– Тогда можете ли вы предположить, зачем сюда явился бы К-Норт-два, с какой тайной миссией ваш брат его послал?

Детектив понимал, что ему ни за что не узнать ответа; если причина и есть, то это какая-нибудь хорошо замаскированная корпоративная хрень из тех, что даже в нелицензированные политические блоги не попадают. Это дело окутается слухами и шепотами, на десятилетие превратится в пугало для копов-новобранцев.

– Я попросту не в состоянии вообразить, чем мы могли бы привлечь его внимание, – сказал Августин. – Его техномарксистская идеология глядит на мою старую добрую рыночную коммерцию с великим презрением. Он теперь не утруждается корпоративными или финансовыми делами. Ценю вашу откровенность, детектив. Альдред мне рассказал про вас и про то, как вы понимаете устройство мира. Что бы ни случилось, даю слово: это дело не испортит вам репутацию.

– Спасибо, сэр. – Получить ту же самую гарантию дважды за два дня от двух самых влиятельных Нортов в Европе было изумительно обнадеживающе. Сид почти поверил в правдивость сказанного. – Что вы теперь будете делать?

– Я? – Вопрос, похоже, слегка удивил Августина. – Что ж, пока дело не раскрыто тем или иным способом, политическая целесообразность велит мне сотрудничать с АЗЧ и позволить эту их нелепую экспедицию на Сент-Либру ради охоты на монстров-убийц в диких землях. Бринкелль тоже согласилась, чтобы они использовали Абеллию в качестве своей базы, – она ещё сильней ограничена в выборе, чем я.

Домашние капсулы постепенно заменяли старые статичные жилища в новых больших секциях юпитерианского обитаемого скопления. Константин первым перешел в такую, отказавшись от замысловатой усеченной пирамиды, которую построил в изначальном тороидальном обиталище, что они соорудили. Переход был довольно символическим, означавшим отбрасывание всего прошлого, в физическом и ментальном смысле. Теперь единственная комната была для него целым домом, который медленно двигался внутри массивного цилиндра, как «Фольксваген-кемпер» минувшей эры. Физически она представляла собой смесь метамолекул, самого продвинутого материала, который вышел из ядерных экструдеров, функционировавших в обитаемом скоплении при нулевой гравитации. Её границы обозначались излучавшими мягкое свечение линиями, которые изгибались, расширяясь или сужаясь, как ему требовалось. Стены, которые они вырисовывали, варьировали от матово-черных до полностью прозрачных. Мебель тоже была эфемерной – матово-черные формы, очерченные тонкими светящимися волокнами, пурпурными или оранжевыми.

Он лежал на невероятно мягком матрасе и ждал, пока Рейза выйдет из ванной, которая выросла на стене главной комнаты. Женщины, как и предметы, которые он привез с Земли и держал в хранилищах под домашней капсулой, – это то немногое, от чего Константин не отказался в новой жизни. Он и не собирался отказываться. Но отношения теперь были зрелыми, основанными на уважении и восхищении, возможно, даже любви, а не на эксплуататорстве, которым они с братьями занимались первые восемьдесят лет. Рейза с ним уже одиннадцать лет. Он весьма гордился этим рекордом.

Элка сообщила, что звонит Коби. Он принял звонок, и голова сына материализовалась у изножья кровати, на вид совсем как настоящая.

– Тебе звонят с Земли, – сказал Коби.

– Опять? Чего теперь понадобилось Августину?

Улыбка Коби сделалась лукавой.

– Это не Августин. Это сам генерал Хуррам Шайкх воспользовался дипломатическим циклическим шифрованием…

– О да, полагаю, это было неизбежно. Ты ознакомился с сообщением?

– Да, он очень официален и очень вежлив, но всё-таки весьма настойчив.

– Ну разумеется. Ладно, давай взглянем.

Голова Хуррама Шайкха сменила голову Коби. Качнулась в лёгком уважительном кивке.

– Константин Норт. Спасибо, что уделили время этому сообщению. Я так понимаю, вас уведомили о том, что Норт-клон был убит в Ньюкасле способом, похожим на тот, что был применен против вашего брата и его домочадцев двадцать лет назад. Прежде всего мои соболезнования. Мы, разумеется, прилагаем значительные усилия, чтобы отыскать преступника, будь он пришельцем или человеком. В настоящее время некоторые факторы нам неизвестны, и я со всем уважением прошу, чтобы вы просветили меня там, где это возможно. Нами развернуто расследование громадного масштаба, и я не могу допустить, чтобы оно было подорвано. Конечно, все вами сказанное будет квалифицировано как совершенно секретные сведения. Итак, мне срочно требуется узнать, открыли ли Норты на Сент-Либре инопланетный вид и не этот ли вид несет ответственность за убийства. Меня не волнует конфликт между вами и теми частями семьи, которые возглавляют Августин или Бринкелль, но существование другой разумной расы имеет невероятную важность для всего человечества. Мне поручили защищать всех нас, и я отношусь к своей должности крайне серьезно. Если где-то существует некая потенциальная угроза, я должен о ней знать. Константин, нам необходима ваша помощь с этим; если человеческая раса может выжить в этой Вселенной, то лишь при условии совместных действий. Не бросайте нас, ведь мы бы никогда вас не бросили. Я буду ждать вашего ответа.

– И если не дождусь, приду и вырву его из вас, – едко проговорила Рейза. Она вышла из ванной сразу же после того, как сообщение начало проигрываться. – Они не меняются, верно?

Константин улыбнулся и протянул к ней руки.

– Они расстроены. Я тоже очень расстроен, – как ни крути, убит мой племянник. Я не ожидал такого на заключительной стадии этой загадки.

– Но они подозревают, что ты к этому причастен. Ты ведь не такой, как остальные. Ты отвернулся от их цивилизации, и это превращает тебя в неизвестную величину, а такие их всегда пугают. Страх и зависть – не лучшая комбинация для планетников.

– Их подозрительность совершенно предсказуема. И пожалуйста, прекрати эти противопоставления «они и мы». В конце концов, Юпитер для нас лишь временная остановка.

– Константин, я тебя люблю всем сердцем, но если ты думаешь, что их цивилизация когда-нибудь примет нашу философию, то ты бредишь. Они схватят оружие, скажут «спасибо» и поскачут вперёд как психопаты.

– Зант вынудил их изменить свое восприятие Вселенной.

– Он дал им повод создать АЗЧ, самую большую военную организацию из всех, что мы когда-либо знали, и самый большой пожиратель ресурсов. Все, чего добился Альянс – на самом деле добился, – это предоставил народу самый монументальный фарс с того момента, когда религия впервые продемонстрировала свою неприглядную сущность.

Он нежно сжал её в объятиях.

– Мне не стоит назначать тебя на дипломатическую должность, верно?

– Константин… На Сент-Либре живут разумные инопланетяне?

– Не знаю. Я уже двадцать лет ищу ответ на этот вопрос. За все это время я понял лишь две вещи: это очень большая планета и что-то убило Бартрама. Что-то очень странное. И теперь я к этому готов.