— А пока позвольте Арчеру расспросить как следует брата Вульфстана.

Аббат Кампиан с поклоном удалился, а Торсби довольно долго простоял у окна, пытаясь продумать различные варианты. Затем он позвал Йоханнеса.

— Пора пригласить Арчера на бокал вина. Сегодня вечером, Йоханнес. Перед ужином.

* * *

Оуэн уже прошел полпути до лавки, когда его нагнал посыльный из аббатства Святой Марии.

— Да пребудет с вами Господь. — Мальчик сложил ладони и наклонил голову, после чего уставился на Оуэна. — Капитан Арчер?

— Какой догадливый! Сколько одноглазых найдется в Йорке?

Мальчишка сморщился, припоминая.

— Я знаю семерых. Не-а. У Коули нет обоих глаз. Но…

Оуэн досадливо поморщился и взмахнул рукой, обрывая болтуна.

— Неважно. Что тебе велено передать?

— Аббат говорит, вы можете встретиться с братом Вульфстаном нынче утром, капитан.

* * *

Кампиан мрачно приветствовал Оуэна.

— Его светлость сказал мне, что вам можно доверять. Я попросил брата Вульфстана быть с вами откровенным. Можете к нему пройти.

Оуэн поблагодарил аббата.

— Один вопрос. Брат Вульфстан знает, кто был первый пилигрим?

Кампиан кивнул.

— Я сказал ему об этом после ухода пристава. Я подумал, может быть, архидиакон Ансельм хотел, чтобы Дигби выяснил именно это. Так что я велел брату Вульфстану раскрыть архидиакону имя пилигрима.

Оуэн застонал.

— И он назвал его?

— Нет. — Аббат не скрывал своего удивления. — Брат Вульфстан ослушался меня. Он, конечно, не стал лгать архидиакону. Вульфстан вообще не способен лгать. Просто архидиакон не задал прямого вопроса об имени.

— Слава Богу, — сказал Оуэн и направился к лазарету, решив обдумать эту последнюю новость чуть позже.

Оказывается, Вульфстан плохой лгун, но все-таки способен пустить гончую по ложному следу. И еще одна любопытная деталь: Вульфстан уже знал имя пилигрима, когда разговаривал с Люси Уилтон, но и на ее вопросы тоже отвечал уклончиво. Несмотря на их с Люси общую тайну, он не все ей открыл.

Послушник Генри, сидя у стола, читал рукопись. Брат Вульфстан дремал возле огня.

— Он устал, — прошептал Генри, когда на пороге появился Оуэн. — Вы не можете заглянуть в другой раз?

— Нет, не могу.

Генри подошел к Вульфстану и разбудил старика так бережно, что Оуэн даже растрогался. Лекарь сонно взглянул на визитера, постепенно приходя в себя.

— Что? Ах, да. Аббат Кампиан говорил, что вы зайдете.

— Не могли бы мы поговорить наедине?

Послушник посмотрел на Вульфстана, и тот кивнул.

— Ступай и подумай над тем, что прочитал за это утро. Позже мы с тобой все обсудим.

Юноша сложил рукопись и, убрав на место, вышел из лазарета.

— Хороший мальчик.

Оуэн уселся напротив старого монаха.

— Простите, но я решил сразу приступить к делу. Вы наверняка знаете, зачем я здесь, поэтому не вижу смысла играть словами.

Лицо Вульфстана приобрело холодное, почти враждебное выражение.

— Это вы затеяли со мной игру. Сразу могли бы признаться, что вас прислал архиепископ.

— Я надеялся, что мне не понадобится ничего говорить. Аббат предупреждал вас, чтобы вы об этом помалкивали?

— Я не нуждаюсь в предупреждениях.

Враждебность старого монаха разочаровала Оуэна, но он не мог винить Вульфстана. Окажись он на его месте, чувствовал бы то же самое. Лучше сразу выложить все самое худшее.

— Дело вот в чем. Я думаю, что Джеффри Монтейна отравили. И сэра Освальда Фицуильяма, возможно, тоже.

Вульфстан уставился на свои сандалии, но Оуэн разглядел бусинки пота у него на лбу.

— Я не обвиняю вас, брат Вульфстан. Вас могли просто использовать. Подозреваю, вы раскрыли предательство и теперь опасаетесь, что кто-то обвинит вас в двух смертях.

Старик не проронил ни слова.

— Если вы расскажете мне все, что знаете, это, возможно, спасет аббатство Святой Марии от еще большей беды.

Лекарь поднял на него испуганные глаза.

— Какой беды?

— Извлечения из могилы тела Монтейна.

— Нет. Святые небеса, нет. Прошу вас. Не тревожьте Джеффри.

— Я бы тоже этого не хотел. Так вы расскажете мне все, что знаете?

— Мне казалось, архиепископа интересует смерть Фицуильяма.

— А я думаю, эти две смерти связаны.

Вульфстан вздохнул и уставился на свои руки.

— Кого вы пытаетесь защитить?

Старый монах поднялся и начал ворошить поленья в очаге.

— Аббат пожелал, чтобы я вам помог. Но это непросто. — Он продолжал возиться с огнем. — Кому вы собираетесь рассказать о том, что узнаете?

— Это будет зависеть от того, что я выясню. Возможно, мне и не придется говорить об этом никому, кроме его светлости.

— И вы не станете тревожить Джеффри?

— Нет.

Вульфстан вернулся на место. Сцепив руки, он наклонил голову.

— Уверен, что это был несчастный случай.

— О чем это вы?

— Я понял это только после того, как Фицуильям… Я понятия не имел, что лекарство смертельно. — Он поднял на Оуэна перепуганные глаза. — Он уже был болен, видите ли. Наверняка он уже был болен.

— Николас Уилтон?

Вульфстан прикрыл веки, кивнул.

— Расскажите подробно, как все произошло.

С трудом подбирая слова, лекарь поведал всю историю. Почти всю. Он не стал рассказывать о странных расспросах Николаса, когда Вульфстан пришел к нему за лекарством. Монах также не упомянул, что рассказал о своей догадке Люси Уилтон.

Все, что услышал Оуэн, явилось для него откровением.

— И вы ничего не заподозрили, когда Монтейн назвал его убийцей?

— Он бредил, а в таком состоянии люди несут невесть что.

Оуэн поднялся и начал мерить шагами комнату, обдумывая услышанное. Вульфстан сидел, спрятав руки в рукава и глядя неподвижно на огонь. Раскрасневшееся, взмокшее лицо выдавало его. Он скрыл часть правды. Оуэна это не удивило, он и не ожидал, что будет легко.

— Что вы сделали, когда обнаружили огромную дозу аконита в лекарстве?

— Я избавился от склянки.

— Каким образом?

— Я… — Вульфстан закрыл глаза, явно пытаясь придумать убедительный ответ. — Я приказал сжечь лекарство.