Большинство вестготов оставалось явно вне этих отношений. Они составляли основную массу вестготского войска, как это было на Каталаунских полях. Там они, по крайней мере, подтверждали появление нового короля. Но уже скоро, как мы видели, эта роль переходит к знати. Согласно законам Эйриха (СССХХ и особенно CCCXXVII), все дети, а в случае смерти сына и внуки, наследуют имущество умершего. Если тому или иному вестготу принадлежало сравнительно небольшое имущество, а имущественное неравенство явно существовало, то доля каждого последующего наследника неумолимо сокращалась. Новые же переделы земли, как говорилось выше, запрещались. Это не могло не вести к появлению и дальнейшему увеличению числа малоимущих вестготов. Упомянутое выше запрещение продавать своих детей ясно говорит о существовании такой практики у вестготов, что, в свою очередь, свидетельствует о разорении какой-то части вестготского населения. По-видимому, в V в. процесс расслоения еще не очень ощущался, так как со времени поселения в Аквитании сменилось всего два-три поколения, но в будущем он мог грозить распадом вестготского общества и, следовательно, составлял потенциальную угрозу положению германцев перед лицом римского населения.

В эту эпоху начинает формироваться вестготский государственный аппарат. Во главе государства, естественно, стоял король. Он издавал законы, как это делали Теодорих I, Эйрих и его безымянные предшественники (как уже говорилось, вероятно, его старшие братья), командовал войсками и осуществлял общее руководство обществом. Командование отдельными армиями он мог передавать и другим лицам. Так, против багаудов воевал брат короля Фредерих (Hydat. 158). При короле состояли комиты, или графы. Они, например, присутствовали при ответе Теодориха I послам римского императора, одобрив при этом ответ. «Сильные», т. е., вероятнее всего, те же графы, как уже говорилось, приветствовали его преемника при вступлении в Тулузу. Они явно составляли королевский совет, переняв те функции, которые ранее принадлежали всему народу.

Статья CCCXXII кодекса Эйриха упоминает графа общины (comitem civitatis). Наряду с ним упоминаются также милленарий (millenarius) и судья (iudex). Все они выполняют одну и ту же судейскую обязанность: на их суд отдают сыновья обвинение против матери, если та из-за ненависти или небрежения разоряла ту часть имущества детей, которую она приняла как узуфрукт. Мы уже видели, что термин iudex применялся, вероятно, к тем готским правителям, которые не имели королевского титула и, по готским понятиям, не могли на него претендовать. Были ли судьи времени Эйриха наследниками этих готских «магистратов» или же эта должность была вестготами заимствована из римской юстиции? Ответить на это вопрос пока невозможно, хотя вероятнее все же последнее. Упоминания судей относительно часты в кодексе Эйриха, что говорит о попытке королевской власти ввести спорные дела в более определенные и четкие юридические рамки. Что же касается милленариев, то это была ранее чисто военная должность. Милленарий, или thiufadus, по своему происхождению — чисто военная должность. В готском войске он командовал тысячью воинов. До принятия в той или иной степени римского строения армии войско готов делилось по десяткам, сотням, пятисотням и тысячам. Во главе последней единицы и стоял «тысячник» — милленарий, тиуфад. С оседанием вестготов на землю значение военного командования, по-видимому, уменьшилось, и милленарий получает и гражданские функции. Насколько эти полномочия были шире судейства по имущественным вопросам, мы не знаем, так как сохранилась лишь относительно незначительная часть кодекса Эйриха. Можно только предполагать, что спорами детей с матерью эти полномочия не ограничивались.

Выражение comes civitatis предполагает, что эти должностные лица назначались из тех comites, которые окружали короля. В римской Галлии civitates являлись не городами, а низшими административными единицами, созданными на основе прежних племен. После кризиса III в. значение общин еще более выросло за счет городов. Вероятнее всего, вестготы, не изменяя принятого административного деления, во главе общин поставили своих графов. Упоминание в одном ряду этих графов, милленариев и судей говорит о нерасчлененности судебных полномочий между различными вестготскими должностными лицами и о еще сравнительной слабости государственного аппарата. Об этом же может говорить и статья CCLXXX, предусматривающая обязанность обворованного самому найти вора.

Законы Эйриха относились к вестготам и спорам между ними и римлянами. Тем не менее многие детали судопроизводства и особенно решения различных споров были заимствованы вестготами из римского права. Так, в случае спора между готами и римлянами по поводу тех границ имений, которые не будут четко определены на местности, надлежит избрать по согласию сторон специальную инспекцию судящих (inspectio iudicantium) (CCLXXVI). В период Поздней империи инспектор являлся низшим административным чиновником, определявшим, в частности, реальную стоимость чего-либо. В Вестготском королевстве это было перенесено на определение границ имений. Такая инспекция избиралась самими спорящими, так что подобные дела изымались из юрисдикции государства и его судей. В некоторых случаях третейский суд (arbitrium) мог решать дело о справедливом возмещении убытков должника и кредитора в случае несчастья, постигшего первого (CCLXXII). Арбитры и их приговоры были широко распространены в римской юридической практике.

Среди судей в одной из статей (CCLXXXIIII) упоминаются местные судьи (locorum iudices). Они разбирают споры между продавцом и покупателем. В статье ничего не говорится об их избрании по согласию сторон, так что ясно, что это — не зависимые от тяжущихся сторон лица, скорее всего — государственные чиновники. Их введение свидетельствует о попытках властей все же довести полномочия государственной власти до самого нижнего уровня общества.

В законах неоднократно упоминаются различные штрафы, которые должны платить свободные вестготы (ingenui) за те или иные проступки. Штрафы эти определяются в солидах; например, за нарушение границ имения виновный должен был заплатить 20 солидов (CCLХХIIII). В не-сохранившейся много большей части кодекса упоминаний таких штрафов явно было больше. Эти штрафы были одним из главных источников пополнения королевской казны. В законе, сохранившемся от времени Эйриха (L. Vis. X, 1,6), говорится о фиске. Это свидетельствует о существовании государственной казны, отделенной от личного имущества короля. Определение штрафов в денежной форме свидетельствует о распространении денежного хозяйства в вестготском обществе. Об этом же говорят и статьи о ростовщичестве (CCLXXXV) и о залоге под проценты (CCLXXXI). Наличие таких статей ясно свидетельствует об имущественном расслоении среди вестготов. Королевская власть устанавливает предельный ростовщический процент приблизительно в 12,5% или солид на восемь взятых в долг. Это довольно высокий процент. Но он практически соответствовал римской практике того времени; только в следующем веке Юстиниан снизил ростовщический процент наполовину, доведя его до 6%. Так что можно считать, что закон в данном случае зафиксировал практику, какую застали вестготы при своем поселении в Галлии и которую они заимствовали.

Вестготская экономика обладала несомненным товарным характером. В кодексе Эйриха выделена специальная глава «О продажах», тщательно регламентирующая различные сделки. При этом определяется возможность письменного закрепления той или иной продажи, и такая продажа становилась нерушимой, а при отсутствии письменного закрепления сделки таковая утверждается при наличии ее свидетелей (CCLXXXVI). Предусматривались самые разные варианты купли-продажи, что говорит о разнообразии товарных отношений. Предметами купли-продажи были и рабы, и различные вещи (species), и даже драгоценные металлы — золото и серебро (CCLXXX). В статье CCCVIII упоминается завещание (testamentum), действенность которого распространяется на самые разные дары, не уточняемые в этой статье (в несохранившихся статьях содержание завещания могло быть рассмотрено подробнее), и лишь земля, как об этом уже говорилось, изымалась из возможности передать ее другому лицу по своей воле.