– Ну что, взяли? – звонким голосом выкрикнула ведьма, потрясая кулаками. – Идите, идите сюда, я вас угощу по-свойски!

И тут, к полному изумлению Фесса, неразумные, нерассуждающие призраки ответили – той, что вызвала их из-за Серых Пределов. Их голоса звучали словно громадный глухой хор, запертый где-то глубоко под землёй, голоса, полные, с одной стороны, тоски и отчаяния, а с другой – такой ненависти к тем, кто до сих пор имеет наглость жить, что Фесс содрогнулся. Никакие неупокоенные, никакие зомби не сравнились бы с этими порождениями ужаса; и не приходилось сомневаться, что ждёт обитателей Кривого Ручья в случае, если защитники деревни не устоят.

– Приди к нам… приди, Призвавшая… иди к нам… ты с нами, ты наша… открой нам путь… мы непобедимы с тобой… пойдём… к нам, к нам, к нам, Призвавшая!

Ведьма остолбенела и замерла. Гептаграмма под её ногами замерцала сильнее, яростное зелёное сияние рвалось наружу, словно ему не терпелось ринуться в бой.

– Мы отомстим твоим врагам, Призвавшая… – продолжал хор. – Отомстим им всем… пройдём от моря до моря… уничтожим всех, и они проклянут тот миг, когда родились на свет… погибнет весь их род, до двенадцатого колена… разве не этого ты хотела, Призвавшая, когда разжигала костёр?

Ведьма молчала. Все замерли. Ни Фесс, ни Джайлз сейчас не могли сражаться, отдав все силы своим заклинаниям; последняя надежда оставалась на ведьму – а она, неужели она заколебалась?!

Фесс заскрежетал зубами. Ну где оно, его последнее волшебство?..

«Не обманывай себя, – услыхал он. – Твоё последнее волшебство в лучшем случае покончит с ещё полудюжиной призраков. А кто станет сражаться с остальными десятками? Сейчас ещё не поздно отступить, кинуть им кость, пусть расправляются с деревенскими – ты, некромант, должен жить, чтобы остановить их после, выбивать по одному, пока не изведёшь всех до единого!»

«Хорошо сказано, Тьма, – ответил Фесс. – Но дело некроманта – спасать других, а не себя…»

«Тогда почему ты боишься моих сил?»

«Бесплатный сыр бывает только в мышеловке», – ответил некромант, посылая вперёд сплетённое наконец заклятье.

«Тебе решать…» – услыхал он нечто похожее на вздох, и голос Тьмы умолк.

Заклятье Фесса столкнулось со скалящимся черепом, соткалось в чёрный короткий кинжал, вдребезги разлетевшийся от удара в коричневато-золотистую «кость» призрака. Создание с визгом исчезло – но сам Фесс не упал только потому, что его подхватил под руку Сугутор.

И тогда нанесла свой удар саттарская ведьма.

Её крик потонул в яростном вое и свисте рвущегося из-под земли зелёного пламени. Клубящаяся волна охватила некроманта с головы до ног, и он закричал от мучительной боли – призрачное пламя обжигало не хуже настоящего. Но второе, магическое зрение не подвело – и он увидел, как горят и лопаются в колдовском огне зловещие черепа, распадаются незримым прахом бесплотные кости, вспыхнув в последний раз, гаснут горящие злобой глазницы, разлетаются рваными клочьями серые «тела» нечисти; кольцо зелёного огня стремительно расширялось, выжигая на своём пути всех призраков. Дочиста.

Отдача чужого заклинания оказалась настолько мощной, что корёжила и плющила даже Фесса; ведьма же, хотя должна была бы просто валяться на земле от боли, по-прежнему, как ни в чём не бывало, стояла с воздетыми кулаками, словно и не таранили её саму сейчас волны нечеловеческой боли.

«Да как же ей удаётся такое?!» – лишний раз поразился некромант.

Однако даже зелёное пламя, неведомо откуда вызванное ведьмой, оказалось бессильно поглотить всех до единого призраков, которые не пытались спасаться или бежать, в отличие от живых. Волны магического огня опадали, земля словно впитывала их – и очень, очень быстро последняя искра исчезла в чёрной осенней грязи.

Наступила страшная тишина. Уцелело никак не меньше половины призраков – около семи десятков. Они не испугались гибели и не побежали. Они по-прежнему стояли, плотно сомкнув ряды, – однако на сей раз, похоже, в разговоры враги вступать не намеревались.

Фесс хорошо помнил лесной поединок – тогда его противник показал, что владеет магией не хуже самого некроманта. И сейчас со всех сторон уже потянулись, стремительно вытягиваясь, полчища ледяных копий – призраки качнулись, потекли вперёд, и Фесс вдруг остро и безнадёжно ощутил своё полное бессилие – примерно как и в тот день, когда погибал Арвест, разносимый в клочья Наследством Салладорца, в то время как он, Фесс, только и мог что уносить ноги, нарушая собственную заповедь – «некромант не спасается, он спасает».

Кажется, он даже застонал, метнул вперёд сотканное из праха кольцо, с непонятной мстительностью увидел разлетающийся в клочья череп; а в следующее мгновение ему стало уже не до атак. Отбивать направленные в него со всех сторон ледяные копья оказалось почти непосильной задачей.

– Падайте, вы! – успел крикнуть Фесс гному и орку, так и торчавшим возле своей баррикады.

Прадд словно бы даже ничего не услышал – а вот гном, напротив, ответил – с яростным рёвом метнул малую секиру навстречу атакущим; за оружием, разматываясь, потянулась тонкая серебристая цепочка. Ещё в полёте железо вспыхнуло слепящим, нестерпимо ярким пламенем, рассыпая вокруг себя рои рыжих брызг, словно под ударами кузнечного молота.

Однако, прежде чем окончательно распасться чёрно-синей, словно вороново крыло пылью, секира врезалась в череп, глумливо распахнувший свою пасть, – и над замершей деревней пронёсся не то вой, не то стон. Призрак сгинул, а Сугутор несколько ошалело уставился на оплавленный конец цепочки.

Глядя на него, Прадд тоже поднял оружие, но тут призраки взялись за своих врагов уже всерьёз.

И Фесс, и опомнившийся Джайлз вертелись волчком, отбивая нацеленные в них незримые острия. На ведьму призраки как будто не обращали никакого внимания, на старика-священника тоже.

«Долго нам не продержаться», – мелькнуло в голове Фесса. Силы некроманта таяли, а призраки, само собой, не выказывали ни малейшей усталости. И, вполне возможно, ученик Даэнура встретил бы здесь свой конец, если бы судьба вновь не метнула свои кости.

Что произошло, Фесс в первый миг не понял. Ряды призраков внезапно дрогнули, смертоносный дождь прекратился. Серые шеренги как-то очень уж быстро потянулись прочь, к домам и дворам, однако ушли недалеко.

На пустой колокольне сам собой вновь мерно ударил колокол. Тело звонаря по-прежнему перевешивалось через перила, и сам колокол как будто бы висел неподвижно – однако его набатный голос разносился далеко окрест, и звуки эти, казалось, вселяли в призраков неизъяснимый ужас. Не разверзались небеса, облака не начинали истекать огнём – творилось нечто куда более страшное, потому что Фесс внезапно ощутил мерные шаги тяжёлой и недоброй силы, в чём-то казавшейся сродни тому волшебству, что пустил в ход Эбенезер.

А потом в набатный гул вплелся мерный многоголосый хор, мужские голоса тянули одну из литаний Спасителя, и Фесс с более чем смешанными чувствами понял, что к месту схватки подоспела Святая Инквизиция.