Свет в ее окошке горел – значит, Таня дома. Интересно, что она делает сейчас? И что делала, пока его не было в Истре? Андрей ни в коем случае не хотел думать, что Таня встречалась с кем-нибудь, что ее опять кто-нибудь провожал. После знакомства с ним такого не должно было случиться. Пусть он не говорил ей о своих чувствах в ту ночь. Но он обязательно скажет, и, возможно, даже сегодня.

Оглядевшись, Андрей приблизился к знакомому забору и в один миг перемахнул через него. Теперь если даже кто-то и пройдет по улице, он успеет спрятаться за кустами сирени и останется незамеченным. Он вплотную подошел к ее окошку и тихонько постучал по стеклу кончиками пальцев. Свет сразу погас. Через секунду занавеска отдернулась, и сердце Андрея застучало быстро-быстро.

– Танечка, здравствуй. Я так рад снова увидеть тебя. – Его голос дрогнул.

Таня приложила палец к губам, после чего бесшумно открыла окно и чуточку из него высунулась.

– Ты вроде говорил, что только в субботу вернешься и что мы на танцах встретимся. – Она улыбалась, и от этой улыбки Андрею захотелось вопить от счастья.

– Я не смог бы дожить до субботы, если бы хотя бы на минуту не увидел тебя.

– Почему?

– Потому что я очень сильно люблю тебя!

– Ишь ты, какой шустрый. – Окно закрылось перед самым носом Андрея. Он сначала даже не понял, почему это произошло. Может, Таню позвали родители? Не могла же она закрыть окно потому, что он признался ей в любви! Он подождал минуту, две, потом постучал в окошко и зашептал, касаясь губами стекла:

– Таня, что случилось? Почему ты закрыла окно? Я что, обидел тебя, Танечка? Но я и вправду люблю тебя, очень люблю! Ты меня слышишь, Танечка?

– Не ори, весь дом разбудишь, – услышал он приглушенный шепот. – Мы же договорились на танцах встретиться, вот и приходи туда в субботу.

– До субботы очень долго ждать, я не выдержу.

Окошко снова открылось, но занавеска осталась нетронутой, и сквозь нее Андрей не мог ничего разглядеть.

– Танечка, я очень хочу увидеть тебя. Пожалуйста, выгляни, – взмолился он.

– Зачем?

– Ты мне очень нравишься, и я люблю тебя.

– Правда, что ли?

– Да. Я клянусь тебе.

– Это только слова.

– Нет! Не слова! Я докажу тебе! – Андрей выхватил из кармана спичечный коробок, достал и зажег спичку. Потом медленно начал приближать ладонь к желтому язычку пламени.

– Ты что, с ума сошел?! – вскрикнула Таня и тут же перешла на сердитый шепот: – Прекрати! Прекрати немедленно!

Андрей, стиснув зубы и закрыв глаза, терпел боль. Только когда пламя погасло, он отшвырнул спичку и затряс обожженной рукой, но тут же сжал ее в кулак и прижал к сердцу.

– Видишь, Танечка, я люблю тебя, и это не только слова.

– Какой же ты дурак, а! Неужели ты и впрямь такой дурак?

– Не говори так. Я лю…

– Да заткнись ты! – перебила Таня и наконец-то отодвинула занавеску. – Ну-ка, давай сюда руку – ожог надо холодной водой смочить.

Он протянул руку в окно, а Таня вышла из комнаты, быстро вернулась с мокрым платком и прижала его к ладони Андрея, отчего ему стало больнее прежнего. Но он терпел и даже улыбался, счастливый, что Таня ухаживает за ним, жалеет его.

– Ну что ты лыбишься, дурачок? – Ее голос уже не был сердитым. – Разве свою любовь так доказывают?

– Я, наверное, и впрямь дурак, что стал жечь себя. Но говорят – все влюбленные дураки. И чем сильнее они влюблены, тем глупее совершают поступки. Не обижайся и прости меня, пожалуйста, если я расстроил тебя. Пожалуйста.

– Ладно. Только больше так не делай, – сказала Таня почти что нежно. – Ну, что ты там стоишь? Давай, залезай сюда, а то еще увидит кто-нибудь с улицы.

Андрей, даже и не мечтавший о такой удаче, ухватился за раму, подтянулся и без труда протиснулся в узкое окошко. В маленькой комнате стоял какой-то особенный смешанный запах дома, хозяева которого держат коров. Он сразу влюбился и в этот запах, и в эту уютную комнатку. Влюбился в киноартистов, фотографии которых во множестве были наклеены на стенах, хотя в сумраках и не мог узнать всех, кто на них изображен. Ему сразу стали очень дороги Танины кровать, стулья, магнитола в углу, стол и на нем будильник, графин с водой, лежащие стопкой толстые общие тетради.

Он видел все эти предметы, видел стоявшую рядом любимую девушку, и теплые волны блаженства накатывали на него. Теплота шла от обожженной руки, и Андрей был благодарен ожогу, готов был целовать свою горящую огнем руку, потому что до нее дотрагивалась Таня. Он поднес ладонь к губам и подул на нее.

– Болит? – спросила Таня и, не дожидаясь ответа, намочила платок водой из графина и аккуратно приложила его к ладони.

– Спасибо, Танечка. Мне так хорошо.

– Зачем ты сделал это?

– Не знаю зачем, но знаю, что никогда не пожалею об этом.

– Опять ерунду говоришь, – сказала она строго и даже раздраженно.

– Все, не буду больше, – торопливо сказал он.

– Чего стоишь-то? – Таня присела на кровать.

Андрей выдвинул из-за стола стул, сел на него и стал смотреть на девушку.

Они молчали. Молчали долго. И в доме не было слышно ни звука. Андрей, не отрываясь, смотрел на Таню, разглядывал ее, любовался ею. Он готов был сидеть так хоть всю ночь. Таня откинулась на подушку и закрыла глаза.

– Ты что, хочешь во мне дырку проглядеть? – прошептала она.

– Нет, я просто любуюсь, Танечка.

– Было бы на что любоваться.

– Есть. Есть на что, милая. Ты такая красивая. Я сразу в тебя влюбился, как только увидел тогда на реке…

– Когда на реке?

– Ты разве не помнишь? В субботу ты пришла на речку с подружками. А потом, когда вытиралась, у тебя полотенце соскочило…

– Так ты был тогда на пляже? – Она приподнялась и, опершись на локоть, с интересом на него поглядела. – И ты видел, как с меня свалилось полотенце?

– Видел. – Андрей будто сознался в проступке.

– Наглец! – Таня снова откинулась на кровать и отвернулась к стене. Разметавшиеся по подушке волосы были похожи на пряди длинных водорослей, колышущихся на течении.

Андрей не понял – обиделась ли она или просто шутит. Подождав немного, он приблизился к кровати и осторожно начал гладить волосы-водоросли, каждую секунду боясь, что Таня запретит ему делать это. Но она лежала молча и неподвижно. Не переставая гладить, Андрей присел на краешек кровати, потом медленно склонился над девушкой. Он почти коснулся губами ее щеки, когда Таня повернулась к нему и посмотрела в упор. Андрею показалось, что она чего-то ждет от него. Но что может ждать девушка от парня, когда он сидит так близко и они только вдвоем в маленькой комнатке, освещенной лишь желто-синим светом луны? Андрей задержал дыхание и коснулся губами ее губ, которые Таня зачем-то сразу сжала.