И, не дожидаясь вопросов, забрался на броню.

* * *

– Вот чего терпеть не могу, так это долго и нудно объяснять кому-то, когда самому все ясно и все надоело... А объяснить толком не можешь не потому, что чего-то недопонимаешь, а потому, что очень хорошо понимаешь, но об этом пока вслух говорить не приходится, – сказал Алексей Викторович, когда боевая машина пехоты покинула разбитую улицу селения и выехала на более мягкую проселочную дорогу. Здесь не так трясло, и БМП не так грохотала. – И вообще, с ментами беседовать – это не моя профессия... Со следователями еще куда ни шло, но следователи, как всегда, опоздали...

Конечно, все хорошо знали, что в обязанности командира подразделения входит обязательный рапорт в прокуратуру после уничтожения любой банды. Приезжает бригада следственного комитета, который сейчас выделили из состава прокуратуры. Раньше приезжали следователи самой прокуратуры. И за свою боевую историю Алексей Викторович этих рапортов написал немало. И знал, что следователи очень любят потрепать нервы, и позадавать каверзные вопросы, а менты стараются ответы на такие вопросы проверить. Даже после обычного боя вопросов у следователей бывает много, и всегда задаются они так, словно ты не победитель банды, а сам бандит и подозреваемый. Это всегда было неприятно. Тем более неприятная беседа могла бы получиться в селении, когда и банды рядом не было. И возник бы вопрос, почему не получилось захватить убийцу живым. И еще много каверзных вопросов возникло бы. Менты и следователи, твердо был уверен Алексей Викторович, самый нудный народ на свете, и он всегда искренне удивлялся, что с такими еще как-то жены живут... Но это уже было не его дело. А его дело было всегда одно и то же – побыстрее закончить с оформлением всех бумаг. В данном случае причина была уважительная вдвойне. Во-первых, как он мог объяснить свой приезд в селение и желание поговорить с убитой Жовсари Губайдулловной? Для этого потребовалось бы посвящать следователей в подробности операции, что недопустимо. Во-вторых, нужно было спешить на встречу с группой подполковника Ракитина, которая уже выехала, а до этого необходимо было связаться с Везирханом Дашаевым. В такой ситуации не до бесед с ментами и следаками. Пусть сами разбираются, что к чему. При необходимости Алексей Викторович коротко ответит на их вопросы, и, если вопрос будет неудобен по какой-либо причине, всегда будет возможность разговор прервать, сославшись на оперативную обстановку...

Когда боевая машина пехоты завершила спуск по «серпантину» склона и выехала на ровную грунтовую дорогу, по которой гусеницы не слишком громко лязгали, подполковник Гризадубов по пояс высунулся из люка, пользуясь тем, что скорость была все же высока и поднимаемая боевой машиной пехоты пыль не успевала встать над головой облаком, потому что сама машина это облако уже проезжала. Пыль оставалась где-то позади, и это уже никого не волновало. Алексей Викторович вытащил «iPhone» майора Макарова, опять усевшегося за управление БМП, и нашел в списке последних звонков номер Везирхана Дашаева. Везирхан и в этот раз ответил сам.

– Слушаю тебя, Гризадубов... Я сам собирался тебе звонить, но ты мои деньги сэкономил. Спасибо! Извини сразу за прерывистое дыхание... Я уже не совсем молод, а мой джамаат сейчас на марше. Потому дышу громко... Но я еще, слышь, Гризадубов, не задыхаюсь...

Похоже, Везирхану нравилось звучание фамилии подполковника, и он не хотел запоминать имя и отчество. Выглядела такая манера разговора грубовато, но при этом голос был совсем беззлобным, и обращение не вызывало обиды.

– Не переживай, это все равно не твои деньги, потому что и на твою, и на мою трубку деньги положили в Москве. ГРУ обеспечивает нас разговорами. И кто бы из нас ни звонил, это все равно за счет кармана ГРУ...

– Так даже? Я не знал. Тогда беречь не буду... Жалко, что нельзя с этой трубки жене позвонить. А то она у меня любитель поболтать...

Алексей Викторович не стал говорить, что теперь уже, пожалуй, можно и жене звонить, потому что полковнику Горемыкину руки укоротили и отключили от спутника. Во-первых, и деньги ГРУ следовало бы сэкономить, во-вторых, и доверять ФСБ полностью было трудно.

– Если ты хотел позвонить, значит, у тебя есть новости, – сказал подполковник. – Я готов их выслушать. Появились вести о Сайдуллаеве?

– Появились. Ко мне пришел курьер с приглашением на встречу. Я пока двинулся на разведку. Один я, естественно, атаковать его не буду, поскольку сил у меня маловато. Надеюсь на тебя...

– Я выехал. Примерно через час соединюсь со второй группой, и мы будем готовы. Где тебя искать?

– Ты едешь по дороге? Какой у тебя транспорт?

– У меня БМП. Вторая группа, скорее всего, будет на грузовике. В БМП они не поместятся. Там пятнадцать бойцов и командир. У меня девять бойцов.

– Технику все равно придется бросить...

Гризадубов возмутился и ответил строго:

– Оставить на время, а не бросить. Это два разных понятия. Бросают, когда убегают. А оставляют, чтобы вернуться...

– Это твои проблемы. Но нам надо пробираться в горы. Ты в Дымный-Юрт по дороге никак не сможешь попасть. Если только не будешь прорываться сначала через периметр оцепления в соседнюю республику, потом снова прорываться к нам по другой дороге. На это больше суток уйдет. Пешим ходом через два перевала это около пяти часов. Если, конечно, твои бойцы выдержат хороший темп. Мои всегда выдерживают...

– Кого ты ищешь в Дымном-Юрте? – с удивлением спросил Гризадубов, не вдаваясь в обсуждение боевых качеств офицеров спецназа ГРУ. Ему такие вопросы обсуждать было смешно.

– Мне казалось, что мы ищем только одного человека...

– Сайдуллаева?

– Больше мне некого искать.

– А где тот курьер, что приходил к тебе? – вроде бы сменил тему подполковник, чем слегка удивил Везирхана, что сразу показал его голос.

– Курьер ушел к другим. На встречу приглашают не меня одного. Чем он так тебя заинтересовал? Ты не можешь знать этого человека, да и я знаю его плохо. Это араб, бывший офицер саудовской разведки...

– В следующий раз при встрече расстреляй этого араба. Он погнал тебя в ловушку.

– В Дымном-Юрте не может быть ловушки. Я там много раз на отдых останавливался и всю округу хорошо знаю. Там в селе двадцать домов, и все на виду... И все подходы легко контролировать с одной точки. А возможность уйти есть во все стороны, куда ни пожелаешь. Чтобы там джамаат прикрыть, необходимо полк подогнать...

– Тебе устроили засаду где-нибудь по дороге. Неужели так трудно просчитать твой путь?

– Кто устроил?

– Откуда я могу знать... Возможно, «краповые», которых ты потрепал, хотят твоей головой полюбоваться... С новым командиром, потому что прежнего уже арестовали за связь с Сайдуллаевым. Не с самим Сайдуллаевым, но с людьми, на которых Сайдуллаев тоже работает. Но факт остается фактом – ты двинулся в сторону, прямо противоположную нужному направлению.