если бы ты умер! — Вцепляюсь в Максима ещё крепче, слезами заливаю его грудь.

— Эй, эй, — бормочет мне на ухо Макс. — Не плачь, ну ты чего! Столько времени прошло! Память вытеснила всё, я знаю это только со слов родителей.

— И до сих пор собак боишься! — не могу остановиться я. — Поэтому квартиру купил на первом этаже? Чтобы юркнуть в свою нору, не встречаясь ни с кем из соседей?

Я выкарабкиваюсь из объятий Максима, взбираюсь на него, обхватываю лицо и пристально смотрю в глаза.

— Ты мой, Лосяш, понял?! Мой! Люблю тебя всякого! Не отдам никому! — впадаю в неистовство, целую в нос, в лоб, в шею, в губы, везде, где могу дотянуться!

— Это ты — моя, Русалка! — Максим ловко подхватывает меня и подминает под себя.

Глава пятьдесят пятая

— А всё-таки, почему ты не захотел зайти ко мне вчера? — спрашиваю я, наблюдая, как Максим заваривает кофе, достаёт пакет с хлебом, бросает ломти в тостер и вытаскивает из холодильника лоток с яйцами. После совместного душа я надела его халат и сейчас сижу за столом, ожидая, когда мне подадут завтрак.

— Ооо, — трёт он лоб. — Ты же видела, что мне звонила… Юля. Требовала встречи. Очень настойчиво. Года три назад это означало бы для меня всё, но сейчас, когда у меня есть ты… Я предложил встретиться где-то в людном месте, но её это почему-то не устраивало. Зная порывистый характер Юли, я подумал, что она может устроить какой-то демарш, и решил принять удар на себя. Главное, чтобы ты не испугалась и не убежала от меня снова.

Максим выкладывает на стол поджаренные тосты, масло, нарезает сыр, открывает баночку с малиновым джемом. Подаёт приборы, наливает мне кофе, как я люблю, и ставит на стол тарелки с глазуньей. Садится и, сделав глоток из своей кружки, продолжает рассказ.

— Когда я приехал домой, один из наших общих знакомых позвонил мне и сообщил, что Юлия спрашивала у него мой адрес. Он отправил его, не подумав, но потом забеспокоился и решил предупредить. Вот тогда я понял, что она хочет явиться ко мне. Я реально запаниковал. Написал сообщение с предложением обсудить всё по телефону. — Макс зажимает переносицу и стонет. — Чёрт, это было так малодушно и жалко после всего, что я натворил! С любой стороны я снова оказывался сволочью. Ощущение, которое не отпускает меня уже пять лет. — Лосяш невесело смеётся. — Пока я рвал на себе волосы и пытался ей дозвониться, Юля вломилась ко мне в квартиру и, кхм… — Максим поджимает губы и смотрит в сторону, — предложила переспать с ней. А когда я сказал, что это исключено, напомнила о моём долге.

— Ты уже много раз доказал, что стал лучше того человека, которым был, Максим, — говорю я, беря его за руку. — Пусть она не захотела тебя простить, но я тебя прощаю за неё. От всего сердца прощаю. Ты искупил свою вину. Этим своим отказом искупил.

Макс берёт мою ладонь и гладит по линиям судьбы.

— Я так жалею, что не захотел сблизиться с тобой раньше! Ещё до Артёма и до Юли. Сколько лет упущено зря!

— Вовсе не зря, Макс! Мы те, кто есть и наш опыт сделал нас достойными любви друг друга. Пожалуйста, не думай так. — Встав со стула, я подхожу к Максу, залезаю на колени, обнимаю его за голову, а он меня — за талию.

Проходит почти месяц. Мы с ребятами переехали в офис побольше. После Нового года к нам приедут ещё несколько коллег из Ёбурга вместе со своими семьями. Я пока ещё живу на Преображенке в те половинки недели, которые Тимофей по условиям совместной опеки проводит со мной. Но скоро Артём, который так и не смог найти себе работу в Москве, уезжает на год в Италию. Похоже, Задарновский серьёзно подошёл к исполнению своей угрозы. Мне жаль Тимофея, который опять останется без внимания отца, но бывший муж клянётся, что будет звонить ему каждый день. Что ж, посмотрим.

Максим умоляет меня переехать к нему и я, в общем-то, согласна. Только смущает, что из-за нас ему придётся потесниться и отдать кабинет под комнату Тима. Понимая, как много Максим работает из дома, мне не по душе, что он окажется без возможности уединиться.

Каждый день я прикидываю разные варианты, пока не узнаю, что соседи Максима по лестничной площадке решили уехать за границу. В той квартире, слава богу, никого не убивали, поэтому жильё продаётся по полной стоимости. Впрочем, не такая уж проблема, учитывая, что на моём счету приличная сумма, да и Артём обещает, что переводы от него будут поступать и дальше.

Сегодня утром я сказала Максу, что хочу купить квартиру напротив.

— Воплотим в жизнь выражение «ребёнок от соседа», а, Макс? — подмигиваю я.

— Уже? — у него загораются глаза.

— Пока нет, но обязательно!

Максим подхватывает меня на руки и кружится, хохоча во всё горло.

Когда я прихожу в офис, Аня с Сашей уже там. Сразу после меня появляется Артём, со стаканчиками кофе на всю компанию.

— Сашка хотел посоветоваться кое о чём, — пожимает плечами он на мой вопросительный взгляд.

Мужчины усаживаются за стол нашего номинального директора, но, похоже, их совещание заключается во взаимных подколках и громком отвлекающем хохоте.

Анька бесится в присутствии Артёма и садится ко мне. В общем-то, настроение у всех и так слишком расслабленное для настоящей работы. Через два дня Новый год, вечером мы с Максом поедем в аэропорт встречать маму с Драгошем, которые, исполняя данное летом обещание, едут к нам на праздники.

Я всё-таки честно делаю последние расчёты, когда Анька рядом со мной вдруг громко охает.

— Читай! — суёт она мне под нос свой телефон.

«Под конец года приходят интересные новости из-за границы.

Небезызвестный в высоких кругах г-н З., старший партнёр крупнейшего архитектурного бюро в стране, который недавно заменил старую супругу на новую, вдруг оказался замешан в международном скандале.

В аэропорту Дубая в личном багаже новоиспечённой г-жи З. был обнаружен запрещённый к провозу препарат. К сожалению, в нашей стране сейчас эпидемия употребления этого лекарственного средства. Не будем писать названия, чтобы не смущать неискушённых читателей. Скажем лишь, что начинается оно на букву «Т». Его большие дозы дают эффект, похожий на приём известного наркотического средства.

Пташки нашептали, что г-н З. вынужден обратиться к высшему руководству отечественного МИДа, чтобы вызволить любимую из полицейских застенков. При доказательстве вины ей грозит от трёх месяцев до