Талиас без единого слова поднялась и направилась в кухонный угол их каюты. Девочка получила все ответы на вопросы или по меньшей мере – все факты, что были известны взрослым. Оставалось только надеяться, что других, более неудобных вопросов у нее не возникнет.

Магис приказала своему спутнику умереть. Она отказала ему в свободе воли в том последнем, бесповоротном решении, которое каждый принимает для себя сам. Судя по всему, для инородцев это было в порядке вещей. А для Талиас, взращенной в чисской культуре, – нет.

Но разве они с Трауном не обошлись с магис точно так же? Не отняли ли они у нее право на самостоятельное решение, когда насильно ввели ей седативный препарат и уложили в гибернационную камеру? Каверзный вопрос.

Особенно если учесть, что изначально идея принадлежала Талиас.

Она почувствовала, как внутри все сдавило, несмотря на пустой желудок. Вдруг магис права и ее народ сгинул, а те двести беженцев на Рапакке обречены на изоляцию, неведение и медленное угасание? Если эта Бездна и впрямь давала шанс, разве магис была не в своем праве, когда принимала решение, которое ее чисские тюремщики не сочли нужным уважить?

И все же…

«А если они передумали?» – спросила Че’ри. Талиас неустанно задавалась тем же самым вопросом, и Траун, скорее всего, тоже. Потому что по большому счету им лишь удалось отсрочить принятие правительницей решения до момента, когда появятся убедительные доказательства того, что случилось с ее планетой.

Если выяснится, что все именно так, как магис уже вбила себе в голову, чиссы ничего не смогут поделать, кроме как наблюдать со стороны.

Талиас решительно не была к этому готова, поэтому надеялась, что каким-то чудом им удастся найти подходящие доводы, чтобы магис и ее подданные и дальше цеплялись за жизнь.

«В самом деле, – сказала Шимкиф со всей безграничной самоуверенностью, – как наши чисские неразлучники смогут сопротивляться скромным просьбам молодоженов?»

Оказывается, очень просто. Еще как сопротивлялись.

Правда, это не отбило у Шимкиф желания сыграть свадьбу. Наоборот, эта фальшивая церемония оказалась, образно говоря, наилучшей брачной корзиной из всех наспех сплетенных и шитых белыми нитками поделок, что Хаплифу довелось повидать. Все пятьдесят членов экипажа, начиная от пилота и заканчивая механиком из машинного отделения, разыграли свои роли безупречно и с большой охотой.

Пуще чаяния, никто не хихикал, не отпускал шуточек и даже не кривился в улыбке в неподходящий момент, а ведь это могло разрушить чары, которыми они опутывали своих незадачливых чисских гостей. Когда все закончилось, присутствующие столпились вокруг молодоженов, чтобы поздравить их, и Хаплифу даже показалось, что у Йоми на ресницах блеснула предательская влага.

Но все это обесценилось… потому что, когда Шимкиф мечтательно завела разговор о величественных водопадах Селвиса и о том, как она всегда мечтала провести медовый месяц среди такой красоты, к ее словам тут же перестали прислушиваться.

Кровь из носу, искры из глаз – Йоми во что бы то ни стало вознамерилась посетить великое кочевье на Шионе, невзирая на друзей, врагов, глобальные катастрофы и погодные условия.

Неудивительно, что она была готова рвать на себе волосы, когда на пути через систему Авидич у корабля отказал гиперпривод.

* * *

Пришлось стучать четыре раза, прежде чем из запертой каюты Йоми спросили:

– Кто там?

– Йоми, это Хаплиф, – назвался он через дверь. – Можно с вами поговорить?

Снова повисла тишина. Затем дверь отъехала, явив фигуру, которая стояла ровно посреди проема.

– Слушаю? – до зубовного скрежета безучастно произнесла она.

– Есть подвижки с ремонтом. – Хаплиф ткнул пальцем ей за спину. – Можно войти?

С секунду помариновав его под пристальным взглядом, девушка молча отодвинулась в сторону.

– Спасибо, – кивнул Хаплиф. Он осторожно скользнул мимо, памятуя о том, чтобы случайно не задеть ее. – Механики закончили ремонт и сейчас собирают двигатель обратно. – Он бегло оглядел каюту. Йоми выдвинула из стены складной стол, и сейчас на нем валялись несколько листов с рисунками. – В течение часа мы сможем продолжить путь.

– Спасибо, – поблагодарила она, по-прежнему не выдав голосом ни единой эмоции.

– Заодно хотел сообщить, – добавил Хаплиф, смещаясь ближе к столу, чтобы разглядеть рисунки, – что я разговаривал с пилотом, и она заверила меня, что мы сможем наверстать упущенное время. В худшем случае вы пропустите лишь первый день кочевья.

– И за это спасибо, – ответила Йоми, упрямо глядя на дверь.

А не на гостя. Демонстративно его игнорируя, насколько это возможно, когда собеседник стоит всего в метре от тебя.

– Вам тоже спасибо за понимание, – стиснув зубы, выдавил Хаплиф. Можно сколько угодно прикрываться вежливыми словами, но было предельно ясно, что она считает, будто он намеренно подстроил поломку.

Ее подозрения не только вызывали досаду, но и были абсолютно необоснованными, поскольку ничего такого у него и в мыслях не было. В том, чтобы оставить чиссов у себя под крылом, были свои плюсы и минусы, точно так же, как свои плюсы и минусы были в том, чтобы распрощаться с ними. А вот бесплодная вражда с ними ни к чему не вела.

– Вы не рассказывали, что рисуете, – заметил он.

– Что? – Краем глаза он уловил, что она все-таки повернулась к нему. – А, вы про это?

– Да, – подтвердил Хаплиф. Он протянул руку к рисункам, но в последнюю секунду рассудил, что копание в них будет расценено как нарушение границ. – Весьма впечатляюще.

– Спасаюсь от безделья, – все так же нейтрально пояснила она.

Но за этим спокойствием Хаплиф расслышал кое-что еще: рисование было важной частью ее жизни. Неужели это он – рычаг давления, который ему так нужен?

– Можно посмотреть? – спросил Хаплиф.

Йоми махнула рукой в сторону стола:

– Не стесняйтесь.

Он бережно подцепил незаконченный рисунок, над которым она, должно быть, трудилась, когда он постучал. На нем был изображен пейзаж: слева равнина, справа вздымающиеся горы, вдалеке мерцающая кромка океана, а надо всем этим – облака трех разных видов. Похоже, набросок закончен, но можно заметить, где еще предстоит потрудиться над прорисовкой кроны деревьев, края океанского берега и облаков над ним.

– Очень профессионально, – протянул агбуи. Он не хвалил почем зря; картина и впрямь была чудо как хороша. – Особенно вот эти мелкие детали вокруг деревьев и облаков.

– Нравится? – чуть более воодушевленно спросила Йоми. – Приглядитесь.

Хаплиф наморщил лоб и поднес рисунок к глазам, повернув его так, чтобы поймать максимум света. Штрихи, которыми она прорисовывала гребни облаков…