— Зоя, ты что, милочка моя, рехнулась? Ты решила выйти замуж за Мишу? За этого бабника, который разве что с гинекологическим креслом не переспал?

Я смотрела на нее с непередаваемым удивлением. Молчала, ожидая, что она расскажет еще.

— Да от него всегда будет пахнуть чужими женскими духами! Он даже меня в прошлом году чуть не завалил на новогодней вечеринке! Еле от него отбилась!

Вот это аргумент!!!

— Наташа, ты серьезно?

— А я когда-нибудь тебе врала? И вообще, если уж я тебе такое про Мишку говорю, наверное, мое возмущение просто зашкалило! Ты — молодая, красивая баба, тебе нужен порядочный и скромный мужчина, небедный, конечно, но чтоб тебя любил, понимаешь? А Мишка, он же только себя любит.

— Но тогда зачем же он столько лет ухаживает за мной, добивается меня?

— Вот как дашь, так он сразу к тебе и остынет. Наобещает с три короба, да и забудет к тебе дорогу. Говорят, у него блокнот такой есть, куда он своих баб записывает.

— У каждого мужчины есть такой блокнот в голове.

— Да я все понимаю. Да только зачем он тебе?

— А я поверила ему, что он меня любит.

— Любит? — Она гоготнула. — Допустим, что он действительно влюбился в тебя, и вы даже поженитесь. Уже на следующий день он вернется с трусиками новой медсестрички в кармане. Образно выражаясь, конечно.

— Да я и сама не понимаю, зачем я ему нужна. Может, он думает, что я богата?

— Вот! Наконец-то! Да все только и говорят у нас о том, что твой муж, царство ему небесное, оставил тебе какое-то…ное (здесь она как-то нежно выматерилась) наследство. Что он был ученым, который изобрел какое-то средство — не то от выпадения волос, не то от рака… Никто ничего точно не знает. И что он продал свое изобретение за границу, откуда ему постоянно идут какие-то дивиденды. Поговаривают даже, что его и убили во время похищения.

— Наташа, о каком похищении идет речь?

— Люди разное говорят. Но вроде бы какие-то иностранцы организовали его похищение, должны были его увезти с того самого места, ну, ты знаешь, где это, где нашли его ботинки или кроссовки… Да что-то там пошло не то, его не то ранили, не то убили, словом, произошел какой-то несчастный случай, после которого он и погиб.

— Вот так все считают?

— Нет, не все. У меня брат в полиции работает, он мне и рассказал. Но сказал, что труп действительно так и не нашли.

— Ты еще скажи, что он жив, — осторожно произнесла я, еще не зная, куда заведет Наташу эта подброшенная ей тема.

— А может, и жив! Кто знает, может, он после того, как его ранили, лежал в какой-нибудь частной клинике, и это стало известно Гольдману. Может, он знает, где сейчас находится твой Алекс, знает, что где-то для тебя приготовлено целое состояние, поэтому и окучивает тебя?

— Наташа, дорогая, ты сама-то понимаешь, что несешь? — Я зашмыгала носом. Кто бы мог подумать, что вокруг моего Алекса ходят такие легенды! — Какое еще состояние?!

— Ну, если я ошибаюсь, и Мишка действительно любит тебя и женится по любви, а это легко проверить, то я съем свои колготки.

Я тотчас представила, как покрасневшая от усилий Наташа давится кремовыми нейлоновыми колготками.

— И как же я могу его проверить?

— Он строит дом на Рублевке, между прочим. Вернее, уже построил. Он вложил туда все, что у него было. Оставил семье пару квартир, жене купил парикмахерскую, как это водится, а сам построил дом. Вот пусть он и оформит его на тебя.

— Интересно, и как же я ему об этом скажу?

— Рот откроешь и скажешь. Если он возмутится и назовет тебя алчной сволочью, словом, откажется, вот тогда ты и поймешь, любит он тебя или нет. Да, моя дорогая. А ты как думала? Любовь должна быть подкреплена материально. Можно годами расточать комплименты и пользоваться женщиной, а ты возьми да и подари ей дом! Или машину, или завод с пароходом в придачу.

Хоть и звучало все комично и цинично, но что-то в этой проверке было такое, что заставило меня задуматься.

— А если он согласится и подарит мне свой дом, лишь бы жениться на мне. Но не из-за любви. Вдруг он точно знает, что деньги Алекса, которые, как он полагает, где-то копятся для меня, на самом деле колоссальный капитал, превосходящий стоимость его дома. Миллиард евро, к примеру! И тогда он, женившись на мне, убьет меня и… Бррр… Наташа, слушай… — Я рассмеялась. — Ты тут мне сказки рассказываешь, а я уши и развесила!

— Да я и не шучу вовсе, — обиделась Наташа. — Все говорят, что его похитили. Москва хоть и большой город, да ученые как-то общаются между собой. Вот, к примеру, совсем недавно во Франции, говорят, убили еще одного нашего молодого ученого-биофизика, кажется, его фамилия Банк. Вроде бы тоже он работал на какую-то французскую фармацевтическую компанию, изобрел какой-то уникальный медицинский препарат, но его собирались переманить немцы… Ох, я точно не помню. Но факт остается фактом — его убили. Прирезали в каком-то ресторане.

— Наташа, откуда ты все знаешь?

— Из Интернета, — вздохнула она. — Откуда же еще? Ну так что, ты будешь проверять Мишку?

— Он чем тебе так насолил, что ты встала на мою сторону?

— Да пусть мужик свободным останется. У него жена была — грымза еще та, очень неприятная, скажу я тебе, особа. Только он расслабился, начал получать удовольствие от свободы, успокоился, теперь вот снова решил жениться. Нет. Я против тебя ничего не имею, да только оба будете мучиться.

— Ладно, попрошу у него дом. А заодно и клинику.

— Ну давай-давай… — Глаза Наташи погрустнели.

Она поняла, что ее план по сохранению Гольдману свободы провалился и что я, возможно, все же выйду за него замуж.

Я вышла из ее кабинета в растрепанных чувствах.

Значит, в городе поговаривают еще об Алексе? Сочиняют легенды о каком-то препарате, который он изобрел? Даже подозревают, что он жив! Это было полной неожиданностью.

Наташа сказала, что эти сведения она получила от брата, который работает в полиции. Что ж, у меня появилась еще одна тема для разговора с Геной Зотовым.

Я шла по коридору, направляясь к Гольдману, и мне навстречу попадались знакомые мне доктора и медсестры. Все они вежливо, но сдержанно здоровались со мной. И только одна медсестра, стройная брюнетка с зелеными глазами, Тамара, с которой мы работали в команде доктора Брюханова, увидев меня, улыбнулась и бросилась ко мне, как к старой знакомой. Мы обнялись.

— Зоя, привет, дорогая! Рада тебя видеть! Как поживаешь? Не собираешься к нам вернуться? Или люди правду говорят, и ты выходишь замуж за нашего шефа?

— Выхожу, и в клинику вернусь. Надоело, знаешь ли, копаться в саду. Хочется уже какой-то настоящей жизни.

— Ну и правильно! Леонид Сергеевич с радостью возьмет тебя снова к себе. Мы с ним часто тебя вспоминали… Ты не куришь?