Она страдала, мечтая выйти за него замуж, но будет неизмеримо больнее, если она станет не любимой мужем герцогиней Клейборо. Шурша юбками, подошла Регина:

— Что случилось, Николь? Пока мы в Лондоне, я еще ни разу не видела тебя в таком подавленном состоянии.

Янтарные глаза Регины выражали озабоченность. Она села рядом с сестрой и тихо спросила:

— Это из-за него, да?

Николь кивнула. Регина взяла ее за руку.

— Ты нравишься ему, Николь, и это бросается в глаза! Вот увидишь, как только он снимет траур по Элизабет… Я уверена, он будет ухаживать за тобой. А ты должна поощрить его. Я тебе подскажу как.

Николь чуть не расплакалась.

— Он уже сделал мне предложение.

Регина раскрыла от удивления рот:

— Что? Боже, поразительно!

Николь покачала головой:

— Я отказала ему.

— Что?

— Отказала ему.

— Ты в своем уме?

Николь взяла Регину за руку:

— Он не любит меня. Он любил Элизабет. Он сделал мне предложение, потому что… целовал меня не так, как надо, интимно.

Ей стало стыдно. Сказать всю правду она не осмелилась. Регина, ничего не понимая, не спускала с сестры глаз.

— Что ты имеешь в виду, когда говоришь «интимно»?

— Разве лорд Хартенс не целовал тебя?

— Конечно, целовал.

По тому, как Регина произнесла это, Николь поняла, что сестра понятия не имеет о существовании интимных, бесстыдных поцелуев с открытым ртом, с соприкосновением языков.

— Что он сделал, Николь? Что значит «целовал интимно»? Поцелуй всегда интимен.

— Есть разные поцелуи, — сказала Николь.

Регина была озадачена, ее разбирало любопытство.

— Ты не хочешь мне рассказать?

— Хорошо! — Николь почти крикнула, обливаясь слезами. — Он целовал меня так сильно, что губы у меня вспухли! Он целовал долгим-предолгим поцелуем. Наши языки касались, а он в это время трогал меня за места, которых не следовало бы касаться! Это наконец удовлетворило твое любопытство?

От неожиданности Регина обомлела.

— Никогда не позволяй лорду Хартенсу или другому какому-нибудь мужчине таких вольностей, или ты окажешься в таком же положении, как я. — Николь горько рыдала.

— Ты должна выйти за него! — наконец произнесла Регина.

— Нет, не выйду, не могу. Он сам признался, что просит моей руки лишь из чувства долга, и больше ничего.

— Хорошо, пусть это не идеальный брак. Но он герцог Клейборо, ты должна согласиться.

— Не могу. Он обращается со мной отвратительно. Я люблю его, а он ко мне ничего не испытывает. Как ты не понимаешь! Я не смогу вынести его постоянные измены! Любя его, знать, что нелюбима и что он развлекается где-то с другими? Неужели ты не можешь это понять?

— Нет, — резко возразила Регина. — У всех мужчин есть любовницы, Николь. Но мы говорим о герцоге Клейборо. Ты будешь глупой, если не выйдешь за него. Особенно если любишь.

— Мне все равно, что он герцог. Мне важно, что он чувствует ко мне. И совсем не у всех мужчин есть любовницы. Возьми, например, отца или виконта Серль, у них нет любовниц.

— Они исключение, а ты ведешь себя удивительно глупо.

— Если ты выйдешь замуж за лорда Хартенса и узнаешь, что у него есть любовница, ты что же, будешь по-прежнему жизнерадостна?

Регина слегка покраснела:

— Меня это не удивит.

— Тогда ты его не любишь.

Николь вскочила с постели и нервно заходила по комнате.

— Я люблю, я безумно люблю его! — с жаром воскликнула Регина.

— Если бы ты его любила, то не согласилась бы на его увлечения другими женщинами.

— Наверно, я реалист, а ты, Николь, романтик.

Сестры уставились друг на друга: эти характеристики были абсурдными. Любой, хорошо знавший их, сказал бы, что все как раз наоборот, но в этот момент правота Регины казалась очевидной.

Стук в дверь избавил Николь от необходимости отвечать.

Джейн просунула голову в дверь:

— Николь, когда ты оденешься, зайди в библиотеку к нам с папой.

Николь стало не по себе.

— Зачем, мама?

— Папа хочет кое-что обсудить с тобой, — сказала Джейн серьезно.

Николь испугалась. Это, наверное, связано с Хэдрианом. Она почти не сомневалась в этом. Неужели они узнали о ее вчерашнем посещении герцога Клейборо?

— Что обсудить?

— Пожалуйста, зайди к нам в библиотеку.

Это была уже не просьба. Джейн улыбнулась и закрыла дверь.

Николь поняла, насколько она взвинчена, когда по ее телу пробежала дрожь в ответ на прикосновение Регины.

— Быстрее одевайся, — серьезно посоветовала обычно веселая Регина. — Тебе бы лучше побыстрее передумать и сказать герцогу, что ты примешь его предложение.

— Прикрой, пожалуйста, двери.

Николь переводила взгляд с отца, стоящего за письменным столом, на мать, сидевшую на диване.

— Я сделала что-то такое, чего и сама еще не знаю? — Она попыталась улыбнуться.

Ни отец, ни мать не ответили на ее улыбку. Отец был необычайно серьезен. Ей опять стало страшно, особенно когда мать, поднявшись с дивана, с озабоченным видом направилась к ней.

— О Боже, — сказала ласково Джейн.

— В чем дело? — спросила Николь.

— Сегодня у нас был герцог Клейборо, — произнес отец. — Он просил твоей руки, и я дал согласие.

Сначала Николь подумала, что отец говорит о том визите Хэдриана, когда в гостиной он сделал ей предложение. Николь понадобилось время, чтобы понять: герцог вернулся к ним в дом уже после ее отказа и направился со своим предложением к отцу.

— Наши юристы встречаются завтра утром.

— Нет! — закричала она. — Я не выйду за него!

Джейн сжала руку Николь, но не успела ничего сказать. Отец вышел из-за стола и подошел к дочери:

— Я полагаю, у тебя нет выбора.

Николь замерла. Взгляд отца пригвоздил ее к месту. Он знает. Хэдриан ему все сказал. Она застонала.

— Немного поздно сожалеть, — сказал отец, пристально глядя на нее. — И так как есть вероятность, что у тебя будет ребенок, свадьба состоится через две недели, в воскресенье.

— Я убью его! — воскликнула Николь.

— Никакой истерики, Николь. Если ты так настроена против замужества, то об этом надо было думать раньше и не позволять ему затащить себя в его постель.