когда европейцы еще не преобразовали Африку, избавив ее от флоры и фауны, обезьян было побольше – несколько десятков тысяч особей каждого вида. Нет оснований предполагать, что 3,5–3 млн. лет назад, когда человек жил только в Восточной Африке, число хабилисов превышало 10–20 тысяч особей.

Обитали эти существа на площади примерно 15 млн. квадратных километров, и получается, что средняя плотность населения составляла порядка 1 человек на 1 тысячу квадратных километров. Уже в это время велась охота на крупнейших животных, гигантов. Можно сказать, что человек и возник как могучий охотник на гигантов. Но судя по тому, что мы знаем, некоторые группы хабилисов и эректусов на гигантов не охотились.

2,5 млн. лет назад человек жил и в Южной Европе, на Переднем Востоке. 2 млн. лет – и на юге Восточной Европы, в Пакистане, Казахстане, в Китае. Возможно, он жил и в Юго-Восточной Азии. Не будем обсуждать фальсификат Дюбуа… Но если «питекантропы» и существовали – видимо, популяции эректусов в Юго-Восточной Азии изрядно одичали.

К концу виллафранка, примерно 1,5 млн. лет назад, человек обитал на площади в 30–35 млн. квадратных километров. Если плотность населения не изменилась, тогда число людей выросло по крайней мере вдвое – до 20–40, а может быть, и 50 тысяч человек. А если плотность населения и уменьшилась, то ненамного: до 1 человека на 600–800 квадратных километров.

Нет никаких свидетельств того, что люди эпохи виллафранка пытались уходить далеко на север, забирались высоко в горы или пытались освоить другие континенты. Они, похоже, и в Западную Африку, и в бассейн реки Конго не особенно забредали: там сплошные дебри, сырые и мрачные тропические леса.

Это был человек не только эпохи виллафранка, но и открытых, теплых ландшафтов виллафранка. Ведь даже эти, идеально пригодные для жизни ландшафты человек освоил еле-еле, брал ничтожно малую часть их ресурсов. Он мог устроить демографическую катастрофу данному конкретному стаду мастодонтов или динотериев: перебив, например, большую часть взрослых самцов. Но маловероятно, что человек мог бы так же перебить заметную часть подвижных огромных слонов, водившихся громадными стадами.

Даже привязанным к одному месту малоподвижным гигантам, водившихся маленькими группами, человек не мог причинить непоправимого вреда. После ухода человека из «точки концентрации биомассы» место «выбывших» легко занимали животные из других «точек концентрации».

Ведь на 30–50 тысяч людей приходилось не меньше 3–4 млн. гигантов: эласмотериев, других крупнейших носорогов (носорог Мерка, этрусский носорог), мастодонтов, динотериев, слонов, бегемотов. От 60 до 120 гигантов на одного человека. Как ни медленно размножаются гиганты, они успевали себя воспроизвести. Ведь при жизни 60 нормально размножающихся гигантов их число пополняется в среднем на 3–5 новых животных в год. А каждому человеку, если питаться только гигантами, необходимо съедать по 2–4 гиганта в год. А ведь ели и не одних гигантов, да еще и растительную пищу.

Охотник не может существовать группами больше, чем по 20–30, самое большее 50 человек в одном месте: больше просто не прокормится. Такие крохотные коллективы могли встречаться с другими, но не надолго: всем в одном месте еды не хватит. Большую часть года люди проводили в изоляции. Уважаемые коллеги потратили много чернил на выяснение животрепещущего вопроса: были ли они эндогамными, то есть брали жен в собственном коллективе, или они были экзогамными и брали жен в других коллективах.

На мой взгляд, совершенно бессмысленно даже пытаться найти некий «общий закон для всех». Наверняка были группы и эндогамные, и экзогамные. Все группы первоначальных разумных созданий были охотниками. Каждое человечество состояло из множества отдельных «атомов» – групп по нескольку десятков человек. Члены таких групп не испытывали к другим людям никаких родственных чувств. Осознавали ли они этих других людей – такими же людьми, как они сами? Сомнительно. По крайней мере люди современного физического типа, охотники африканских или американских племен, других людей подобиями себя не считали.

Разобщенное человечество и эндогамность

Человек – это представитель своего рода-племени. Кто «не свой» по крови – двуногие животные, фауна. Иноплеменника можно убивать и есть. Это не война, это охота. А если даже иноплеменник и не добыча, то и никаких моральных обязательств по отношению к нему не существует. Мимо умирающего в лесу иноплеменника вполне можно пройти, не оказав ему никакой помощи. Тем более смешно и странно помогать иноплеменнику или кормить его.

Охотничьи человечества жили маленькими изолированными группами. В каждом из таких изолятов вовсе не присутствовали гены всего остального человечества. Уединенная группа людей жила сама по себе и сама для себя.

Такая группа быстро приспосабливается к местным условиям. Те, кто не приспосабливаются, попросту быстро вымирают, не оставив детей.

Известно, что чистокровные эскимоски не беременеют чаще, чем раз в три года. Если у женщины дети могут быть чаще – она не чистокровная эскимоска.

У эвенков не бывает варикозного расширения вен. Они могут переходить вброд ручейки с ледяной водой, и никаких последствий. Тот, кто болел варикозом, потомства не оставлял.

Замечательный певец Кола Бельды не мог есть овощей… Москвички упоенно кормили его салатами, а для Кола эти салаты были ядовитее цианистого кали. Его маленький народ гольдов сотни поколений питался исключительно животной пищей.

Любой народ-изолят немногочислен. Если в число первых поселенцев попал человек с какими-то особенностями, они могут закрепиться. Если совершенно случайно какой-то признак у первопоселенцев был выражен ярче, чем у других людей, он почти обязательно закрепляется. Изоляты поневоле начинают сильно отличаться друг от друга: даже на анатомическом уровне. Это прослеживается и у современных людей.

Готтентоты на юге Африки считаются одной из малых рас большой негроидной расы. Но они сильно отличаются от негров. Например, половые губы готтентотских женщин свисают на полметра вниз.

Еще сильнее отличаются от негров бушмены. У них есть расовые признаки и монголоидов, кстати. Физиология бушмена заметно отличается от физиологии всех остальных людей. А половой член у них всегда находится в эрегированном, то есть в возбужденном, состоянии. Изображения на скалах безошибочно можно интерпретировать как бушменские, если на них изображены мужчины с эрегированными половыми органами.

Наверняка различия между разными представителями эректусов были еще больше. Не зря же еще недавно как найдут останки эректусов – так сразу придумывают новый вид человека.