Юзеф Кулиговский и Людвик Маловейский, бывшие польские полицейские, этапированные из Осташковского лагеря военнопленных в Калининское УНКВД, закончили свои дни на Западной Украине, где их расстреляли нацисты и их пособники – украинские националисты. Вероятно, они находились в исправительно-трудовом лагере вместе с другими польскими военнопленными – многими из тех, кого жульническим образом вписали в список «жертв Катыни».

В «Записке Берии» из «Закрытого пакета № 1» говорится:

Но «Записка Шелепина» 1959 года – ещё один их документов из «Закрытого пакета № 1» – приводит совсем другие цифры расстрелянных в Западной Украине и Западной Белоруссии:

Неудивительно, что 11 000 (или 10 685) заключённых на Украине и в Белоруссии, подлежащих расстрелу в соответствии с «Письмом Берии», и 7 305 человек, «расстрелянных» в соответствии с «Запиской Шелепина», сильно различаются друг от друга. Все имеющиеся свидетельства говорят о том, что оба документа фальсифицировались в разное время: «Письмо Берии» – в годы Горбачёва, «Записка Шелепина» – во времена Хрущёва.

Ценцяла сообщает об обнаружении «списков жертв, расстрелянных на Украине». Это ложь. В вышеупомянутой книге Зузанны Гаёвничек нет даже намёка о казнях перечисленных ею заключённых. Речь у неё идёт просто о списках имён, многие из которых узнаваемо украинские.

Хоть на какую-то связь с понятием «Катынь» указывает лишь то, что списки НКВД пронумерованы в той же последовательности, как и заведённые «органами» дела на польских военнопленных, вывезенных из Козельска, Старобельска и Осташкова. Но нам известно: те, кого этапировали в распоряжение Смоленского, Харьковского и Калининского УНКВД, не были расстреляны по месту прибытия, потому что многие узники старобельского и осташковского лагерей погибли в Катыни, и, по меньшей мере, двое из осташковских военнопленных расстреляны во Владимире-Волынском.

Нумерация списков, по-видимому, связана со спецификой работы конвойных войск НКВД. Абаринов обнаружил, что 136-й батальон конвоировал военнопленных на Украину, а также в Смоленск:

Вообще, ссылки на «украинский след» в Катынском деле опубликованы в двух книгах. Во-первых, в Listy Katyńskiej Ciąg Dalszy [«Продолжение катынских списков»] (Warszawa: Zeszyty Katyńskie, 1994) и у упомянутой уже Зузанны Гаёвничек (Warszawa, 1995). В самом раннем из изданий фамилии в списке опубликованы в алфавитном порядке; в более позднем они привязаны к нумерации списков трёх лагерей для военнопленных.

Список Службы безопасности Украины

Нам повезло, что мы располагаем ещё одним списком, хотя и неполным. Речь идёт об архивных материалах из Отраслевого государственного архива Службы безопасности Украины (СБУ), аналога российского ФСБ России. В нём чуть более 900 фамилий. Но содержит он куда больше подробностей, чем те два списка, что упомянуты ранее. Документ обнаружил Сергей Романов, отсканировал его и поместил для скачивания в Интернете.159

Можно многое выяснить о происхождении «украинского списка», если его сопоставить с двумя уже имеющимися у нас. В правом верхнем углу документов СБУ пронумерованы листы архивного дела. На них мы будем ссылаться для справки. Архивный список СБУ мы будем сравнивать со списками, опубликованными у Зузанны Гаёвничек в книге «Украинский след Катыни» (далее – «УС»), и тем, что помещён в сборнике «Продолжение катынских списков» под редакцией М.Таржинского и др. (далее – «ПК»).

Романов отмечает, что четверо из шести человек упомянуты в списке СБУ (лл. 17,18) как троцкисты. На самом деле в украинском списке их пятеро: Стефан Бойко (№ 243, ПК 8, УС 174); Михал Якушко (№ 3453, ПК 34, УС 171); Влодзимеж Кулиняк (№ 1593, ПК 50, УС 173); Иван Юркив (№ 3378, ПК 37, УС 171); Иван Козар указан в списке (№ 1459, ПК 46, УС 114).

Из всей шестёрки пятеро числятся «украинцами». Все они идентифицированы и, без сомнения, взяты под стражу как «быв.[шие] активные участники троцкистской организации в Дорогобычском районе».

Поэтому ошибочно считать, что в «украинский список» попали только поляки. Кроме того, нет доказательств, их расстрела. Зато там есть упоминания о следствии и допросах в связи с их троцкистской деятельностью.

Ясно: никто из них не имел ни малейшего отношения к Катыни. Что обесценивает всю идею «украинского списка». Книги «Украинский след Катыни» Гаёвничек и «Продолжение катынских списков» Таржинского – малоинформативны. Хоть что-то узнать нам удалось только благодаря позднейшему обнаружению Романовым архивных источников.

Книга «Продолжение катынских списков» опубликована с подзаголовком:

СПИСОК ПОЛЬСКИХ ГРАЖДАН, РАССТРЕЛЯННЫХ НА УКРАИНЕ ПО РЕШЕНИЮ ПОЛИТБЮРО ВКП(Б) И ВЫСШИХ ГОСУДАРСТВЕННЫХ ОРГАНОВ СССР ОТ 5 МАРТА 1940 ГОДА

Перед нами очередная ложь. Нет никаких доказательств, что лица, указанные в списке, действительно казнены. Польские издатели отредактировали подзаголовок книги так, чтобы его воспринимали как подтверждение «официальной» версии Катыни. Но подзаголовок написан с грубой ошибкой: никогда не существовало такого органа как «Политбюро ВКП(б)», а только «Политбюро ЦК ВКП(б)160».

В архивном документе (л.18) говорится, что 5 и 7 мая 1940 года шестеро обвиняемых троцкистов из НКВД Украинской ССР этапированы в НКВД СССР. Всё дальнейшее происходило за пределами Украины.

На л.78 архивного документа говорится о Владимире Филаретовиче Первенцеве, который которого переправили в НКВД СССР вместе с его делом – опять же, за пределы Украины (см. ПК 72, УС 203). В архивных материалах он значится как «руководитель русских националистов» (л.197, №233). В статье, посвящённой русским эмигрантам в Польше, Первенцев охарактеризован как глава антисоветской организации местного уровня.161