— Что это у тебя с головой?

Я пожал плечами:

— А что это у тебя с носом?

Он ухмыльнулся:

— Я сунул его не в свое дело. Я делаю так время от времени. Сколько персон собираешься переправлять?

Слава Богу, я спрятал Джой в карман.

— Две, но вторая больна и нуждается в помощи.

Квинт охотно кивнул.

— Нет проблем, если доплатишь пять сотен.

Пять сотен — это немало. Я поискал каких-нибудь признаков слабости, но не нашел. Либо я плачу, либо отправляюсь в шахты — выбор за мной. Я вытащил из быстро потощавшей пачки пять бумажек и протянул Квинту. Квинт кивнул, и его сигара подпрыгнула, когда он спросил:

— Где твой друг?

Я указал в ту сторону, где лежала Саша.

— Она там.

Квинт прошептал что-то в микрофон на шее, и прибежала еще одна пара, невидимая до этого момента, в скафандрах и с автоматами на груди. Резерв на случай волнений. Они были близнецами, точнее, когда-то были, пока одна не испробовала на своем лице горного оборудования и не решила навсегда вопроса, кто из них кто.

Эта, с обезображенным лицом, была очень мягкой, как будто знала, что боль везде, и обращалась с Сашей, как с хрупким фарфором. Девочке пора было менять повязку — та воняла ужасно, но близнецы и вида не подали, что им неприятно. Они положили Сашу на носилки, устроили поудобнее. Странная штука эта доброта: то забьет ключом, когда меньше всего этого ждешь, то так же внезапно исчезнет.

Девочка была наполовину в сознании и посмотрела на меня затуманенным взглядом. Я похлопал ее по руке, пообещал, что все будет хорошо, надеясь, что обещание сбудется.

Близнецы перенесли Сашу на челнок, и я последовал за ними. Созданная баржей сила тяжести перешла и на корабль Квинта, что для меня было хорошо, не знаю, как для других. Как большинство судов, используемых в поясе астероидов, этот челнок был тяжелобронированный, высокоманевренный и оснащенный на все случаи жизни. Близнецы вдвинули носилки в одну из четырех предусмотренных для этой цели ниш и закрепили там. Я занял ближайшее кресло, а рюкзак запихнул под сиденье. Глядя, как рассаживаются остальные, я вдруг понял, что забыл наши скафандры на барже. Секунд пять я раздумывал, вернуться за ними или нет, и решил не возвращаться. Потребуется целая вечность, чтобы напялить скафандр на Сашу, так что ну их к черту.

Люк закрылся. Детей пристегнули ремнями, и челнок расстыковался с баржей. Переход к невесомости оказался почти мгновенным. Я проверил, как Саша, убедился, что она пристегнута, и защелкнул свои ремни. Пилот увеличил мощность, и мы отправились в путь.

Полет длился около восьми часов. Я не был психологически готов к этому, так как предполагал, что мы будем на месте где-то через час. А для девочки и часа было много. Док постарался сбить температуру, но Саша металась в лихорадке, а ее рана смердела хуже, чем когда-либо. Каждая минута превратилась для меня в пытку: я знал, что состояние девочки ухудшается, а сделать ничего не мог.

Джой улизнула из кармана и устроила целое гимнастическое представление в невесомости к огромному удовольствию детворы. Но когда Квинт пригрозил взять с меня пятьсот баксов за провоз «зайца», я приказал андроиду вернуться в карман. Она недовольно надулась, но сделала, как велели.

Казалось, прошла целая вечность, но наконец Квинт сообщил, что мы приближаемся к астероиду DXA-1411, больше известному как Глубокий Порт. Иллюминаторов в челноке не было, но я ясно представил себе покрытый метеоритными воронками скальный астероид, миллионы лет кружащий вокруг Солнца.

Жилые помещения, как и на Луне, располагались в глубине, так что смотреть было бы особо не на что. Разве только на грузовой склад в невесомости, стыковочные сооружения, антенные фермы и полусохранившийся остов линейного ускорителя, о котором мне сказал Райлер. По словам Райлера, он похож на реактивную пусковую установку, и когда-то с его помощью запускали руду к ожидающим кораблям.

Прошли минуты, челнок ударился обо что-то твердое, и вновь появилась сила тяжести. Не земная и не марсианская, а что-то среднее.

Я думал, все уйдут и мне придется одному вытаскивать девочку, но ошибся. Док остался и близнецы, они помогли перенести Сашу в шлюз обиталища. В шлюзе грозно горела табличка «Только для аварийных случаев», и находился он явно в стороне от проторенных путей. Это было хорошо, учитывая, какой прием мы получили на Марсе. С другой стороны шлюза уже ждала моторизованная тележка с водителем. Я встал рядом и смотрел, как близнецы закрепляют носилки в кузове.

— Залезай, водитель отвезет вас в больницу.

Я повернулся на голос. Сбоку стоял Квинт со своей неизменной сигарой.

— Спасибо за транспорт.

Квинт пожал плечами, а сигара перекочевала из одного угла рта в другой.

— Это входит в услуги. Милый ребенок. Надеюсь, она выкарабкается.

Я оглянулся, желая заручиться помощью дока или хотя бы поблагодарить его, но док исчез. Я бросил рюкзак назад, сел рядом с водителем, показал Квинту поднятый большой палец и схватился за ремень, когда тележка рывком двинулась с места. Замигали сигнальные огни, установленные спереди и сзади на тележке, и мы понеслись по коридору. Он был вырезан прямо в скале: когда-то здесь брали образцы ядра, а теперь вот ехали мы.

Примчавшись к перекрестку, мы притормозили и повернули направо. Здесь движение шло в пять рядов. Центральная полоса была отдана монорельсу. Встречный поезд с ревом пронесся мимо, обдав нас воздушной волной. Мне показалось, я видел окна и сотни голов в шлемах.

Водитель дождался перерыва в транспортном потоке, выехал на быструю полосу и включил сирену. Сирена заблеяла, и он ухмыльнулся, когда другие машины убрались с дороги. Возможности гнать на полную было не много, и он до отказа нажал на газ. Покрышки взвизгнули, и меня вдавило в спинку сиденья. Убежденный, что мы хотя бы в наполовину опытных руках, я смотрел по сторонам в надежде побольше узнать о нашем временном доме.

Первое, что бросалось в глаза, — это порядок. Работающее освещение, чистые тротуары и никаких тебе надписей на стенах. И не потому, что у народа нет баллончиков с краской, — есть, и видно, что ею пользовались, но все их усилия были замазаны аккуратными прямоугольниками серой краски под цвет скалы.

Нет, эта непоколебимая аккуратность говорила о централизованном контроле, нерушимых правилах и наказаниях, ждущих своего часа. Это не особенно удивляло, ведь обиталище, а я бы даже сказал городок, принадлежало одной компании. Но от порядка веяло репрессиями, что не очень понравилось моей свободолюбивой натуре.

Если я и соскучился по свободной атмосфере дома, то вовсе не по забитым мусором коридорам, освещенным неоном кабачкам и двуногим подонкам — завсегдатаям этих заведений. Кстати о подонках. Если бы на барже не мы убили тех мерзавцев, а они нас, сейчас они бы уже направлялись требовать свои деньги. А что будет, когда они не явятся? Когда корпы обнаружат, что их наемные бандиты исчезли? Вот именно, они начнут искать нас. Люди с пистолетами начнут искать нас.