Слово взял англичанин, который сообщил, что три лаборатории проводили анализ независимо друг от друга, но пришли к одинаковым выводам, поэтому нет оснований в них сомневаться. Ошибка исключается.

– Сейчас объявит, что нам пора отсюда выметаться, – буркнула себе под нос Лариса Тарасовна.

– Всем, – подчеркнул Сергей Григорьевич. – Значит, повоюем.

– Проведенный нами генетический анализ подтвердил, что Великий князь Алан является биологически отцом Тараса Заблудайко, но не является отцом Александра Афанасьева, – объявил англичанин.

В зале повисла мертвая тишина, потом вскрикнула женщина, и раздался грохот падающего тела.

Сознание потеряла Оксана, мать Тараса.

Лариса Тарасовна с Сергеем Григорьевичем лишились дара речи, и на памяти обоих это был первый случай – их никогда ничто так не удивляло.

– Так, – медленно произнес Литвинов, первым пришедший в себя, и повернулся к представителям лабораторий. – А у кого вы брали пробу?

– Мы взяли кровь у Тараса Заблудайко и Александра Афанасьева, а также куски кожи и образцы волос с предоставленного нам тела…

– Чьего тела? – перебил Литвинов.

– Великого князя Фортунского Алана.

– Так, быстро все в морг, – приказал Литвинов.

Его подчиненные, не церемонясь, подхватили под белы рученьки представителей лабораторий и потащили из зала. Алла рванула за ними. Оксана, которую мать только что привела в чувство, понеслась следом. Сергей Григорьевич с Ларисой Тарасовной решили, что им также следует взглянуть на труп, если он, конечно, еще не похоронен.

Княгиня-мать довольно резво соскочила с трона и объявила, что она тоже поедет разбираться, София не хотела упускать из виду телохранителей, которые отправились сопровождать Литвинова, и только Луиза предпочла бутылку.

До морга добрались довольно быстро, распугивая мирных граждан, гуляющих по улицам княжества, ворвались в здание всей толпой, чем привели в состояние ступора двух работников – абсолютно трезвых и одетых в чистые голубые комбинезоны. Внешний вид санитаров сильно поразил русских, но удивляться было некогда.

– Так, все трупы сюда, – показал на два мраморных стола Литвинов. – Живо! Пошевеливайтесь!

Санитары хотели что-то возразить, но тут в поле их зрения возникли княгиня-мать и София, которые повторили приказ Литвинова.

Санитары пожали плечами и принялись выгружать.

Как оказалось, представители лабораторий брали пробу у приятеля Литвинова, выловленного из моря и изначально принятого за Великого князя Алана.

Забыв об Алле, Литвинов направился к Оксане, смачно поцеловал ее в губы и сказал, что друзья о ней не забудут.

– А как же фортунский трон? – подал голос Сергей Григорьевич.

– На трон хочешь? – спросил Литвинов у Оксаны.

– Тарас хочет, – подсказал Рогозин.

– Мама хочет, – молвила Оксана.

– Значит, будет сидеть, – заявил Литвинов.

– Так, послушайте! – подала голос княгиня-мать. – На фортунском троне должен сидеть или мой сын, или сын моего сына. А сын моего сына – Александр. В этом не может быть сомнений! Более того, выходит, что все эти годы вы зря получали от нас деньги!

Лариса Тарасовна с Сергеем Григорьевичем, застыв на месте, переглянулись.

– Оксаночка, деточка, этот мужик все равно мертв, – кивая на труп, заметил Сергей Григорьевич. – И его не вернешь. А фортунский трон пока никуда не делся. Заключение экспертизы есть? Так, молодые люди, будьте добры копии. Там написано, что Великий князь Алан Фортунский – отец Тараса Заблудайко? Отлично. Просто отлично.

– Э… э… – мычали англичанин, немец и француз.

– Сейчас созовем пресс-конференцию, объявим о результатах генетического анализа, подтвердившего законность претензий Тараса на фортунский трон, и мальчик спокойно на него сядет и будет править княжеством. Регентами до его совершеннолетия станем мы с его бабушкой.

Не дожидаясь конца дискуссии, Алла развернулась и вышла. За ней последовал дядя Проспер.

– Алла, я хочу, чтобы вы с Александром переехали ко мне в дом, – быстро заговорил он. – Я думаю, тебе небезопасно оставаться в резиденции. Я верю в то, что Александр – сын Алана и имеет все права на фортунский трон.

– Мы возвращаемся домой, – объявила Алла. – Хватит. Я с самого начала не хотела сюда ехать. Александр прекрасно жил без трона и будет жить дальше. У меня в России бизнес. Я хочу продолжать работать. И вообще, я устала от этого сумасшедшего дома!

– Аллочка, останься на пару дней, – проворковал дядя Проспер, подхватывая Аллу под локоток и направляя к своей машине, на которой приехал к больничному садику. – Поедем во дворец, пока тут разбираются, ты соберешь вещи, возьмешь Александра, и вы быстренько переберетесь ко мне. Думаю, сейчас тебя не будут задерживать… эти.

Дядя Проспер открыл перед Аллой дверцу «Мерседеса», сам сел за руль (что откровенно поразило Аллу – у нас мелкие чиновники заводят себе шоферов, а тут особа королевской крови садится за руль и едет даже без телохранителя) и быстро поехал ко дворцу.

– Что вы от меня хотите? – спросила Алла после пары минут размышлений.

– Я вообще с самого начала хотел пригласить тебя к себе… хотя бы на ужин.

– Что вы хотите?

– С тобой желает встретиться один человек. Вернее, даже два. Оба просили меня организовать встречи. Думаю, тебе будет просто интересно. А потом уедешь, если захочешь, конечно, если тебе неинтересно, чем все это закончится.

Алла пожала плечами и согласилась.

Во дворце их с Александром никто не удерживал.

* * *

Тем временем у морга нарисовалась итальянка.

– Опять она?! – взвыла Лариса Тарасовна. – Сережа, сделай что-нибудь!

– Сделаю, Ларочка, не волнуйся. Я ей такую козу сделаю, что у всех баб вообще отпадет желание когда-либо претендовать на наш трон. Мне нужно съездить в одно место… Мальчики, займитесь дамою!

Сергей Григорьевич оставил честную компанию и на такси отправился к особняку Родиона Хитрюковича, с которым договорился еще вчера.

Родион принял Сергея Григорьевича в гостиной, украшенной побогаче, чем тронный зал в резиденции Великого князя, но Рогозина это нисколько не удивило. Он ожидал подобного. Ну разве может российский олигарх украшать свой дом бронзой, если существует золото? Они уселись у камина из розового мрамора, ноги поставили на шкуру белого медведя.

– Эта та самая шкура, которую тебе подарили верные подданные? – спросил Сергей Григорьевич у молодого, вечно небритого олигарха. – Ну я имею в виду как губернатору.

– Нет, это я сам на охоту ездил, – пояснил Родион Хитрюкович. – Губернаторская шкура в России. Украшает мою тамошнюю резиденцию. А мне, знаешь ли, захотелось на белых медведей посмотреть в естественных условиях…