на тарелку и, не поворачивая головы, спросил:

– Вы намерены начать проверку документов с меня?

– Я пока прошу только зайти ко мне, – сдержанно повторил капитан, с силой наматывая на ладонь цепочку, которой было связано несколько ключей. Я заметил, что у него была такая привычка – нервничая, теребить в руках цепочку, словно пробуя ее на прочность.

Мне показалось, что он очень хочет избежать конфликта, но Виктор уже завелся.

– У меня сегодня нет времени, – ответил он, явно провоцируя капитана на непопулярные меры. – К тому же я неважно себя чувствую и собираюсь провести вечер в постели.

Стелла по обыкновению закатила глазки вверх. Я разделял ее чувства, так как вовсе не ожидал, что врач окажется таким занудой и склочником.

– Хорошо, – согласился капитан, из последних сил сохраняя миролюбие. – Я спущусь к вам.

– А я вам не открою, – с издевкой предупредил Виктор.

Тут неожиданно возмутился генерал. Оттолкнув от себя тарелку, он рассерженно произнес:

– Да что вы, в самом деле, упрямитесь, как мальчишка! На борту яхты вы обязаны подчиняться ее капитану!

– Что-то такого пункта в договоре с турагентством я не заметил, – безапелляционно ответил Виктор.

Тут за него заступилась мать:

– Господин капитан! Мне кажется, что вы предвзято относитесь к моему сыну! Не понимаю, чем он провинился перед вами. Я советую вам во избежание больших неприятностей оставить его в покое.

– Большие неприятности, скорее, будут у вашего сына, – ответил капитан.

– Вы угрожаете? – вздернула голову Дамира.

– Я предупреждаю, – поправил Эдди.

Слушая эту перебранку, я вспомнил наш со Стеллой разговор. Она верно подметила: Виктор под любым предлогом избегал проверки документов, и это вряд ли можно было объяснить скандальным характером или упрямством, если, конечно, врач не был абсолютным идиотом. У него были веские, может быть, более веские чем у меня основания избегать проверки документов. И все же мне было очень непросто представить его в образе опасного преступника, которого разыскивала береговая милиция Крыма.

Тем временем ситуация накалялась. Капитан стремительно подошел к столу с таким видом, словно намеревался ударить Виктора, и нервным голосом обратился к Дамире:

– Очень прошу вас: повлияйте на своего сына, иначе…

– Что иначе? – перебил врач.

– Иначе я буду вынужден принять неадекватные меры, – прошипел капитан, склонившись над головой Виктора.

– Давайте жить дружно! – предложил Мизин. Он держал в каждой руке по кусочку сыра и попеременно откусывал от них. – В конце концов, Виктор, покажите вы ему свой паспорт! Я не пойму, в чем проблема.

– В том, что вы еще слишком молоды, – ответил врач.

– Капитан! – решительно произнесла госпожа Дамира. – Я окажу влияние на сына и, думаю, что мы представим вам документы. Но, в свою очередь, я требую, чтобы на яхте были созданы нормальные условия.

– Что вы имеете ввиду под нормальными условиями? – спросил капитан.

– У меня астма! – таким тоном, словно в этом был виноват капитан, заявила Дамира. – Но я не могу открыть иллюминатор, чтобы подышать морским воздухом! Я требую, чтобы вы открыли в моей каюте иллюминатор!

– Мама, – краем рта произнес Виктор. – Я не пойму, при чем здесь иллюминатор?

– Это невозможно, – ответил капитан. – Если иллюминатор открыть, то при волне в каюту хлынет забортная вода. Дышите морским воздухом на палубе.

– Но сейчас же нет волны!

– Она может появиться в любую минуту.

– И все же я настаиваю!

– Капитан, – начал пояснять Виктор. – Просьба моей матери не имеет никакого отношения к моей позиции.

Генерал ткнул меня в плечо.

– Пойдем выпьем водки!

– Господи! – взмолилась Стелла. – Как вы мне все надоели!

Капитан кинул короткий взгляд на Стеллу и отпарировал точным выпадом:

– А копаться в мусорной корзине вам не надоело?

– Ах, ах, ах, – произнесла Стелла, ничуть не смутившись от разоблачения. – Какие мы все наблюдательные! Ну точно, как частный детектив Валерий Нефедов!

Вот этого я от Стеллы никак не ожидал! Я водрузил на нее свой недоуменный взгляд, в то время как все присутствующие за столом немедленно посмотрели на меня.

– Что вы говорите? – с крепким скептицизмом произнесла госпожа Дамира, рассматривая меня так, словно видела впервые.

– Правда, что ли? – усмехнулся генерал.

– Скажите пожалуйста! – ожила Алина, не принимающая до этого участия в склоке. – Ни за что бы не поверила, что вы сыщик! И давно на этой работе?

– Как убили моего друга, – не разжимая зубов, ответил я.

– С ума сойти!

– Я тоже сначала не верила, – поделилась своими чувствами Стелла.

Я наступил ей на ногу. Стелла ойкнула и обнародовала:

– Кажется, господин Нефедов наступил мне на ногу.

– Наверное, он хотел подать вам тайный знак, чтобы вы не выдавали его, – предположила Алина и обернула салфеткой холодную куриную ножку.

Моя неожиданная легализация вмиг залила междоусобный пожар. Так и не договорившись с врачом, капитан прекратил терзать связку ключей, опустил ее в карман кителя и вышел из кают-компании. Стелла в ответ на мой гневный взгляд послала мне воздушный поцелуй. Генерал расхотел пить со мной водку и захромал к выходу один. Мизин, контролируя расход продуктов на столе, начал вслух вспоминать, как он тоже хотел стать милиционером, потому что с детства мечтал иметь резиновую дубинку. Виктор встал из-за стола и, прежде чем выйти, сказал:

– Прошу прощения, господа, за то, что косвенно по моей вине вы стали свидетелями неприятной сцены.

Затем вышли госпожа Дамира и Алина. За столом остались Мизин, Стелла и я. Я ждал, когда Стелла встанет из-за стола, чтобы где-нибудь в коридоре вразумительно объяснить ей, что рассказывать то, о чем не просят, неэтично. Мизин тоже ждал, когда мы со Стеллой уйдем, чтобы спокойно и без свидетелей нормально поесть. Но девушка нарочно тянула время, по крохотным кусочкам откусывая печенье с шоколадной пропиткой.

– Мне страшно от твоего взгляда, – сказала она. – Ты похож на злого тигра.

Мне не хотелось выговаривать Стелле при Мизине. При студенте вообще не хотелось ни говорить, ни думать, ни делать что-либо, словно он