(сан.) – уважаемый, почетный, а также авестийское «спэнта» (иран.) – святой, благой.

Наличие в наскальных композициях опьяненных танцоров-жрецов Пан/Панг/Банг с грибовидными уборами перекликается с угорскими словами: «панкх» (вогульское, мансийское) – опьянение, гриб; «панга» или «панго» (мордовское) – гриб; «понго» (марийское) – гриб. Все эти рассмотренные слова из Древней Сибири в Иране стали обозначением конопли – бангха, т. е. другого наркотического средства опьянения. Возможно, пантхаки – парсийские жрецы из Ирана – использовали опьяняющий напиток хаому из мухомора, т. е. гриба «панкх» или «бангха» (конопли). По-древнеиндийски этот напиток назывался «сома». Выскажем предположение, в далеком прошлом индоевропейские племена Обь-Чулымья так же принимали участие в сценах, связанных с обрядом опьянения грибами.

Отсюда возникает вопрос, в каком отношении данные образы служителей первобытных культов находятся по отношению к тюркскому слову «пан» со значением «люди», «народ»? Не является ли это последствием расщепления некогда единого образа Пани из «Ригведы» или же Пана из далеких прошлых народов Сибири?

А что, если южносибирские петроглифы грибовидных и рогатых людей – результат деятельности окуневских пани? Возможно, следы древнеиндийского «пани» уводят гораздо глубже, в горы Саяно-Алтая. Одним словом, все эти «грибовидные» и «рогатые» не только послужат отправной точкой для понимания мифологических образов, но также помогут вчувствоваться в образный уровень, касающийся древней истории народа этого региона.

Рис. 27. Захват или удержание коров – лучей света («солнечных» душ) народом пани из мифа «Ригведы» (Алтай).

Рис. 28. Обряд магического захвата душ животных народом пани, ведущий к размножению как домашних, так и диких животных.

Рис. 29. Пани и плененные «солнечные» коровы (олени). Справа – шаманский хоровод с ритуальными песнопениями (саман). В руке Пани держит жезл с изображением змеи Валы.

«Вероятно, под влиянием индийского почитания коровы у парсов возник обычай держать священного быка для получения волосков из его хвоста – эти волоски, будучи освященными, использовались для изготовления варас, или фильтра, через который процеживали сок хома» (Бойс М. Зороастрийцы. Верования и обычаи. СПб.,1994).

Обычай изготовления фильтра в виде чаши из волос хвоста жертвенного быка или коровы (ызыха) был известен еще с древности у народов Саяно-Алтая. По-видимому, через такую чашу – волосяное сито – сибирские пани или паны (панг/банг), в чьих именах заложен магический «панкх» (опьянение), процеживали напиток сомы (по-хакасски «суме» – жидкость).

А что, если парсийские жрецы пантхаки из Ирана использовали опьяняющий сок хома (хаомы) из мухомора, т. е. гриба «панкх» или «бангха» (конопли)? Возможно, есть этимологическая связь слова «пантхаки» (жрецы) с индийским «пантха» (дорога), иранским «панти» (дорога), угорским «панх» (дорога) и, наконец, «панкх» (опьянение).

Рис. 30. Петроглифы Алтая с изображением волос или варас на хвостах коров в виде чаш как у панги за поясами (слева) и на хвостах животных (справа).

Рис. 31. Собачий (волчий) хвост, также применяемый в магических целях (Калбак-Таш, Алтай).

Также можно предположить, что именно с этого времени стадиальные изменения образа волка в тюркской культуре идет в направлении от тотема-проводника к прародителю народа пани, а затем и к поэтическому уподоблению героя волку как символу храбрости. При этом в эпосе «Ригведа» взамен пастушеской тематики, где пани – «хорошие сторожа» или скотоводы-чабаны, на первый план постепенно выдвигается тематика воинская, включавшая батальные сцены против «демонского» племени пани. Все перечисленные выше слова, охватывающие широкий круг представлений, связанных с жрецами (шаманами), с их опьянением, с магическими «путями», – это различные воспроизведения путешествия шаманской души по дорогам в иные миры.

Несомненно, одно: искать корни народа пани следует в этих таинственных (грибовидных и рогатых) образах наскального искусства Саяно-Алтая.

Но можно увидеть в них и воинственную, героическую сущность. Эти «грибовидные» воины-лучники близки к божеству войны индоевропейской традиции типа бога Индры, чей образ связан с опьянением нектаром сомой. Скорей всего, изначально сома представляла шаманский настой (водный экстракт ядовитых грибов).

В гимнах к Индре или божествам и героям в «Ригведе» упоминается опьянение – экстаз, вызванный этим нектаром.

Мы пока не в состоянии понять состав и способ приготовления ритуального напитка сомы. По всей вероятности, в его составе – ядовитый псих активный гриб рода мухомор. Мухомор красный использовался как опьяняющее средство именно в Сибири и имел религиозное значение в местных культурах. У нас есть предположение, что и индоевропейские племена Обь-Чулымья принимали участие в сценах, связанных с обрядом опьянения сомой, «путешествия» (переселения) шаманской души.

Именно опьяняясь сомой, бог ариев Индра обретает ту силу, благодаря которой он завоевывает коров, угнанных «демонами» – пани.

Рис. 32. Индоевропейский бог (герой) на колеснице. Алтай.

Вероятно, он и есть «Индра» с чашей за поясом, которая использовалась для приготовления и питья сомы или грибных настоев – наркотического средства опьянения (прообраз Геракла, носившего чашу на поясе).

Рис. 33. Петроглифические «иллюстрации» из эпизодов об Индре на колеснице (с опьяненной головой «панга»). Калбак-Таш, Алтай.

Перед колесницей показаны собака Сарама – путеводитель Индры и пани с плененной коровой.

«Ригведа» (гимн «К Индре»): «Пей Сому… в опьянении, которым ты открыл загоны коров» (гимн III, 43.7). <…> Он, воспетый Ангирасами, сломил Валу и взорвал твердыни горы; он устранил их искусственные преграды; эти деяния совершил Индра в опьянении Сомой. <…> Мы хотим провозгласить твои героические подвиги, какие крепости дасов ты проломил, напав на них, опьяненный сомой (гимн II, 15.8). <…> О Герой, ты завоевал коров, ты завоевал Сому, ты дал свободно течь семи рекам (гимн I.32.12)». В последнем отрывке среди завоеваний Индры наряду с коровами пани мы видим и нектар сому.

Как нам представляется, при изготовлении нектара сомы из специальных грибов использовался шаманский настой (водный экстракт ядовитого гриба), жидкая часть которого употреблялась для питья в качестве интоксикационного средства до или во время сеанса. Родственное соме слово «сÿме» (хак.) – жидкая часть.

Возможно, хакасское слово «мис/ке» (мес/ке) – гриб, имеющий «рогатый» нарост, так же соотносится с прототюркско-индоевропейскими «мес», «мус», «мос» – рога. Сравните, хакасский «Мусмал» (Мос/мал) – мифический таежный человек с коровьими рогами и копытами (см. выше). Сравните также: «мосха» (булг.) – корова; mesa (сан.) – баран, т. е. «рогатый».

Рис. 34. Различные прообразы «рогатых» (Худа, Гера и Меса) и козлоподобного Пана в каменных изваяниях Хакасии.

К Индре (I, 51).

Этого барана – много раз призванного, прославленного

Индру опьяняйте хвалебными песнями, (этот) поток