Отраву обволакивали волны безмятежного сна. Она видела, как Парус улегся на пол и погрузился в забытье, и подумала, как было бы чудесно сдаться. У нее отяжелели руки, и девушка вяло гладила ладонями одежду, чтобы избавиться от сверкающей пыли. Она уже пребывала в полусне, начала дремать, не в силах бороться с магией волшебного существа. Она услышала позади стон и глухой стук: это сдался Брэм. Теперь осталась только она. Она и Пугало.

Она и не знала, как оно спустилось с мостика на пол. Может, слетело по воздуху, спрыгнуло или переместилось каким-то другим загадочным образом. Она не успела заметить. Отрава балансировала на грани сна и бодрствования, пошатываясь. А чудовище приближалось все ближе, как будто в кошмарном сне. Тощие, сморщенные ручонки торчали из рукавов длинного оборванного плаща. Щелки глаз посверкивали под полями шляпы (которые были даже шире, чем у Брэма). В одной руке Пугало держало крошечный колокольчик и то и дело дергало его. Этот гипнотический звон убаюкивал Отраву. Она едва держалась на ногах и не могла найти сил смахнуть хлопья, которые осели на нее. Если она заснет, то погибнет… Но даже зная это, девушка не могла остановить накатившуюся волну сна.

Пугало снова позвонило в колокольчик. Отрава с трудом сделала шаг к ближайшему столу и крепко ухватилась за него, навалившись почти всем телом. Ноги предали ее. Да и фонарь так успокаивающе горел, словно призывая заснуть в его убаюкивающем свете.

— Нет… — сквозь стиснутые зубы прошипела Отрава.

Она вспомнила Азалию в колыбельке, Азалию, которую похитило это чудовище. Она подумала о подкидыше, монстре с черными глазами, что остался вместо малышки. Это — дело рук Пугала. Именно из-за этого гадкого чудовища ей, Отраве, пришлось столько вытерпеть. Она собрала в кулак всю ненависть и злобу. Она хотела отомстить, прежде чем это закончится. В ней поднялась последняя волна сил, крошечный остаток — для финального, отчаянного хода.

Со слабым вскриком девушка обернулась, схватила фонарь и швырнула его в Пугало. Фонарь влетел прямо чудовищу в грудь и разбился вдребезги. Осколки полетели вокруг, Пугало охватил огонь, оно закричало, и язычки пламени жадно затанцевали по плащу. Чудовище беспомощно махало руками, металось из стороны в сторону, врезаясь в книжные полки — которые не загорались, поскольку были под защитой магии — и страшно кричало. Воздух наполнился запахом обуглившейся плоти. Отрава пошатнулась, потеряв остаток сил, и упала на землю. Проваливаясь в сон, она слышала предсмертный вой Пугала. Тщетно глаза ее пытались сфокусироваться на огненном столбе, который вскоре превратился в тлеющую груду лохмотьев — все, что осталось от злого эльфа.

А потом с ее плеч словно упало тяжелое одеяло, и усталость сняло как рукой. Силы возвращались к ней. Окончательно стряхнув с себя остатки сна, Отрава заставила себя подняться на ноги. Со смертью эльфа хлопья потеряли свою силу. На лице девушки расплылась широкая улыбка. Она до сих пор не могла поверить, что победила его. Она убила существо, которое похитило ее сестру.

Остальные тоже зашевелились, очнувшись от магического сна. Отрава по очереди помогла им встать и попросила Перчинку поднять кота. Та послушалась, хотя пока еще соображала туго.

Когда ее друзья пришли в себя, Отрава посмотрела на черную кучу тряпья, которая осталась от Пугала. Как весело плясали на его останках языки огня, как чудесно вился дымок. Девушка на миг злорадно улыбнулась.

Еще никогда месть не была такой сладкой.

Замок Гругарота буквально висел над жерлом вулкана. В громадной глотке кратера бурлила лава: пузырилась, разливалась, извергая в воздух ядовитые испарения. Гигантское озеро магмы окружала большая пещера, где-то глубоко под черной спекшейся землей королевства троллей, под невероятной тяжестью каменной толщи. Замок покоился на огромном железном кольце, которое, в свою очередь, поддерживали пять цепей со звеньями ярдов в десять толщиной. Кольцо опоясывало замок у основания, где соединялось с прочным каменным фундаментом. Сам фундамент висел в воздухе под кольцом: гигантские, заостренные книзу каменные глыбы. Казалось, что эту исполинскую конструкцию с корнем вырвали из земли, на которой она была построена и, как пленницу, подвесили в оковах над кипящей геенной огненной. И судя по истории замка, почти так оно и было.

Сам замок представлял собой ужасающее зрелище. Черное сооружение из железа — широкое и приземистое, как огромная наковальня, с острыми краями и шипами. Алый свет из пропасти придавал замку дьявольские очертания; квадратные окна злобно таращились на озеро магмы. В конце широкого моста, который соединял замок с краем жаркой печи, была опускающаяся решетка, похожая на стиснутые металлические зубы. Строение нависало над бездной вопреки всем законам физики. Замок просто не мог существовать в действительности — и все же вот он, и остается только верить своим глазам.

Стены и пол пещеры оказались лабиринтом деревянных площадок и лесенок, колонн, перемычек и брусьев. В стенах открывались проходы в длинные тоннели, в земле зияли глубокие ямы, и повсюду роились тролли: черномазые карлики добывали руду из шахт, гномы с шершавой кожей рисовали схемы и карты, гоблины таскали валуны и глыбы туда-сюда. В воздухе стояла отвратительная вонь пота и серы. Тут же монтировались большие железные механизмы, и вокруг летели искры. Раскаленный металл оглушительно шипел, когда его окунали в ледяную воду. Отовсюду неслись покрикивания надсмотрщиков или монотонные песни рабочих, которые добывали руду и раскалывали ее на маленькие камешки — и все для своего повелителя в замке.

Гругарот восседал на троне из черного железа в багровой тени просторной залы. Он сутулился, опираясь руками на колени, из-под густых бровей посверкивали маленькие глазки. Король троллей барабанил пальцами по подлокотникам трона. Рядом стоял мощный тяжелый молот. Так Гругарот сидел уже несколько часов, погрузившись в размышления. Он узнал о смерти Иерофанта, ибо даже у него были свои шпионы, хотя в целом он не одобрял хитростей и уловок там, где нужна прямота и сила. Сейчас король обдумывал происшедшее, делая выводы постепенно и методично. Он не мог похвастаться живостью ума, свойственной некоторым из прочих королей, но зато он был коварным и жестоким. Именно поэтому трон до сих пор оставался в его руках.

В залу незамеченным вошел гном, ростом королю едва ли по колено. Встревоженному существу пришлось трижды кашлянуть, чтобы привлечь внимание своего господина. Выйдя из задумчивости, Гругарот взглянул на пришельца и фыркнул, с удивлением заметив очень сердитую девушку, которая вошла следом за гномом.

— Прошу прощения, ваше величество, — произнес гном. — Мое имя Бабго, я ваш преданный слуга и один из хранителей вашей богатой каменной библиотеки.

Гругарота это не интересовало, но у него было железное терпение, и он дал гному закончить.

— Ваше величество, совсем недавно в королевство прибыла группа людей. Одна из них, эта юная особа по имени Отрава просит об аудиенции, ссылаясь на закон Амрэ.

Откуда-то из груди Гругарота раздался булькающий звук: это заменяло у него положительный ответ.