До Х в. Старая Ладога оставалась важнейшей из торговых факторий под властью русов. Дело было в стратегическом положении города: почти на берегу озера, из которого одна речная дорога уходила к Черному морю, а другая – на Каспий. Купцы, направлявшиеся торговать с исламским миром, проходили несколько километров обратно вниз по Волхову в Ладогу и вдоль ее южного берега плыли на восток до устья реки Свирь, второго по важности (после Волхова) притока Ладоги. Пройдя вверх по Свири, корабли попадали в Онежское озеро. Оттуда поднимались по реке Вытегре до ее истоков, а затем нужно было идти волоком по суше через каспийско-балтийский водораздел до истоков реки Ковжи. По Ковже доходили до озера Белого и финского города Кисима. В XIX в. через водораздел прорыли Волго-Балтийский водный путь, соединивший Онежское и Белое озера. В Х в. Кисиму покинули, поставив на южном берегу Белого, там, где из него вытекает Шексна, приток Волги, город Белоозеро. Как и в Кисиме, изначально в Белоозере жили преимущественно финны, но за несколько веков их постепенно вытеснили славяне, мигрировавшие с юга. Археологические раскопки обнаруживают достаточно указаний на широкие торговые связи города: украшения и оружие из Скандинавии, гребни из Фризии, винные амфоры из Крыма, керамику из Болгарии, стекло из Константинополя и янтарь с Балтийского моря.

Первым важным поселением на пути торговцев после выхода из Шексны в Волгу было Тимирево, большое неукрепленное торговое село приблизительно в 6,5 км от современного Ярославля, который в 1010 г. и заменил Тимирево в роли главного торжища верхней Волги. Монеты из кладов позволяют предположить, что основали Тимирево, вероятно, около 830 г. Погребения указывают на то, что среди населения значительную часть составляли скандинавы. В погребальных приношениях обнаружен так называемый ульфбертовский меч: норманнские воины высоко ценили эти франкские клинки особо искусной выделки с вытравленным именем мастера. В скандинавских погребениях на территории России найдено несколько франкских клинков, но они ввозились не только для русов: эти мечи также высоко ценились у торговавших с ними арабов.

Невдалеке от Тимирево располагалось еще одно важное поселение русов – Сарское городище на озере Неро, близ нынешнего Ростова. Изначально это была столица финского племени меря, вытесненного русью в начале IX в. Сарское городище пришло в упадок в конце Х в., после основания (около 963 г.) населенного преимущественно славянами города Ростова.

Через несколько дней пути после Тимирево путешественники покидали рубежи руси. Следующие 800 км торговцы двигались через малонаселенные земли и наконец, примерно в 30 км ниже впадения Камы в Волгу, достигали города Болгара. Это было торговое поселение волжских булгар, тюркского кочевого народа из Средней Азии, пришедшего на Волгу около 660 г. под водительством хана Котрага. Примерно в то же время другая булгарская орда мигрировала на Балканы, где они основали еще одно государство, предтечу нынешней Болгарии. К моменту первых контактов с русью в IX в. булгары были язычниками-шаманистами, но в Х в. они обратились в ислам. В Болгаре, пока в начале Х в. там не построили крепость и мечеть, почти не было постоянных зданий, и, скорее всего, он оставался сезонным поселением. Дальше Болгара большинство торговцев-русов не ездили. В Болгаре заканчивался шедший через всю Азию Шелковый путь и действовал крупнейший меховой торг, куда приходили самоеды с Белого моря и с Северного Урала. Южнее по Волге лежал Хазарский каганат, а дальше – Каспийское море. Шелковым путем или Волгой в Болгар прибывали арабские купцы – покупать у русов рабов, меха, воск и мед, балтийский янтарь и франкские мечи. Везли они, помимо тех самых вожделенных дирхемов, шелк, пряности, благовония и разноцветные керамические бусы, перед которыми женщины русов не могли устоять. В Болгаре работали местные переводчики, помогавшие русам и арабам понять друг друга. Болгарский хан облагал торговцев пошлиной в размере 10 % от стоимости товаров. Сам он, в свою очередь, отдавал часть собранных налогов хазарскому кагану, которому повиновался. У русов в Болгаре был свой квартал, у реки, где они построили бревенчатые избы и воздвигли капище с деревянным идолом. Русы верили, что успех в торговых делах даруют боги. Перед торгом их купцы простирались перед идолом и перечисляли, какие товары привезли на продажу, совершали приношение еды и молили «послать купца, богатого динарами и дирхемами, который купит все, что я предложу, не торгуясь о цене». Если торговля удавалась, купец совершал благодарственное жертвоприношение овец и коров.

Арабский путешественник по имени Ахмад ибн Фадлан около 922 г. посетил Болгар и оставил подробное повествование о своих встречах с русами. Верующий и просвещенный мусульманин ибн Фадлан не пытается скрыть отвращения к поганой руси, сравнивая ее с бродячими ослами за то, что русы не моются после мочеиспускания и дефекации или после полового акта и не омывают рук после еды. Умывались русы только по утрам, но в грязной воде, потому что одним чаном пользовались по очереди и не видели ничего особенного в том, чтобы плюнуть или высморкаться в воду перед тем, как уступить свое место следующему. Русы чурались больных и дурно обращались с рабами (другие арабские авторы, впрочем, не соглашались: по их свидетельствам, русы обходились с невольниками хорошо, чтобы можно было подороже их продать). Половая жизнь русов ибн Фадлана одновременно восхищала и отвращала: особенно то, с какой небрежностью они прилюдно совокуплялись с рабынями, даже во время деловых переговоров с клиентами. Перед внешним обликом руси ибн Фадлан не сдерживает восхищения. Он пишет: «Нигде я не видел более совершенных тел, чем у них. Они подобны пальмам. Они светловолосы и румяны». Одевались русы в плащи, а другие арабские авторы упоминают их мешковатые штаны, и каждый постоянно носил при себе секиру, меч и нож. Русы покрывали себя татуировками: этот обычай они, вероятно, переняли у кочевых тюркских племен вроде булгар и хазаров. Не меньше впечатлили Ибн Фадлана женщины русов, носившие, согласно его описанию, на груди круглые броши из меди, серебра или золота, в зависимости от общественного статуса. К этим брошам на кольце крепились ключи, символизирующие власть женщины в доме. Еще женщины носили на шее серебряные и золотые обручи. Ибн Фадлан сообщает, что, скопив 10 000 дирхемов, мужчина-рус переплавлял их на такой обруч для жены. И всякий раз, скопив еще 10 000 дирхемов, он отливал новый обруч. Викинги любили носить свое богатство на себе как для демонстрации статуса, так и для сохранности, и миллионы дирхемов, попавших к русам, ждала именно такая участь: переплавка на браслеты и ожерелья.

Ибн Фадлан описывает великолепие русского князя, которым в те годы был, вероятно, Игорь. Тот восседал на огромном троне, отделанном самоцветами, в окружении 40 рабынь, которые все были его наложницами. Он редко покидал трон. Если он хотел опорожнить кишечник, слуга приносил горшок, и даже своих наложниц он принимал сидя на троне. Если князю нужно было куда-то ехать, коня приводили в тронный зал, чтобы князь сел в седло прямо с трона – и так же он слезал с коня. Во дворце князь держал 400 воинов. Это была дружина, то есть личная стража. Как викинги в лиде, дружинники должны были хранить верность предводителю до собственной или его смерти, и у каждого дружинника, пишет ибн Фадлан, была личная рабыня, которая его одевала, мыла и прислуживала ему за столом, и другая – для плотских утех. Очевидно, ибн Фадлана весьма впечатлило, сколько секса могли позволить себе русы.