– Называется «подготовка плацдарма», – сказал Левайн.

– И как это объясняется? Левайн молчал.

– Да никак, – ответил за него Малкольм. – Это одна из загадок палеонтологии. Но я считаю, что теория хаоса должна развеять эту тайну. Потому что, если пребывание жизни на грани хаоса – правда, то крупные изменения подталкивают животных ближе к хаосу. Дестабилизируют все типы поведения. И когда природа возвращается к норме, на самом деле это уже не норма. Для эволюции это еще одно сильное изменение, еще одна катастрофа, вот ее обычно и не переживают. Я считаю, что новое поведение в популяциях может проявляться самыми неожиданными способами. И мне кажется, что я могу ответить на вопрос – почему динозавры...

– Что это? – воскликнул Торн.

Он смотрел на деревья, из-под которых выпрыгнул один-единственный динозавр. Достаточно стройный, подвижный, с крепкими лапами и гибким вертящимся хвостом. В высоту он достигал чуть меньше двух метров. Был он зеленовато-коричневым, с темно-красными полосками, как у тигра.

– А это велоцираптор, – ответил Малкольм.

– Это та гадость, что караулила тебя под деревом? – обратился Торн к Левайну. – Какой он мерзкий.

– Что ты, он очень гармоничный, – возразил Левайн. – Эти животные – великолепно устроенные машины для убийства. Вероятно, самые хищные хищники за всю историю планеты. Тот, который сейчас показался, персона номер один. Он вожак стаи. Торн перевел взгляд на деревья.

– Их там несколько.

– Конечно, – согласился Левайн. – Конкретно эта стая – очень большая.

Он приник к биноклю.

– Хочу найти их гнездо. Так и не удалось найти ни одного, хотя я обшарил весь остров. Конечно, они прячут их, но...

Все паразавры громко закричали и бросились поближе к апатозаврам. Но большие диплодоки держались относительно безразлично. Взрослые апатозавры, которые стояли ближе всех к воде, повернулись спиной к приближающемуся раптору.

– Они их не заметили? – встревожился Арби. – Они даже не смотрят туда.

– Не обманывайся, – сказал Левайн, – апатозавры все заметили. Хоть они и кажутся огромными коровами, на самом деле это далеко не так. Эти хвосты длиной девять-десять метров, а весят несколько тонн. Гляди, как быстро они ими машут. Один удар такого хвоста отбросит любого хищника.

– Значит, то, что они повернулись спиной – просто тактика защиты?

– Без сомнения. И сейчас ты можешь убедиться в том, как здорово длинные шеи уравновешивают длинные хвосты.

Хвосты взрослых особей были так длинны, что почти достигали противоположного берега. Бронтозавры махали своими страшными хвостами, паразавры кричали, и раптор-вожак повернул обратно. Через несколько минут вся стая ускакала под деревья, а потом потянулась к холмам.

– Похоже, ты прав, – заметил Торн. – Хвосты их отпугнули.

– Сколько ты насчитал? – спросил Левайн.

– Не знаю. Десять или двенадцать. Наверняка кого-то упустил.

– Четырнадцать, – бросил Малкольм, записывая в блокнот.

– Хочешь, поедем за ними? – спросил Левайн.

– Не сейчас.

– Возьмем «эксплорер».

– Попозже.

– Нам нужно найти их гнездо, – не унимался Левайн, – Это же важно, Ян, если мы собираемся исследовать отношения охотника и жертвы. Что может быть важнее? А это такая прекрасная возможность...

– Может, позже, – снова ответил Малкольм и посмотрел на часы.

– Ты уже сто раз сверялся с часами, – напомнил ему Торн.

Малкольм повел плечами.

– Скоро обед, – сказал он. – Кстати, как там Сара? Она ведь скоро должна приехать?

– Да, с минуты на минуту. Малкольм вытер пот со лба.

– Как здесь жарко.

– Да, жарко.

Они прислушались к жужжанию насекомых и проследили за отступлением рапторов.

– Я вот что думаю, – снова заговорил Малкольм. – Может, нам следует вернуться?

– Вернуться? – возмутился Левайн. – Сейчас? А наши наблюдения? А остальные камеры, которые мы хотели установить, и...

– Не знаю, может, лучше устроить перерыв? Левайн с недоверием воззрился на него. И промолчал.

Торн и дети тоже молча смотрели на Яна.

– Ну, мне кажется, – сказал тот, – что если Сара прилетела из самой Африки, то лучше будет встретить ее. Ну, простая вежливость.

– Я и не думал, что... – начал Торн.

– Нет-нет, – быстро перебил его Малкольм. – Ничего подобного. Я просто... Может, она не приедет вовсе. – Тут он заколебался: – Она сказала, что приедет?

– Она сказала, что подумает. Малкольм нахмурился:

– Значит, приедет. Если Сара так сказала, то она приедет. Я ее знаю. Так как, хочешь вернуться?

– Естественно, нет, – отрезал Левайн, впиваясь в бинокль. – И с места не двинусь.

– Док? Хотите вернуться?

– Конечно, – сказал Торн, вытирая лоб. – Здесь жарко.

– Насколько я знаю Сару, – промолвил Малкольм, спускаясь по перекладинам, – она наверняка собирается заявиться на остров с помпой!

Она забила ногами и вынырнула на поверхность, но вокруг была сплошная вода – морские валы поднимались на четыре метра выше головы, притом повсюду. Мощь океана была безгранична. Прибой бросил ее вперед, потом назад, и сопротивляться ему было бесполезно. Корабля нигде не было видно, одно только бушующее море. Острова она тоже не увидела, только море. Одно море. На Сару нахлынула паника.

Она попыталась плыть против течения, но ботинки были слишком тяжелыми. Сара снова погрузилась с головой, рванулась и вынырнула, жадно глотая воздух. Нужно было избавиться от ботинок. Она набрала воздуха, нырнула головой вниз и попыталась расшнуровать обувь. Пока она распутывала узлы, легкие горели от морской воды. Океан неустанно швырял ее вперед-назад.

Она стащила один башмак, глотнула воздуха и нырнула снова. Пальцы еле двигались от холода и страха, но она неистово дергала шнурок второго ботинка. Казалось, прошли часы. Наконец ноги стали свободными, легкими, и Сара распласталась на воде, переводя дух. Волна подняла ее и снова опустила. Острова не было видно. Новый приступ паники. Сара повернулась, и волна снова подбросила ее. И тогда она увидела остров.

Острые скалы были так близко, пугающе близко. Волны с грохотом бились о камни. Сара была в каких-то ста пятидесяти метрах от берега, и ее несло прямо на неприступные скалы. Во время следующего подъема на волне она заметила пещеру, метрах в трехстах справа. Сара попыталась поплыть в ту сторону, но безуспешно. У нее не хватало сил, чтобы перебороть этот ужасающий прибой. Ее с неумолимой силой влекло на камни.