class="p1">В Минске в тот момент проживали 130 000 человек. 76 000 взрослых жителей прошли проверку в домах и на производственных предприятиях. Примерно 52 000 человек проверялись более тщательно. Параллельно проводились вербовочные мероприятия для привлечения населения на работы в Германию. В целом в Рейх удалось вывезти лишь 350 рабочих. 712 человек привлекли на различные работы в самом Минске[607].

На товарной станции полиция сняла с грузовых составов и задержала 22 400 безбилетников. Все движение поездов, включая транспортные эшелоны, контролировалось и проверялось железнодорожной охраной, обыски, проверки и отбор рабочей силы проводились полицией безопасности и СД. Охранные команды Минска и армейские части выделяли силы для конвоирования и транспортировки рабочих по железной дороге. Особенно успешной считалась регистрация рабочих с предприятий, учтенных на бирже труда[608].

23 апреля операция «Волшебная флейта» завершилась. В Минске состоялся парад частей СС и полиции. В церемонии приняли участие 136 офицеров, 3705 унтер-офицеров и рядовых войск СС и полиции. Парад лично принимал высший фюрер СС и полиции в Центральной России и Белоруссии обергруппенфюрер Эрих фон дем Бах[609].

27 апреля Готтберг издал приказ об «умиротворении района вокруг Молодечно и лесных районов Манылы и Рудня». Начальник СС и полиции Белоруссии потребовал уничтожить «бандитов», захватить сельскохозяйственную продукцию и рабочую силу. Для достижения этих целей Готтберг решил провести две операции — «Сорвиголова I и II» (Draufgänger I und II). Оперативными мероприятиями должны были быть охвачены Молодечненский район Вилейской, Логойский, Вилейский и Минский районы Минской областей. Операцию «Сорвиголова I» (с 28 по 30 апреля) поручалось провести 2-му полицейскому полку СС (командир — подполковник полиции Ганс Грип), которому придавалась команда вермахта в составе 250 военнослужащих. С 30 апреля, после зачистки района вокруг Молодечно, начиналась операция «Сорвиголова II», и к боевой группе Грипа присоединялись особый батальон СС Дирлевангера, 1-я и 12-я полицейские танковые роты, 118-й украинский шума-батальон и подразделения 1-го русского национального полка СС «Дружина», которые должны были действовать вместе с командами полиции безопасности и СД[610].

В приказе Готтберга не сообщалось, против каких партизанских формирований проводились оперативные мероприятия. Ссылок на сообщения из СД в документе нет. Тем не менее из советских источников становится известно, что руководство СС и полиции Белоруссии собиралось разгромить бригады «Дяди Васи» (командир — В.Т. Воронянский, комиссар — В.В. Семенов), «Штурмовая» (командир — Б.Н. Лунин, комиссар — И.М. Федоров) и «Дяди Димы» (командир — Д.И. Кеймах)[611].

В операции «Сорвиголова II» немцам удалось использовать фактор внезапности. Наступление полицейских частей с самого начала вызвало замешательство в партизанских рядах. Никакого серьезного сопротивления «народные мстители» не оказали. Командование бригад «Дяди Васи» и «Дяди Димы» отдало приказ о немедленном выходе в другой район. Этот выход, как позже отмечалось в отчете Логойского райкома КП(б)Б, напоминал паническое бегство. Бригада «Дяди Васи» оставила в своем лагере тол и гранаты, а в бригаде «Дяди Димы» «потеряли» радистку.

«Партизанские отряды и бригады в этой обстановке, — подчеркивалось в отчете, — оказались не на должной высоте, чувствовалась полная растерянность среди командного состава и наибольшая в так называемой бригаде “Дяди Васи” и “Дяди Димы”. Эти два героических дяди ушли от немцев заранее и дали указание своим подчиненным выходить в направлении на Березу.

РК КП(б)Б трижды вызывал командование Котовского, Фурманова и Матросова [отряды, входившие в состав бригад “Дяди Васи” и “Дяди Димы”. — Примеч. авт.] явиться в РК для принятия общего решения, но никто из этих командиров не явился и ушли самостоятельно из района»[612].

Положение, в которое попали партизаны, по признанию секретаря Логойского РК КП(б)Б И. Тимчука, было критическим. Командование оставшихся в окружении отрядов бригады «Штурмовая», ввиду отсутствия боеприпасов, приняло решение разделиться на мелкие группы и выходить из блокады. С большим трудом, в ночь с 8 на 9 мая, эти группы вырвались из кольца.

Операция «Сорвиголова II» завершилась 10 мая 1943 г. В ходе ее проведения было расстреляно 680 человек, в том числе по подозрению в связях с «бандами», на работу в Германию отправлены 33 человека, захвачено 110 единиц стрелкового оружия, угнано 415 голов крупного рогатого скота[613].

Генерал фон Готтберг не был удовлетворен тем, как были проведены операции «Сорвиголова I и II». Он отмечал в отчете: «Операции преследовали цель уничтожить банды или же оттеснить их на восток в район озера Палик. Обнаруженные бандитские лагеря и бункеры были разрушены. Успех обеих операций незначительный, так как вначале планировалось в форме преследования оттеснить банды в район озера Палик, поскольку вследствие слабости наших сил их уничтожение было невозможно»[614].

Тем не менее руководство СС и полиции Белоруссии, собравшее к середине мая 1943 г. крупные силы, могло перейти к более масштабной операции по уничтожению Борисовско-Бегомльской партизанской зоны.

Операция «Коттбус»

К лету 1943 г. ситуация в тыловом районе группы армий «Центр», а также в районах, подведомственных Министерству занятых восточных областей, серьезно осложнилась. Советские партизаны наносили непрерывные удары по тыловым коммуникациям немцев, что грозило сорвать летнее стратегическое наступление вермахта на Орловско-Курской дуге (операция «Цитадель»). Так, по данным генеральной дирекции железных дорог «Восток», в феврале 1943 г. партизаны совершили около 500, в апреле — около 700, в мае — 1045, в июне — свыше 1060 нападений и диверсий на железных дорогах. При этом большая часть диверсий и налетов приходилась на дороги, ведущие к Курскому выступу[615].

Партизаны, действовавшие в Минской и Витебской областях, доставляли немцам немалую головную боль. Они оперировали в большом районе, простиравшемся от Лепеля до Докшиц и составлявшем 3245 кв. км. Германские войска фактически не контролировали эту территорию. Еще один центр партизанской активности находился между Лепелем и Борисовым. Здесь также были сконцентрированы крупные силы «народных мстителей». Серьезные проблемы германским властям доставляли партизаны, действовавшие в районе Камень — Чашники — Сенно[616].

Конечно, немцев такое положение совершенно не устраивало. С весны 1943 г. в обстановке строжайшей секретности началась подготовка к масштабным оперативным мероприятиям в районах Витебской и Минской областей. Над планом операции совместно работали штабы командующего охранными войсками и начальника тылового района группы армий «Центр» генерала фон Шенкендорфа и уполномоченного рейхсфюрера СС по борьбе с бандами генерала СС Эриха фон дем Баха. Шенкендорф и Бах неоднократно проводили совещания[617]. К планированию боевых действий против партизан также были подключены командующий вермахтом в Генеральном комиссариате Белоруссия, генерал-майор Бруно Павель, посодействовавший тому, чтобы привлечь к мероприятиям подразделения экономической инспекции «Центр», комендант 392-й Главной