Великолепные крепостные стены Тира наводили скорее на мысль о блокаде, чем о взятии города приступом. Тем не менее командование союзников, за недостаточностью военно-морских сил, решило пойти на штурм укрепленного острова, предварительно построив гигантскую дамбу, которая должна была связать его с континентом. Составляя 720 метров в длину и 60 метров в ширину, она должна была превратить остров в полуостров, сегодняшний Сур. Бесконечная вереница людей, образованная десятками тысяч рабочих, включая македонских солдат, перетаскивала из разрушенного по этому случаю маленького прибрежного порта камни и корзины с землей. Когда эта дамба, выстроенная в глубокой воде, практически достигла крепостных стен города, к тому же разбитых с помощью новых осадных машин, там выбросился на мель огромный кит, дав повод ко всякого рода суевериям. Защитники Тира в лодках являлись сюда и с близкого расстояния избивали беззащитных рабочих. Диад из Пеллы, главный инженер союзников, выдвинул для прикрытия рабочих две деревянные защищенные от огня башни с катапультами. В это время буря разрушила часть дамбы. Диад восстановил ее, укрепив толстыми стволами деревьев, ветви которых служили, кроме того, поддержкой и арматурой для наполнителя. Вдоль всей дороги уложили листы меди и железа. Чем ближе дамба приближалась к укреплениям, тем интенсивнее становилась дуэль метательных орудий. «Он поставил на ней (насыпи) машины и стал метать в стены камнями, а стрелами сгонять воинов с брустверов. С ними заодно действовали лучники и пращники и ранили многих горожан, помогавших солдатам» (Диодор, XVII, 42, 7). Жители Тира додумались установить свои машины, щиты, амортизирующие удары маты. Они достраивали стены и заполняли пустоты битым щебнем. Диад же придумал скреплять попарно корабли и устанавливать на их мостках баллисты и камнеметы. Когда дамба дошла до острова, ее ширина была удвоена. Укрытыми щитами таранами удалось разрушить 120 метров крепостных стен. Через бреши македоняне проникли в город, но были отброшены назад убийственной стрельбой, ведшейся с бастионов. Той же ночью защитники Тира восстановили часть разрушенной стены. Подобные приступы повторялись начиная с июля 332 года на протяжении многих недель и сопровождались невообразимыми страданиями. Осажденные сбрасывали на осаждавших всевозможные горючие материалы — масло, битум, серу и даже, как сообщают, с помощью больших металлических щитов лили расплавленный песок. Тирские стеклодувы, вероятно, смешивали его с нитритом кремния или содой, превращавшими песок в стекло. Расплавленные капли стекла глубоко прожигали ткань и кожу, проникали во все щели. С высоких стен метали гарпуны и трезубцы, а также большие рыболовные сети, чтобы ловить людей, как тунцов.

В конце концов древний остров был взят со стороны моря. Два его порта были блокированы греческими, кипрскими и ассиро-финикийскими флотами и большим числом кораблей союзников, на бортах которых находились метательные машины. Штурм произошел одновременно со стороны сидонского порта на севере и со стороны арсенала на юге, в то время как пехота отвлекала внимание защитников на западе, со стороны дамбы. С помощью перекидных мостов, сброшенных с высоты одной из деревянных башен, стоявшей на двух соединенных кораблях, щитоносцы Адмета и Александр перескочили на крепостные стены около арсенала, и тут же за ними последовали высадившиеся солдаты. Город брали улицу за улицей, дом за домом, этаж за этажом. Бог Мелькарт был последним, кто уступил владения своему потомку. Хотя большая часть населения была уже шесть месяцев назад перевезена в Карфаген, более тринадцати тысяч человек осталось в городе: около шести тысяч было убито, две тысячи распято, остальные проданы в рабство. Арриан (II, 24, 5) пишет о тридцати тысячах рабов. Но эта цифра так часто возникает на протяжении всего похода, что представляется просто данью восхищения или неведения. Во всяком случае, больше никогда за кампанию не было ни столько поводов для личных подвигов, ни столько жертвенности ради общего дела. Так и видишь царя с султанами на шлеме, спрыгивающего первым с деревянных мостков на стену на высоте балкона пятиэтажного дома и указующего вперед обнаженным мечом. И все-таки я предпочитаю преклоняться перед искусством его строителей и механиков, практическим и плодотворным умом его инженеров, простой отвагой его воинов.

Не успела завершиться осада Тира, как деревянные башни и военные машины демонтировали и морем перевезли к Газе, античной Миное филистимлян, которую оспаривали финикийцы, евреи, критяне, египтяне и где арабы и персидские военачальники держали гарнизон под командованием энергичного перса Батиса. Город был построен на песке, македонские саперы прорыли подземные ходы от места, которое не могли видеть жители, а, чтобы отвлечь их внимание, перед крепостными стенами выстроили высокие конструкции осадных башен. Но башни завязли в песке, накренились и развалились. Тех, кто пытался откатить башни назад, настигали вражеские стрелы. Царь был ранен в стычке, и тогда было решено вести приступ более продуманно. Почти вровень со стенами возвели насыпь, на нее поставили башни, теперь господствовавшие над городом, а число подкопов было увеличено. Один из них обрушил крепостную стену. Через брешь союзные воины проложили себе дорогу в город. Во время штурма царь снова был ранен и впал в ярость. Вновь все защитники вырезаны, а прочее население обращено в рабство. Город был заселен жителями из соседних деревень и преобразован в крепость. Не всегда целью осады являлось уничтожение городов, иногда достаточно было подчинения.

Два года спустя, в сентябре 330 года, взбунтовалась провинция Ария. Похоже, Кратер первым окружил столицу Артакоану или Артакану, недалеко от современного Герата (Афганистан), в то время как легковооруженное войско царя собиралось незамедлительно выбить отряды сатрапа, укрепившиеся на вершине горы. В текстах это место называется Крепкая Скала или Скала Арии, по-персидски Аварана, Крепость, Укрытие. Предполагается, что его можно идентифицировать со старым фортом Нарату в Кала-и-Духтар. Леса и пропасти окружали это естественное убежище. Саперы обнаружили, что ветер дует в направлении мятежников. Осаждавшие решили срубить с восточной стороны большое число хвойных деревьев, сложить около крепости и поджечь. «Варвары пытались убежать от мучительной смерти туда, где затухал огонь, но где не было пламени, там их поджидали враги. И они погибали по-разному: частью в самом огне, некоторые прыгали со скалы, другие бросались навстречу врагам, немногие попали в плен полуобгорелыми» (Квинт Курций, VI, 6, 25–32). Кратер ждал возвращения основных сил, которых задержала эта операция. Одно лишь приближение деревянных осадных башен, возведенных со всей поспешностью, принудило жителей Артакоаны к капитуляции. Сатрап же и его свита спаслись бегством.

Три другие высокогорные Авараны, Аорн или Аорнис по-гречески, также были вынуждены капитулировать. Одна, в Бактриане, современный Ташкурган в 70 километрах к востоку от Бактры (Балх), была взята безо всяких усилий весной 329 года. Второй была крепость (мятежного) Ариамаза в Согдиане, современный Байсун-тау в 20 километрах к западу от Дербента (Узбекистан). Об «альпинистском» штурме этой крепости, предпринятом горсткой молодых людей в марте 328 года, мы уже рассказывали выше. Третья — цитадель, охранявшая переправу через Инд, современный Пир-Сар в Охинде, осаждена и взята летом 327 года. Сведения главных авторов настолько запутанны и даже противоречивы (Диодор, XVII, 85 и 86, 1; Квинт Курций, VIII, 11, 2–25; Арриан, IV, 28, 1–4 и 8; 29, 7; 30, 1–4), что приходится выделять лишь самое основное: неудачную попытку подъема по крутому склону утеса с помощью местного проводника, засыпание лощины Буримар-Кандао у подножия горы, ввод в действие метательных машин для прикрытия рабочих, бесплодные атаки, переговоры о капитуляции, притворное отступление македонян, атака убегающих индусов с тыла, передача скалы индо-бактрийскому правителю Сасигупте. Общим является то, что для взятия этих неприступных крепостей в основном использовались атлетические качества воинов и хитрость военачальников. Только один раз, последний, при покорении Пенджаба, Александр попытался повторить титанический подвиг осады Тира: но ни машины, ни люди не удовлетворяли больше требованиям, перед которыми бы лично отступил, как говорили, индийский Геракл, бог Индра. Отметим еще, что на широте Пир-Сара, последней Авараны, Инд течет между крутыми отрогами высотой более 5 тысяч метров.