– Ты что тут делаешь? Работаешь? – Тесть вырос из-под земли.

– Да. – Леонид нехотя выключил телефон.

– Вот и Ольга работает. Так, что и меня и мать забыла. Она вообще не приезжает.

– Она занята. Она с этой школой возится.

– «С этой», – передразнил его Мезенцев. – Это ее идея. И хорошо, что она так твердо идет к цели. Хотя я ее никогда не одобрял. Собственными детьми пора заниматься, а не чужих учить.

От этой скользкой темы отвлекли подъехавшие наконец бизнесмены.

За все время разговора Леонид произнес всего пару фраз. Он понимал, что его позвали послушать, чтобы потом, в случае необходимости, он смог предпринять нужные шаги. Еще его вызвали, чтобы лишний раз напомнить, что рычагом, который приводит в действие сложный механизм сделки, является именно Мезенцев. За все время беседы гостям удалось высказаться в общей сложности в течение минут пяти. Все остальное время за всех говорил Мезенцев. Впрочем, опыт у Константина Алексеевича был. Он умело выдавал свои мысли за чужие и виртуозно «вдалбливал» в головы переговорщиков собственное видение проблемы. Партнеры остались довольны – перспективы были ясные и вполне доходные. Мезенцев производил должное впечатление, а Хитров, представитель государственных структур, был внушительно молчалив и весом.

– Договорились, готовим документацию, – торжествующее произнес Мезенцев и напомнил партнерам. – А деньги на возможные расходы вы перечисляйте не затягивая. Сами понимаете… Все остальное – потом. Для нас главное – дело! – подчеркнул он.

Партнеры понимающе закивали.

– Уф, дело сдвинулось! – удовлетворенно произнес Мезенцев, когда они с Хитровым опять остались одни.

– Да, хорошо, – отозвался он.

– А ничего хорошего. У нас проблема.

– Какая?

– Да там кусок оказался чей-то. Понимаешь, можно плюнуть, но тогда схема наша рушится. И в земли вклинивается приличный участок. Чужой. Его надо «отжать».

– Денег предлагали?

– Да, вроде. Но что-то не устраивает.

– Вы хотите, чтобы этим занялся я? По своим каналам?

Мезенцев глянул на Леонида:

– Нет, погоди. Могут возникнуть и потяжелей проблемы. Ты там понадобишься. А это… Попробую сам. Здесь, думаю, можно обойтись примитивными средствами. Надавлю, попугаю. Всегда есть чем человека зацепить.

Леонид посмотрел на тестя. Чем дальше, тем больше «криминальных» замашек в нем обнаруживалось. До «дела» дело не доходило, но вот порассуждать и покричать, что «мы ему покажем, как забываться» – подобное слышалось все чаще. Леонида это даже веселило. Тесть старел, но громкое пацанство все больше в нем расцветало.

– Вы уж осторожнее, – не удержался от насмешки Хитров.

– Не учи, – отрезал тесть, – на неделе проверь документацию. Я тебе ее пришлю.

– Не смогу, – улыбнулся Леонид.

– Это почему еще?

– Командировка. В Испанию. Как раз – на неделю.

– Да? – удивился Мезенцев и тут же потребовал отчета: – Что там делать будешь?

– Не знаю. Приглашает структура, похожая на нашу. Мы давно с ними сотрудничаем.

– «Съезд премудрых Василис по обмену волшебством». Как в мультфильме, – съязвил Мезенцев. – Ну, ну. Вернешься, сразу включайся.

– Конечно, – пообещал Хитров. Он даже не думал всерьез сейчас думать о делах тестя. «Черт с ними, с этими миллионами. Мы с Викой послезавтра уезжаем!» – подумал он и весело попрощался с Мезенцевым.

Домой он приехал поздно. Внизу никого не было. Ольга уже спала. «Вот и хорошо, о поездке я скажу ей завтра. Перед работой не будет возможности довести дело до ссоры. А так мы всю бы ночь могли проговорить», – обрадовался он и тихо прошел в кабинет. Там он еще полночи переписывался с Викой и заснул на диване одетым, только когда небо стало серым.

– Я уезжаю в командировку, – сказал Леонид и тут же поинтересовался: – Оля, тебе кофе налить?

Они завтракали. По-прежнему Ольга провожала мужа на работу. По-прежнему она вставала рано, чтобы приготовить завтрак, посидеть с Леонидом за столом, скрашивая сонное утро.

– В Испанию? – удивилась жена.

– Да, вот посылают. Вроде бы ничего особенно тяжелого. Несколько встреч, пара совещаний. Одним словом, туда-обратно.

– Так ты на два дня?

– Нет, – Леонид замялся, – на неделю.

– Ого, – Ольга удивилась, – а говоришь – всего пара встреч.

– Ну, не я же план и протокол этих мероприятий утверждаю! Что начальство решает, то мы и выполняем.

– Ты тоже начальство. – У Ольги испортилось настроение. Так теперь было часто. Любые изменения в привычном распорядке дня вызывали подозрения.

– И кто с тобой едет?

– Никто, кроме самого! – Леонид поднял палец, указывая на потолок.

– Неужели, Сам?!

– Послушай, там принимают на уровне министерства. Кому, как не ему ехать?!

– А тебя берут в помощники.

– Не могу сказать, что очень радуюсь. Думаю, будет много беспокойства, но для карьеры это хорошо.

Леонид закончил завтракать. Он понимал, что много врать нельзя – обязательно где-нибудь проколешься. «Милая ложь» про то, что его начальник едет тоже, нужна была из-за опасения, что Ольга вздумает перепроверить. Компания высокого начальника обеспечивала некое алиби – эту информацию никто не подтвердит, не опровергнет. Эта информация всегда для всех закрыта.

– Я поехал, спасибо, все было вкусно. – Леонид пошел к двери.

– А когда ты улетаешь? – Ольга, казалось, не слышала его последних слов.

– Завтра. Завтра утром.

– Так скоро?

– Ну, да. Ты же знаешь, у нас любят сюрпризы. – Леонид поспешил выйти из дома.

«Так, ну, все! Главное сделано – Ольга все знает. И кажется, прошло все спокойно», – думал Леонид, выруливая из московских пробок. Он больше всего боялся этого разговора. Ему казалось, жена все поймет, обо всем догадается. А еще он боялся, что у него не хватит выдержки и не получится найти правдоподобную интонацию. И тогда Ольга устроит скандал, истерику, ссору – все то, что делают женщины, чтобы удержать мужчину. Но Ольга, похоже, скорее, задумалась, чем расстроилась. Видимо, была в замешательстве. «Что я об этом буду голову ломать? Завтра мы уже будем в Барселоне. И я покажу Вике все, о чем она мечтала!» – успокоился Хитров.

А Ольга действительно не знала, как отнестись к этим последним известиям. То, что у мужа роман, она догадывалась. Она была почти уверена в этом и слова Леонида о командировке заставили ее заволноваться. Оставшись одна, Ольга бросила все дела и по привычке устроилась в углу дивана. Она занялась тем, чем занималась теперь почти все время – пыталась найти хоть что-то подозрительное в словах и поступках Леонида. Она пыталась понять, что ей следует делать – радоваться или огорчаться. Что сулит их дому этот его внезапный отъезд. Ольга злилась на мужа, ее раздражали его интонации, слова, жесты. Во всем она видела что-то неестественное, нарочитое. Каждый день теперь был наполнен ее раздражением и обидой. «Это хорошо, – наконец решила она, – может быть, там одумается, отвлечется, успокоится. И мне так лучше. Неделю спокойной жизни – не прислушиваться, не присматриваться, не бояться, не ревновать. Хоть немного покоя!»