К тому времени, когда луна начала заходить, он принял решение. Он отвезет Керри в Глазго, к матери. Это единственный приемлемый выход из положения. В Англию он ее отвезти не может — как бы он ни любил ее, она не приспособится к его образу жизни. И в Перт он не может ее отвезти. Монкрифф будет искать их, и рисковать им нельзя — пытаясь найти Томаса, можно нечаянно наскочить на Монкриффа. Решение было не идеальное, но разумное. Он предложит денег ее родным; заставит их эмигрировать в Америку вместе с остальными, учитывая сложившиеся обстоятельства. Это единственный подходящий вариант.

Так он твердил себе снова и снова, надеясь, что, в конце концов, сам поверит в это.

Сквозь дымку сна Керри ощутила толчок и с трудом разлепила тяжелые веки. Она прищурилась, устремила взгляд на луну и попыталась вспомнить, где находится.

Несчастье обрушилось на нее, навалилось страшной тяжестью на грудь. Она застрелила человека насмерть, видела его удивленный взгляд, когда он понял, что жизнь уходит из его тела. Она закрыла глаза, надеясь, что это всего лишь дурной сон.

— Вставайте, милая моя! Нам нужно пускаться в путь, пока солнце не встало.

Это его голос, это ее Артур, ее странствующий рыцарь, он явился в разгар той чудовищной сцены и увез ее. Она застрелила человека насмерть. Боль в голове, стук в висках были неистовыми и безжалостными. Она отодвинулась от звука его голоса, не желая смотреть в лицо реальности.

— Керри, нам нужно уехать отсюда, иначе нас найдут. Она стала преступницей. Если ее найдут, ее повесят.

— Ну, пошли же.

Она почувствовала, как его руки подхватили ее под мышки и заставили встать. Ноги ее не слушались; она пошатнулась, не чувствуя их под собой. Кажется, ничто у нее не шевелится и не действует, как положено. Рука Артура обвила ее талию и повлекла через небольшую лужайку к оседланной лошади.

— Ну, будьте же хорошей девочкой, — упрашивал он, затем усадил ее в седло и положил ее руки на луку. — Держитесь крепче.

На мгновение он исчез из виду; потом она ощутила, как дернулось седло, когда он привязал к нему сумки, как затем оно осело под его тяжестью, когда он уселся позади нее. Он обхватил ее руками, взял поводья, и она почувствовала его губы у себя на макушке, когда лошадь поскакала вперед.

— Ах, милая девочка, — пробормотал он сочувственно, пришпоривая лошадь.

Ах, милая девочка, что же ты наделала?

Должно быть, она опять уснула; когда же проснулась, было утро, солнце вставало и поднимало вместе с собой туман. Все ее суставы ныли; Керри пошевелилась, и тут же Артур крепче прижал ее к себе.

— Слава Богу, я уже подумал, что вы уснули навечно, — произнес он откуда-то сверху.

— Где мы?

— А, она еще и заговорила, слава тебе, Господи. — И он нежно отвел волосы с ее лба. — Могу сказать только, что мы находимся где-то к западу от Перта. К сожалению, у меня нет компаса — он очень пригодился бы в нашем путешествии.

— Томас ждет, — прошептала она.

— Да, кстати о Томасе. Я постараюсь сообщить ему, но не стоит возлагать на это особые надежды.

Эти слова ее смутили — она повернула голову, зажмурилась от яркого солнца и попыталась всмотреться в Артура.

— Сообщить ему?

Артур, нахмурившись, подхлестнул лошадь.

— Мы не можем рисковать, показавшись в Перте. Монкрифф станет искать нас, прежде всего там, особенно когда узнает, что коровы тоже исчезли. Он, скорее всего, предположит, что их погнали на рынок, и отправится в Перт, чтобы это выяснить. Так что, я думаю, это слишком рискованно.

Не в Перт? А тогда куда же? И как же Томас? Она закрыла глаза, ужас ворвался в ее сознание, от воспоминаний застучало в висках.

— Нам нужно ехать в Перт, — промямлила она. — Мне больше некуда ехать.

— Есть еще Глазго.

Мягкий тон его голоса не притупил удара, с которым можно было бы сравнить эти слова, — они резанули ее, как ножом, и она отпрянула, чуть не свалившись с лошади.

— Осторожней! Вы сломаете себе шею! — вскрикнул Артур, крепче обнимая ее и натягивая поводья.

— Только не в Глазго! — в испуге взмолилась она, не обращая внимания на его предостережения. — Вы не сделаете этого!

— Это единственный выход…

— Нет! — завопила она и яростно начала вырываться, охваченная внезапным и сильнейшим желанием оказаться подальше от него.

Она ощутила на своих плечах его крепкую хватку, он прижал ее к груди так сильно, что она с трудом могла вздохнуть.

— Успокойтесь, Керри Маккиннон, — прошептал он ей на ухо. — Я знаю, что вы не хотите ехать в Глазго, но какой у вас выбор, учитывая обстоятельства?

— Только не в Глазго! — в ужасе повторила она, пытаясь вырваться. — Мне все равно, что со мной будет, но я не хочу ехать в Глазго, не хочу!

— Прекратите это немедленно! — рявкнул он и, грубо схватив ее за плечи, повернул к себе. Лицо у него было напряженное; темные круги под глазами и густая щетина на подбородке выдавали его усталость. Он выглядел таким же измученным, какой она ощущала себя. — Выслушайте меня, сударыня. Я не могу позволить вам отправиться в Перт, где вы можете попасть в руки Монкриффа. Я не допущу, чтобы вас повесили, вы меня понимаете? Единственное, в чем есть хоть какой-то смысл, — это отвезти вас в Глазго!

Он говорит серьезно, он так и сделает. Жизнь ушла из нее; ее начала бить дрожь. Керри закрыла глаза и почувствовала, что падает с лошади.

— Ну же, ну! — рассердился он и снова водрузил ее на седло. — Вряд ли это такой уж плохой вариант. Я постараюсь, чтобы у вашей матушки хватило средств на вашу безбедную жизнь — вас не будут заставлять работать где-нибудь на фабрике…

— Нет, — прорыдала она. — Прошу вас, не надо! Я не могу ехать к ней, Артур! Вы просто не понимаете…

— Я понимаю только то, что вас некому защитить, Керри! — прорычал он. — У вас никого нет, кроме вашей мамы. Томас сейчас не может вам помочь. Мне ничего не остается, кроме как отвезти вас…

— Тогда бросьте меня умирать здесь! — истерическим голосом возопила она. — Я лучше умру, я заслужила смерть за то, что я сделала, так что оставьте меня здесь — умереть среди волков! Но только не в Глазго, Артур! Все что угодно, только не Глазго!

Потрясенный этой истерикой, Артур смятенно вглядывался в ее лицо. Он так крепко сжимал ее, что ей стало больно; нахлынувшие на него чувства отражались в его глазах, и на мгновение, на одно-единственное мгновение, Керри ощутила надежду. Но, в конце концов, он опять стал ласково просить ее понять.

— Керри, милая моя, что еще могу я сделать? Предложите мне что-нибудь другое, предложите хотя бы один…

Ну что ж, он ведь существует, этот «один». Керри предпочитает смерть жизни со своей матерью и окружающими ее фанатиками. Лучше умереть, чем думать об утраченном Гленбейдене или о том, что она убила Чарлза Монкриффа. Да, угрюмо подумала она, когда Артур нежно привлек ее к себе, теперь она знает, чего ей хочется.