– Пулеметчик! За скалу, левее!

Щекин лежал почти на открытом месте. Но только он вскочил, как рядом с ним брызнула каменная крошка.

– Щекин, твою мать, ползком! – хрипло крикнул Читаев.

Солдат пополз. Выстрелы смолкли. Читаев осторожно огляделся. Все залегли, вжавшись в камни, кое-кто уже переползал осторожно, стараясь выбрать более удобную и защищенную позицию. Лучше всех укрылся Курилкин – в неглубокой расщелине. Видна была лишь его голова и ствол автомата. Читаев приподнялся, намереваясь проскочить пять-шесть метров до удобного места, но рядом щелкнула пуля, и осколки сланца больно посекли лицо. Он тут же упал. «Влипли».

В минуты опасности Читаев научился принимать решения трезво и быстро. Он как будто переключался на особый режим. Инстинкт самосохранения не мешал думать и действовать хладнокровно. Этому он научился в Афганистане, и, пожалуй, это было одно из самых ценных приобретений за последнее время.

Читаев понял, что огонь ведут с трех высот. Опоздали… А вдруг это совсем иная банда? И специалистов ведут по другой дороге… Да и были ли они здесь?

– Курилкин, спроси по цепи: все целы?

– Все! – раздалось через минуту.

Патронов пока хватает. По пять магазинов плюс россыпью по двести штук. По две-три гранаты. До ночи продержимся. Да и Водовозов поддержит.

Только сейчас Читаев вспомнил о его группе. Наверное, потому, что они не сделали еще ни одного выстрела. Или же сработала привычка рассчитывать только на собственные силы? «Почему они не стреляют? – думал Читаев. – Не хотят палить попусту? Да и что может сделать Водовозов? Спуститься вслед за нами?» Читаев лежал в неудобной позе, скрючившись за булыжником, острый камень упирался в бок. Он хотел вывернуть его из земли, но камень не поддавался. «Можно разделиться. Хотя последнее время мы только и делаем, что делимся… Одна половина скрытно выдвигается на левую гору, другая – на правую. Бьют душманам в тыл. Вряд ли они численно превосходят нас. Правда, на это потребуется много времени. Но его пока хватает…»

– Радист! – снова крикнул Читаев. – Где радист?

– На левом фланге.

– Я, – негромко отозвался Вилкин.

– Какого хрена молчишь?

В это время слева застрочила очередь. Потом несколько выстрелов с центральной вершины. Отрывисто отозвался автомат Курилкина. Читаев пока не стрелял.

– Радист! – снова крикнул он, когда стихло. – Связь есть?

– Нет связи, – передали по цепи.

Читаев чертыхнулся.

– Пусть вызывает.

– Не могу! – крикнул Вилкин. – Пуля радиостанцию пробила.

– Дебил! Хоть бы не кричал об этом.

Он подумал, что солдат наверняка оставил радиостанцию на открытом месте или, того хуже, укрылся за ней, а душманы не дураки, всегда первым делом стараются лишить связи.

Солнце подымалось все выше, но Читаев чувствовал, что все больше замерзает. Камни холодили. Тень, как покрывало с обелиска, сползала с заветной вершины. Читаева это радовало: пусть душманов хорошенько высветит. Теперь солнце будет бить им прямо в глаза. Он резко вскочил и в несколько прыжков добрался до Курилкина, рухнул на него сверху.

– Засек одного, – сообщил сержант. – Сидит вон под той нависшей скалой. Рядом что-то вроде тропинки.

– Понял, – сказал Читаев, глянув в ту сторону. – Не давай ему башки поднять… И слушай меня внимательно. Если что – берешь командование на себя. Я перемещаюсь к центру. Будем перестраивать боевой порядок полукольцом. Душманы наверняка попытаются подойти поближе. Ты остаешься командовать на правом фланге. Ну, все. Прикрой меня.

Он выскочил из расщелины и, пробежав несколько шагов, залег. Пули просвистели над самой головой. «Бьют точнее», – заметил Читаев. Тут же в ответ кто-то выпустил длинную очередь.

Рядом копошился Щекин. Он как-то странно изменился, но Читаев не понял, в чем была перемена.

– Пулемет готов? – спросил он.

– Готов, – ответил Щекин, – только позиция неудобная.

– Хорошо, – сказал Читаев, не дослушав. – Давай, перебежками вслед за мной.

Он пробежал десять шагов и упал рядом с радистом. Солдат виновато молчал. Читаев внимательно осмотрел пробоину.

– В прошлый раз прямо в шкалу звезданула, – задумчиво сказал он.

Солдат не поднимал глаз, и Читаев подумал, что тот ждет разноса за радиостанцию. Но когда Вилкин повернул к нему лицо, Читаев увидел круглые застывшие глаза. Руки, вцепившиеся в цевье автомата, мелко дрожали.

– Ты что, обосрался? – как можно ласковей спросил он. – В тебя же не попали.

– Десять сантиметров в сторону – и убило бы, – прошептал солдат.

Он попытался улыбнуться, но вышла гримаса, щека дернулась, его стала бить нервная дрожь.

– Убьют, всех убьют! – вдруг с надрывом взвизгнул он.

Читаев понял, что избрал демократичный тон, и рявкнул:

– Ты, гондон с дерьмом! Угробил радиостанцию, у самого ни царапинки, и в штаны от страха навалил.

Радиста продолжала колотить дрожь, и Читаев приложился крепко по его спине. Как ни странно, дрожь прекратилась.

– Можете использовать в качестве бруствера, – кивнул он в сторону покореженной радиостанции и уже спокойно добавил: – Минут через пять – перебежками в сторону осыпи. Займете там позицию… И не бойся, не убьют. Можешь мне верить.

Вилкин с тоскливой надеждой посмотрел на командира.

Ветер выгнал из низин последние клочки тумана. Тени сползли, пропали куда-то, солнце добралось наконец и до них. Читаев затылком ощущал его тепло. В паузах между выстрелами тишина была пронзительно-звенящей, и накатывалось щемящее чувство тоски. Рядом плюхнулся Щекин со своим пулеметом. Лицо солдата было в пыли.

– Страшно? – спросил Читаев.

– Страшно, – признался Щекин.

Только сейчас понял Читаев, что удивило его в лице солдата. Нет, это не из-за страха. Вот что поразило его! Веснушки – и совершенно чужой, напряженный взгляд. «Неужели так быстро взрослеют?» – подумал он.

– Щекин! Видишь три валуна впереди, чуть ближе – выемка? Там твоя позиция. Сделай бруствер. Камни рядом. Все ясно?

– Все…

– Патроны зря не жги. И не ссы… Знаешь, что главное в обороне? Не бздеть!

Щекин пополз, а Читаев крикнул, чтобы левый фланг продвинулся левее и назад. «Полукругом!» – скомандовал он дважды. Бражниченко, который командовал там, понял его правильно.

Теперь, когда боевой порядок был перестроен, Читаев снова ощутил чувство тревоги. Тишина, казалось, испытывала нервы на прочность. «Почему не стреляют? – думал он. – Значит, что-то затевают?» Здесь, среди камней, они могут продержаться час, два, три… Если ничего не изменится, можно будет дождаться темноты и уйти.