Проведение названного комплекса интеллектуальных работ повлечет за собой: закупку вооружения государствами на предприятиях ВПК РФ; интеллектуальное и материально-техническое сопровождение процесса совершенствования созданной ПВО и ее обслуживания; широкое представительство офицерского состава РФ в роли военных советников и инженеров на территориях государства; расширение видов, форм и масштабов подготовки специалистов по ПВО для иностранных армий. И все это деньги для страны.

При этом борьба за дешевый российский интеллект уже идет. В нее включился ряд государств, и только в России не знают, что с этим интеллектом делать. С 1997 года регулярно проводятся совместные российско-американские учения по организации нестратегической противоракетной обороны. Основными участниками этих учений являются специалисты — преподаватели ВА ВКО. Примечательно, что все расходы на проведение учений берут на себя США.

Зачем? А затем, что американцы умеют считать деньги и оценивать выгоду. От нас они получили гораздо больше, чем дали нам, — наш уникальный опыт в одной из областей ВКО.

Ряд азиатских и африканских стран, имея представление (в отличие от нас) о новом главном оружии современной войны, сделал приоритетным создание и развитие своих систем ПВО. Они готовы купить не только наше вооружение, но и наши «мозги», понимая, что нигде в мире организация ПВО не освоена так, как в России. США и страны НАТО всегда делали ставку на ударные силы ВВС и действительно имеют опыт в вопросах осуществления воздушных агрессий. А мы с 60 — 70-х годов занимаемся вопросами отражения этих агрессий во Вьетнаме, в Корее, Лаосе, Сирии, Египте, Ливии и в других странах. И выполняли этот интернациональный долг выпускники Тверской военной академии ПВО (ныне ВКО). Складывается впечатление, что мы обеспокоены одним: как скорее освободиться от этого опыта и потерять преимущество там, где оно годами создавалось.

Экономическое состояние России 90-х годов могло служить некоторым оправданием сокращения боевого и численного состава группировок войск (сил), отвечающих за ВКО страны. Но сегодня, когда, по словам президента, отмечается устойчивый прогресс в экономике, возникла ситуация, при которой у нас есть что оборонять. В скором времени будет чем оборонять. А вот будет ли кому — зависит от того, насколько взвешенно мы подойдем к реформированию системы военного образования.

Объяснимо, когда с целью сокращения числа невостребованных специалистов из 30 юридических институтов и факультетов оставляют 15. А чем оправдать уничтожение единственного учреждения, готовящего уникальных специалистов ВКО?

В связи с этим убедительно просим еще раз взвесить все «за» и непоправимые «против» в принимаемом решении по сокращению единственной в мире Военной академии Воздушно-космической обороны. Способность отмены необоснованного решения свидетельствует не о слабости, а о силе и мудрости как отдельного руководителя, так и целого властного института».

Поднявшийся шум, видимо, заставил зарвавшихся «реформаторов» обождать с разгромом ВА ВКО. Поначалу появились сообщения, что академию все же сохранят. Но потом, как всегда тихой сапой, стали распространять сведения о том, что «подготовка специалистов противовоздушной и ракетно-космической обороны, которая сегодня осуществляется в Твери, будет поручена другим военным вузам» (данные «Интерфакс — АВН). Затем отменили набор новых слушателей.

Бесконтрольность, закрытость и полная защита от критики, которыми пользуются в Минобороне РФ, планируя и осуществляя свои «реформы», оборачивается для нашего государства, как мы уже видим из вышесказанного, смертельной опасностью. Можно ли тут сохранять невозмутимое спокойствие и молчать о проблеме, вместо того чтобы привлечь к ней внимание самой широкой общественности, всех наших соотечественников? Думаю, что молчать нельзя, и военные эксперты в России тоже так считают. Уже упоминавшиеся авторы «Независимого военного обозрения» доктора наук Евгений Сиротинин, Юрий Криницкий, пишут по этому поводу:

«Необходимо подчеркнуть, что сдерживание, в том числе и ядерное, обеспечивается способностью вести боевые действия, и никак иначе. А если есть задача, то должны быть соответствующие формы и способы ее решения.

Как показывают исследования, основной формой ведения войны будущего, между ведущими ядерными державами, следует считать стратегическую совместную операцию по завоеванию ядерного превосходства. Она будет кратковременной, без фронтов и тыла, без крупномасштабных действий сухопутных войск, без мобилизационного периода. Национальная безопасность России в этих условиях может быть обеспечена путем проведения стратегической операции по срыву завоевания ядерного превосходства. Возможность разгрома нападающего, являясь условием сдерживания, должна быть известна другой стороне, как и твердая политическая решимость использовать ее в случаях, предусмотренных Концепцией национальной безопасности.

Операции сдерживания для различных противоборствующих сторон будут разными, так же как и силы, привлекаемые для проведения таких операций, объекты защиты и нападения, связи военных и политических структур, формы информационной борьбы, в том числе демонстрационные действия. Они будут разнородны, как и операция по завоеванию ядерного превосходства.

В настоящее время необходимость организации ВКО страны не вызывает сомнения. Она признана на государственном уровне. Необходимость сдерживания отражена в Концепции национальной безопасности, Военной доктрине, Концепции ВКО. В 2004 году было принято решение о преобразовании Военного университета ПВО имени Маршала Советского Союза Г.К.Жукова в Военную академию ВКО. Казалось бы, процесс развития воздушно-космической обороны стронулся с мертвой точки и будет, хотя бы для начала, восстановлено в системе сдерживания то, что было разрушено за годы реформирования ВС РФ, но так необходимо.

Однако грянуло новое реформирование армии, и в СМИ появилась информация о возможной ликвидации Военной академии ВКО. Такое решение означает — либо воздушно-космическая оборона не будет создаваться вообще, либо задачу ВКО возложат не на систему, а на разнородный, не взаимосвязанный «набор» войск, сил и средств без единого органа управления (система РКО находится в Космических войсках, а система ПВО — в ВВС).

Между тем доказательств необходимости системы ВКО достаточно. А доказательств того, что она не нужна, просто нет. Но это не самое главное. Очень важным является учет развития средств нападения и средств защиты, а также скоротечности проведения как операции по разрушению, так и операции по сохранению наших СЯС для последующей их доставки к объектам нападающего.

Например, загоризонтные РЛС потенциально могут обнаружить и авиационные средства нападения, и ракеты. Кому их отдать? Силам ПВО или РКО? Кто будет ставить задачи, управлять режимами работы, устанавливать очередность контроля воздушно-космического пространства? Не вызывает сомнений, что такие средства являются фактором, свидетельствующим в пользу объединения ПВО и РКО. Чем эти средства эффективнее, чем больше их значимость в организации военной безопасности, целесообразнее объединение.