Однако, этот проект не реализовался, прежде всего, из-за отказа США: в Вашингтоне считали, что на повестке дня советско-японская война, и хотели уклониться от участия в ней. Китай предлагал СССР двухстороннее соглашение, но Сталин отказался от этого: отношение к Чан Кайши было настороженным, и воевать из-за него с Японией Москва тоже не хотела. В результате события пошли по самому благоприятному для СССР сценарию — 7 июля 1937 года началась японо-китайская война. 28 июля японская армия вошла в Пекин. 12 ноября — в Шанхай, 13 декабря японцы вошли в столицу гоминдановского Китая Нанкин. Для СССР начавшаяся война открывала новые возможности.

Во-первых, чем серьезнее японцы втягивались в войну с Китаем, тем меньше была вероятность нападения на Приморье из Манчжурии.

Во-вторых, Китай был заинтересован в военной помощи СССР и у Кремля появился серьезный инструмент давления на Чан Кайши.

В-третьих, в случае поражения японцев в Китае у СССР возникала возможность нанести удар по самураям с тыла.

Именно поэтому и 27 августа 1937 г. в Монголию вошел корпус Конева (36 стрелковая дивизия и 32 механизированная бригада). Готовился военный конфликт с Японией, и в этом случае было важно, чтобы Красная Армия вышла на исходные рубежи для броска к Хингану. Официальным обоснованием ввода советских войск была защита МНР от Японии.

«Первое. Пакт о взаимной помощи гарантирует нас от внезапного появления японских войск через МНР в районе Байкала, повторяю, Байкала, от перерыва железнодорожной линии у Верхне-Удинска и от выхода японцев в тыл дальневосточным войскам.

Второе. Вводя войска в МНР, мы преследуем не цели захвата Монголии и не цели вторжения в Маньчжурию или Китай, а лишь цели обороны МНР от японского вторжения, а значит, и цели обороны Забайкалья от японского вторжения через МНР», — заявил Сталин. Это была, так сказать, «армейская» версия событий. Существовала и другая «чекистская» версия. Органы НКВД «установили», что 9 сентября 1937 года в МНР планировался контрреволюционный переворот, который готовили министр обороны Демид и премьер Гендун. «Известно, что опоздание с вводом войск РККА в МНР на 8—10 дней могло изменить обстановку не в нашу пользу, так как банда шпионов и японских агентов Гендун, Демид, Даризап готовила переворот в МНР 9 сентября, в этот же день должен был состояться переход границы японскими войсками», — докладывал в Москву Конев. Вряд ли Япония реально планировала вторжение во Внешнюю Монголию именно в сентябре 1937 года: в эти дни шло Второе Шанхайское сражение, и конфликт на севере в этот момент не входил в планы командования империи.

Вступление Красной Армии в Монголию сопровождалось репрессиями, которыми руководил полпред СССР в этой стране, бывший руководитель УНКВД ЗСК, комиссар ГБ 3-го ранга Сергей Наумович Миронов. Во-первых, был нанесен удар по буддистскому духовенству. Всего с октября 1937 по апрель 1939 года было осуждено 25 500 человек, из которых 80 % расстреляно. Следует учитывать при этом, что население МНР составляло 750 тыс. человек, то есть осуждено по 1-й категории около 3 % населения, что заметно выше, чем в СССР. При Миронове (с августа 1937 года по март 1938 года) было репрессировано почти 11 тысяч (из которых почти 8000 принадлежат к ламскому духовенству). Кроме того, подлежало аресту еще более 7 тысяч человек (из которых 6000 — ламы).

С осени начались поставки советского вооружения в Китай. В итоге с октября 1937 года по сентябрь 1939 китайская сторона для борьбы с японским агрессором получила из Советского Союза 985 самолетов, 82 танка, более 1300 орудий, свыше 14 тыс. пулеметов.

Конечно, союз с гоминданом должен был вызвать сомнения среди работников Коминтерна, которые хорошо помнили, как Чан Кайши расстреливал коммунистов. Сталин потом обвинял посла в Китае Богомолова в том, что тот неправильно информировал Кремль о ситуации в Китае: «Богомолов очень тормозил заключение пакта… Он нас убеждал, что Чан Кайши заключать договора не хочет, он стремится лишь разговорами о договоре шантажировать Японию…Богомолов нас также убеждал, что вся оборона Китая ничего не стоит, что Шанхай не продержится более двух недель, что вообще Китай может сопротивляться не более трех месяцев, что Чан Кайши колеблется. Но вот проходит месяц, Шанхай обороняется, мы вызвали Богомолова и спрашиваем: ты кто такой?». Сталин назвал

Богомолова «троцкистом», имея в виду, что именно «левые» в 20-ых гг. выступали против гоминдана. Спустя год, японцы получат информацию, что Блюхер выступал за войну с Японией: «СССР должен нанести удар по Японии в интересах национально-освободительного движения в Китае». Кто из советских руководителей на самом деле отдавал предпочтение «революционной перспективе», а кто был настроен прагматично — предмет отдельного анализа специалистов. Сталин мог только приписывать Богомолову свои собственные сомнения…

В мае 1938 года Блюхер делает доклад о боеготовности ОКДВА, после которого Главный Военный совет постановил повысить уровень подготовки командного состава, сделав особый упор на управлении войсками на отрядных учениях и маневрах. Также приказывалось поставить подготовку высотных и дальних полетов, штурманской службы, огневой и стрелковой подготовок. На Дальний Восток было направлено 76 820 человек сверх нормы, установленной постановлением Правительства от 29 ноября 1937 года, был передислоцирован на Камчатку один дивизион подводных лодок.

Согласно решению Главного Военного совета, следовало усилить уже существующие укрепленные районы, а именно: усилить районы артиллерией, увеличить количество командных и наблюдательных пунктов.

Также были приняты следующие решения, свидетельствующие о подготовке к войне, которая, по мнению Главного Военного Совета, должна была начаться летом 1938 года:

«4. Запрещается без особого разрешения народного комиссара обороны привлекать строевые части на всякого рода работы, как в целом составе, так и отдельными откомандированиями (жилищное, дорожное, оборонное строительство, лесо-, сено-, и стройматериало-заготовки); рядовой и командно-политический состав, находящийся на работах, вернуть в части к 1 июля с. г.», т. е., военнослужащие постоянно находились в военных частях, и в случае тревоги могли в полном составе выдвинуться к месту конфликта. Обратим внимание, что к 1 июля 1938 года все красноармейцы должны были вернуться в строй. Что должно было начаться ПОСЛЕ 1 июля?

На заседании Главного Военного Совета 28–31 мая — 8 июня 1938 года было принято решение о «Переименовании

Особой Краснознаменной Дальневосточной армии (ОКДВА) в Дальневосточный Краснознаменный фронт («ДК Фронт»). Управление армии переформировать в «Управление фронта».

— Приморскую группу войск впредь именовать «1-я армия ДК Фронта». Управление группы переформировать в «Управление 1-й армии».

— Управление 18-го стрелкового корпуса развернуть в армейское управление и наименование: «Управление 2-й армии («ДК Фронта»)

Стоит отметить важность данных переименований. «Фронт» создается в преддверии войны и включает в себя несколько армий. Именно близость военных действий означало создание Дальневосточного Краснознаменного фронта. Для сравнения — следующее по времени создание фронта произошло через год, в 1939 году, накануне «Освободительного похода» в Польшу. На территории Белорусского округа был развернут Белорусский фронт, который 17 сентября 1939 года пересек границу и занял польские территории, обговоренные по советско-германскому договору.