— Когда она отдаст вам свою «луну», что дальше? — тихо спросил я. — Что вы с ней сделаете?

— Я же говорила тебе, — холодно произнесла женщина, — что ты задаёшь много вопросов, на которые у меня нет полномочий отвечать.

— Я не про «луну», а про девушку. Что вы с ней сделаете? Освободите?

Я и сам понимал, что они её не отпустят, но мне хотелось увидеть реакцию на вопрос. И я её увидел — ноль реакции. Лицо кириоса Хан оставалось каменным.

— Пусть сначала отдаст нам «луну», — ответила она. — Тогда и поговорим.

— Нет, мне нужны гарантии. Ваше слово, кириос, данное мне лично, глядя в глаза. Если наследница Катьяру отдаст «луну», вы отпустите девушку и её сестёр.

Кириос Хан сощурилась, по её лицу пронеслась тень. Она положила ладонь на рукоять магического меча, торчащего из ножен на поясе, и посмотрела мне прямо в глаза.

— «Луной» может пользоваться только её хозяин. Без него это будет просто безделушка. Нам нужны все четыре сестры Катьяру. Потому что пока нам неясно, кто именно из них способен пользоваться «луной». Младшая наследница лишь хранила её у себя, но это не значит, что она умеет владеть артефактом.

— То есть вы никого не отпустите? Тогда какой смысл этой девушке вам что-то отдавать?

— Как только мы выясним, кто способен пользоваться «луной», то остальных сестёр отпустим и не будем преследовать. Даю слово.

Я опять посмотрел на дикарку. Она всё так же сидела в кресле, смотрела вперёд и ни на что не реагировала, истощённая и бледная. Подойдя к девушке ближе, я склонился и провёл ладонью у неё перед глазами.

— Эй… ты слышишь меня? Нари? Так же тебя зовут?

Никакой реакции.

— Эй. — Я дотронулся до её худого плеча. — Это я, ты хотела со мной поговорить.

И снова ничего.

Но тут вмешался Годфред:

«Продемонстрируй ей силу бога. Она должна увидеть и среагировать».

«Но Мозарта рядом нет, — возразил я. — Как я объясню, откуда у меня коса?».

«Соври что-нибудь. В первый раз, что ли».

Я отошёл на середину склада, попросив кириоса Хан посторониться, и вытянул руку, чтобы призывать косу. Пришлось мысленно произнести: «Ангел Смерти призывает оружие для жатвы».

Когда в моих ладонях возникла коса Гофдреда, то кириос Хан замерла на месте и отошла ещё на шаг. Она впервые увидела моё оружие так близко. Тогда на тренировке она, как и остальные, находилась далеко и видела мой бой с грувимами только со стороны.

— Прекрасно, — услышал я её шёпот. — Но как ты вызвал божественное оружие, если бога рядом нет?

Ну вот и дождался резонного вопроса.

— Мне не нужно его присутствие, — пояснил я, уже придумав ответ заранее, ведь другой бы всё равно не прокатил. — Мозарт может находиться далеко, но я всё равно смогу пользоваться его силой.

Мой ответ произвёл на кириоса Хан впечатление. В её глазах мелькнула тревога: скорее всего, в Гильдии считали, что без Мозарта я не слишком опасен, а это оказалось не так.

— Что ж… — Она окинула взглядом мою косу. — Надеюсь, это сработает.

По оружию затрещали молнии, тускло освещённый склад сразу озарился светом, по стенам и потолку заиграли блики и лучи от коротких вспышек.

Я приблизился к дикарке, держа косу так, чтобы клинок опустился на уровень её глаз. Хватило всего пяти секунд, чтобы девушка ощутила присутствие божественной силы совсем близко, и очнулась.

Сначала она повела глазами по сторонам, оглядела помещение, потом посмотрела на клинок косы, а уже после её взгляд скользнул по моим рукам и остановился на лице.

Кажется, Нари не сразу признала во мне того самого парня из пещер. Видела она меня тогда с такой грязной физиономией, что вряд ли бы сразу поняла, что это именно тот человек, что забрал у неё амулет и фонарь. Я тогда весь был испачкан в крови грувимов, слизи и каменной пыли. К тому же было темно.

Она долго на меня смотрела, изучала моё лицо. Возможно, вспоминала черты, которые ей запомнились, и сопоставляла с тем, что видит сейчас. В итоге она приняла увиденное. К тому же, в руках я держал божественную косу, а с таким аргументом не поспоришь.

— Вэликий шама-а-ан… — прошептала она.

В её голосе послышалось облегчение, будто она была уверена, что только я смогу её отсюда вытащить.

Я опустил косу и пожелал, чтобы та исчезла. Как только оружие растворилось в воздухе, девушка поджала бескровные губы, будто от разочарования, и тяжело выдохнула.

— Почэму ты не убить её? — Взгляд Нари указал на кириоса Хан. — Ты бы убить её, и освободить мэня.

Я вскинул брови.

— Так дела не делаются, Нари. Я служу в Гильдии, и ты это знаешь.

Она поморщилась и слегка дёрнула руками, проверяя надёжность ремней, что её держали.

— Хочу говорить с тобой! — уже громче сказала девушка. — Один на один. Бэз неё.

— Даже если она выйдет, то нас всё равно будут слушать, ты же это понимаешь?

Она пробормотала что-то на своём языке. Будто сматерилась или сказала, что ненавидит меня. Вряд ли это было: «Ты такой классный парень, шаман!».

Кириос Хан тем временем внимательно за нами наблюдала, держа ладонь на рукояти меча. Я же придвинул ближе пустой деревянный ящик из-под овощей и уселся на него, снова обращаясь к девушке:

— Ты что-то хотела мне сказать?

Она долго молчала, около минуты, не сводя с меня зелёных ведьмовских глаз, и только потом соизволила произнести:

— Ближе.

— Ты же понимаешь, что нас всё равно услышат? Так что говори так, не стесняйся.

Наверное, я слишком открыто намекал, чтобы она не болтала лишнего, даже шёпотом, потому что кириос вдруг прокашлялась. Это был уже намёк мне: мол, ты вообще на чьей стороне?

Девушка всё равно настояла на своём и рявкнула, раздув ноздри от гнева:

— Бли-и-же!!

— Ладно, не кипятись. — Я поднялся и склонился к ней так, что оказался лицом к лицу, почти касаясь носом её носа. — Так нормально? Ближе уже некуда.

Она ещё раз изучающе оглядела мою физиономию и тихо сказала:

— Ты должэн найти совиную луну. Она далэко.

По её пристальному взгляду я уже догадался, что вообще-то она прекрасно знает, что её амулет всё ещё хранится у меня, а сейчас делает вид, что «луна» далеко и надо её искать.

— Хорошо, — кивнул я. — И где совиную луну искать?

— Божественные слуги. Они унэсли её из пещер своему богу. Убей того бога и вэрни совиную луну. Я скажу, гдэ искать. Мэсто.

А вот это уже чересчур.

Я-то