Проклятье! Так глупо попасться!

— Хиск?! — она увидела, как помощник Ребекки стоит, прижимая ладонь к лицу, и из-под пальцев у него сочится кровь. — Какого гнуса?! Ты что, спятил?!

Но ответ уже был неважен.

Онемение поползло по шее вниз и вверх. Сначала в руку, заставляя пальцы разжаться и медленно выпустить баритту, потом вниз по позвоночнику к ногам, отчего они сразу ослабели, и Кэтриона стала медленно сползать на пол вдоль стены. Она пыталась ему сопротивляться, но вот уже язык одеревенел, и сознание стало медленно гаснуть. Кэтриона успела увидеть, как вскочил Дитамар и схватился за баритту, а в противоположную дверь вошла фигура в длинном плаще. Руки в перчатках медленно откинули капюшон…

Ну кто бы сомневался!

Ребекка.

Последнее, что Кэтриона увидела, как Ребекка медленно хлопает в ладоши, с усмешкой глядя на Дитамара.

— Браво, браво, джарт Дитамар! — Ребекка демонстративно хлопнула в ладоши и остановилась посреди разгромленной комнаты, больше напоминавшей поле боя. — Снова я. И снова ты… И снова в бедственном положении. И снова я прихожу тебе на выручку. История повторяется.

Ребекка подхватила край плаща и, осторожно ступая между обломков, подошла к Дитамару почти вплотную. Он пожал плечами, спрятал баритту в ножны и покосился на Кэтриону, лежащую у стены в беспамятстве.

— Это был экспромт, — ответил Дитамар, вытирая потный лоб тыльной стороной ладони. — Ситуация требовала импровизации. Зато вот она — дочь королевы! И теперь у меня на руках отличнейшие карты. И да, спасибо за помощь.

— Не за что, — в голосе Ребекки послышалась стальная дрожь раздражения. — А ведь, когда я просила тебя не делать никаких глупостей, я имела в виду не весь этот бардак, а нечто совершенно обратное! Так что именно из моих слов о леди Борас и подготовке к балу осталось для тебя неясным? — она щёлкнула пальцами, обернулась и приказала голосом, не терпящим возражений: — Хиск?! Зови остальных.

В башню вошли ещё несколько человек, но одеты они были не как Хиск, в варёную кожу наёмников, а в кольчуги, поверх которых были наброшены белые ирдионские плащи, и на крагах перчаток поблёскивали головы соколов.

— Заберите её, — коротко бросила им Ребекка и указала на Кэтриону.

— Что значит «заберите»?! — воскликнул Дитамар недоуменно и положил руку на эфес баритты. — Так не пойдёт! Это моя добыча!

— Это — не добыча. Это — промах! Просто потрясающий по своей глупости промах, джарт Дитамар, — прошипела Ребекка, и её зрачки сузились, превратив глаза в океан прозрачного льда. — То, что вы тут с ней устроили, отсюда и до самого Эддара не видел разве что ленивый! Ещё до заката здесь будет сотня колдунов королевы, и они, не мешкая, возьмут след, который сразу же приведёт к тебе! Что за блажь на тебя нашла? Как можно так глупо поставить всё под удар?! Если так хотелось подраться, можно было зайти в любую таверну!

— Полегче, прекрасная Ребекка! Не тебе меня отчитывать! — хрипло произнёс Дитамар, сжимая рукоять баритты. — У меня хватит безумия перебить всех этих рыцарей до единого, если ты встанешь у меня на пути.

И, видимо, в его глазах было что-то, заставившее Ребекку ослабить напор.

— Мы на одной стороне, — произнесла она тише и как-то внезапно смягчившись. — И сейчас я пытаюсь всё спасти! Чтобы отвести все подозрения, я должна забрать Кэтриону отсюда в Ирдион. А тут всё сжечь. Иначе ищейки королевы легко возьмут след по тем вещам, к которым вы прикасались. Пусть думают, что тут творилось обычное колдовство, а рыцари успели вовремя, — и ещё понизив голос, она добавила, почти шёпотом: — Если даже королева узнает о том, где мы держим Кэтриону, она не станет в открытую нападать на Орден. А вот стереть в порошок тебя и твой особняк, или где ты там собрался прятать свою добычу — запросто! А теперь уходи, и как можно скорее, чтобы тебя никто не видел! Вечером я пришлю к тебе гонца! Уходи!

— Она тоже сказала, что мы на одной стороне, — произнёс Дитамар с усмешкой. — Так она и в самом деле рыцарь Ирдиона? И ты, конечно же, знала это, когда в прошлый раз я рассказывал тебе о некоей Кэтрионе, да? Как же так вышло, что она ваш рыцарь и дочь королевы?

— Это… долгая история, — ответила Ребекка, взглянув через плечо на то, как Кэтриону укладывают на плащ. — В другой обстановке и в другое время я тебе расскажу об этом. А сейчас уходи, нельзя чтобы тебя хоть кто-то увидел в этом обличье! И особенно нас с тобой вместе! Жди гонца! Ты же не забыл про своё лицо? И ради всех богов — не делай никаких глупостей! Кстати, а как вообще ты здесь оказался? В университете? Я же просила не встречаться с той девушкой!

— Я и не встречался. Но это тоже долгая история, — Дитамар развернулся и направился к выходу.

В сумраке коридора он сменил личину и нырнул под дождь. Серая одежда, серый плащ, капюшон накинут на голову… В потоках воды, что лились с неба, никто его не разглядит. Никто из обычных людей. Но сейчас, когда ярость в нём постепенно затухала, он всё больше понимал, что Ребекка была права. Он идиот! То, что произошло в башне, любой ашуманский хитт увидит издалека, как пожар в ночной степи. Вот поэтому ему сейчас и нужно оказаться как можно дальше от башни астролога, чтобы в этой вспышке силы никто его не разглядел.

Он шёл и проклинал себя на все лады, думая о том, что этим поступком он невольно поставил под удар не только свой план мести, не только договорённость с Ребеккой, но и жизнь Леи. Он не думал, что Кэтриона окажется настолько сильна. Он вообще не воспринимал её серьёзным противником. Но потом, в пылу их битвы, когда увидел, что ему не победить её в обычной схватке, он воспользовался силой воды. И то, что произошло дальше, было удивительным и очень странным. И, наверное, он мог бы победить, но он забыл одну важную вещь. Силу воды ему давал не просто кулон, а союз стихий. Его связь с Леей. Но связь эта обоюдоострая, потому что тот, кто отдаёт силу, он чувствуют и всю боль. И, когда Кэтриона полоснула его по груди своими огненными кинжалами, он ощутил, как где-то там, далеко от него, Лея тоже почувствовала эту боль.

Как он мог об этом забыть! Он увлёкся… Он просто идиот!

А теперь вина за это жгла его изнутри невыносимой болью. Раны на коже уже зажили, но в душе у него всё ещё бушевал пожар. И ему нужно было убедиться прямо сейчас, что с Леей всё хорошо. Но как это сделать?

Проклятье! Проклятье!

Всё шло не так, как нужно. И всё окончательно запуталось.

Кэтриона — рыцарь Ирдиона?! И она не знала, кто её мать. Она хочет закрыть Врата. И Ребекка, которая забрала её в Орден. Кто тут, вообще, на чьей стороне?! Клятая Ребекка знает куда больше, чем хочет показать, и водит его за нос, как осла морковкой!

Дитамар промок до нитки, и, кажется, даже в сапогах у него хлюпала вода, потому что дождь только усиливался. Но это было даже хорошо. Вода как будто смыла с Дитамара всю ярость и жажду немедленно что-то разрушить. И, когда он добрался до особняка Ландегара, мысли его, наконец, обрели ясность.