Женя пожала плечами. Она до сих пор путалась в тонкостях джамранской психологии.

– У вас же всегда наготове ген телепатии.

– Без этого не обойтись.

– Значит, вы его отпустите?

– Как только выпотрошу этих уродов и удалю со станции. А пока ему в тюрьме безопасней. Не беспокойтесь, вам скоро вернут драгоценного возлюбленного. Если вы это слово предпочитаете.

– Вы же не одобряете наших отношений, – заметила Женька.

– С какой стати? – удивился Талех. – Я вам не брачный опекун.

Женька насупилась. Ух, и выдаст она Грегори за дезинформацию.

– Хотя действительно не одобряю инопланетные контакты такого рода…

Нет, ну как понять этих джамрану!?

– …Но и не осуждаю. Не моё это дело. Однако из-за вас Рокен едва не забыл о своих обязанностях.

– Пообещайте, что не будете его наказывать.

– Постараюсь… Так! Время, время… Вам пора.

– А эти террористы – неотрадиционалисты?

– Самые отъявленные.

– И что вы от них узнали?

Талех нахмурился.

– А вы не считаете, что это как раз не ваше дело?

– Ошибаетесь! Очень даже моё.

Женька негодовала.

– На меня напали! Помните?.. А бомба?

– А, вы об этом, – Талех махнул рукой. – Кое-что мы узнали, но, увы, ничего о взрывном устройстве. Никто из них не знает о взрыве. Подозреваю, что к этому всё же причастны гатраки.

«Обложили со всех сторон», – подумала Женя.

– Всё, пора работать, – напомнил командор. – Да! Можете вернуться к себе. Обыск закончен.

– Что-о?!

– Я любезно предоставил вам свою каюту на время обыска вашей. А вы что подумали?

Нет, он конкретно над ней издевался! А ещё рассуждал о безопасности и доверии… «Мерзавец!»

Женька попыталась хлопнуть переборками, но у неё не получилось. В подавленном состоянии она вернулась в свою квартиру, рисуя безнадежные картины полного развала. К её удивлению, каждая вещь преспокойно лежала на своём месте. Всё выглядело так, как она вчера и оставила. Даже грязная посуда и не вытертый стол, после их с Грегори «пирушки». Опрокинутый стул, смятое покрывало на кровати, где англичанин лежал в коме…

А вдруг Талех пошутил насчёт обыска? С него станется… Да нет, не пошутил. Женя с грустью обнаружила пришпиленный к столу ордер и экспертное заключение: «Ничего опасного не найдено». Сухие извинения от службы безопасности и уведомление в том, что она может и дальше жить на станции…

Всё равно Женька обиделась на Талеха. Посему, вечером после работы, прихватив бутылочку маркафского марочного вина и кило шакренской ветчины, нагрянула в гости к Петровичу с Моисеевичем. Пожалиться на судьбу… Мужики встретили её как родную, и до глубокой ночи они втроём утешались любимым хобби россиян из далёкого не прагматичного прошлого – разговаривали за жизнь.

– Не горюй, девонька, – утешал Женьку Петрович, изрядно приняв на грудь. – Инопланьтяне енти, у них у всех енти…

– Мадагаскарские тараканы в голове, – корректно подсказал пьяненький Моисеевич.

– Точно! Нелюди, они и есть – нелюди, – перевёл Петрович. – Посылай их нах… Куды хошь, туды и посылай, и пусть себе идут! А мы… Выпьем. Наливай!

– Правильно! – подхватил инженер, – Чем слёзы лить из-за какого-то джамранского сноба… Нальём-ка лучше…

– Талех не сноб, – вздохнула Женька. – Он такой… жестокий, нахальный, гордый и у него… У него вместо сердца… Адронный коллайдер!

– Здорово сказано! – отметил Моисеевич, и они чокнулись…

Поскольку слесарь с инженером пили лишь самогонку, то Женька одна незаметно уговорила целую бутылку вина. Но, то ли маркафское вино было слабеньким, то ли Женька хорошо закусывала, – чтобы попасть домой не понадобился даже автопилот. И голова наутро подозрительно не болела. Догадка пришла позже, когда Женька вспомнила сетования Петровича и ощутила расстройство желудка:

«Синтеголь! Это же сколько надо выпить, чтобы торкнуло? Или у неё иммунитет не только к инфо-вирусу, но и к синтеголю? Фигово».

Грегори прислал ей открытку с линдри-крюлем. Это он запомнил. Евгения отправила ему в ответ рецепт свекровкиной курицы со специями. Вроде у Алины Матвеевны вкусно получалось и с корочкой. Изучила портрет крюля, а позже стёрла из жалости и этической безопасности … Да уж, бедолаги…

Потом были выходные, и Грегори в благодарность за ужин пригласил Женьку в «Синегарскую Звезду». Она с радостью согласилась, так как давно не видела Хала. Рядом конечно сидела Лиза, но Женька общалась в основном с маркафи. Он на днях получил весточку от Рала с Гранталом. «Шторм» находился уже на пути к станции. Но сначала друзья собирались зайти на Ролдон. Им снова повезло. По дороге они нагнали коммивояжёра линдри, гружёного под завязку скоропортящимся товаром и намеренного окуклиться. Вот и вызвались оказать ему услугу, за определённую плату, естественно.

– Сорвали куш, – похвастался Хал. – Сорок процентов от прибыли. Как вам?

– Неплохо, – одобрил Грегори.

– А как они сами? – спросила Женя.

– Цветут и пахнут, – заулыбался маркафи. – Привет тебе передавали.

– Им тоже, – улыбнулась Женька. – Передай, как выйдут на связь.

– Обязательно.

Что ни говори, а Евгения обросла друзьями. Через день выпустили Рокена, и они бурно отпраздновали встречу. После чего вместе опоздали на работу и получили нагоняй от Талеха.

Наступил день, когда Женька сделала в календаре пятидесятую зарубку. Недавно она завела себе дерево-голограмму с числами, где отмечала дни своего пребывания здесь. Целых пятьдесят дней и ночей! Всё дальше и дальше в будущее…

Шёл пятьдесят второй день. Женя обедала у себя в кабинете чем-то вроде земной пиццы, заодно просматривая записи консультаций и строча отчёты Дмитрию. Формально она отчитывалась перед Талехом, но тот редко утруждался личной проверкой ксенопсихолога, поручая это заместителю. Командору и других забот хватало. Евгения с неохотой углубилась в программу, и в самом разгаре её мучений в кабинет заглянул… Моисеевич. Она обрадовалась неожиданной передышке.

– Иннокентий Моисеевич? Рада вас видеть! Вы ко мне? Посмотреть, как я работаю…

И тут же осеклась, заметив его удручённый вид.

– Садитесь.

– Вообще-то я… – он вздохнул и остался стоять. – Интересно тут у тебя…

– Что-то случилось? – спросила она, чуя неладное.

Он кивнул.

– Петрович пропал. Вот, думал, может, знаешь.

Женя покачала головой.

– Когда?

– Вчера не пришёл ночевать. Я решил – задержался после смены и уснул в каптёрке. С ним иногда бывает…