– Посиди с ними, познакомься поближе. Нам с Джабари и Рамзесом надо серьезно поговорить.

Он явно хотел от нее избавиться, но Джиллиан уж очень не терпелось поговорить с загадочной Элизабет, и она согласилась. Джиллиан проводила мужа взглядом до шатра шейха – полотнища, обычно закрывавшие вход, сейчас были подняты, чтобы пропускать в шатер свежий ветерок из пустыни. Грэм казался таким чужим, будто пески полностью поглотили и изменили его.

Ее надежды на сближение с мужем, и без того призрачные, стремительно таяли. Теперь он хотел оставить ее здесь, чтобы в одиночку отправиться на поиски сокровищ.

Джиллиан беседовала с женщинами, рассказывала им о своей свадьбе, о поисках сокровищ и о том, что Грэм хочет оставить ее в оазисе.

– Я не могу отпустить его одного, – с отчаянием сказала она Элизабет.

– Он хочет оставить тебя здесь ради твоей же собственной безопасности.

– А что такого опасного в пустыне?

Элизабет задумалась.

– Среди хамсинов бытует поверье, что, чтобы обрести себя, надо пойти в пустыню и потерять там себя. Наши воины уходят одни в пустыню с этой целью. Пустыня избавляет их от всего наносного, лишнего, обнажает их истинную суть. Иногда они сходят с ума, потому что не могут принять то, что обрели.

Джиллиан содрогнулась, представив Грэма одного посреди огромной пустыни, беззащитного перед немилосердной жарой и преследуемого жестокими призраками прошлого. Ее глазам открылась ужасающая картина: ее гордый, всегда такой сдержанный супруг, воющий от боли при встрече со своими демонами. Она не могла отпустить его одного.

– Я должна ехать с ним. Как же мне заставить его взять меня с собой?

– Вот я обнаружила, что после кое-каких ночных занятий мужчины становятся весьма сговорчивыми. – В синих глазах американки плясали озорные искорки.

– А может, мне спрятать всю его одежду? – Джиллиан вспомнила, как ее наказывал отец.

Кэтрин громко расхохоталась:

– Моего Рамзеса этим не остановишь. Он готов голышом отправиться в пустыню, только бы добиться своего. Упрямец.

– Если ты всерьез хочешь отправиться с ним, тебе надо будет многое узнать о том, как выжить в пустыне, – вставила Элизабет. – Докажи ему, что ты будешь для него помощницей, а не обузой.

Джиллиан очень обрадовалась, что может научиться чему-то новому.

– А ты научишь меня, как выжить в пустыне?

Две женщины обменялись понимающими взглядами.

– Конечно, мы обе будем тебя учить, – ответила Кэтрин.

– Но Грэм ведь такой упрямец. – Джиллиан все еще сомневалась. – Даже если я ему докажу, что такое путешествие мне по силам, он все равно меня не возьмет, – переживала она.

– Да, он упрям. А еще у него сильно развит инстинкт собственника – это я тебе точно говорю. Может, твоего мужа надо слегка подтолкнуть к мысли, что не в его интересах оставлять тебя здесь. Его привлекательная жена среди любопытных мужчин… Ты согласна, Кэтрин?

Миниатюрная брюнетка бросила взгляд на шатер. На ее лице появилась шаловливая улыбка.

– Я поговорю с мужем. Мне кажется, мы сумеем помочь.

Джиллиан со своей нежной алебастровой кожей, ясными зелеными глазами и копной огненно-рыжих волос разительно отличалась от других женщин в лагере. На ней была широкополая соломенная шляпа, защищавшая от палящего солнца, и белое платье с рукавами-фонариками и изумрудно-зелеными лентами на талии. Грэм хотел, чтобы она выглядела как настоящая англичанка. Она была чужой здесь, среди песков, горячего ветра и призраков его темного прошлого.

Он рассказал хамсинскому шейху и его воинам, что собирается отправиться на поиски сокровища Хуфу.

Взгляд Рамзеса был устремлен к горизонту, туда, где протекал могучий Нил, разделяющий страну на две части.

– В западной пустыне живут джинны. Человеку там не выжить, – серьезно сказал Рамзес.

– Я не собираюсь умирать, – решительно ответил Грэм. – Я умею ориентироваться по звездам, могу найти караванные тропы даже во время песчаной бури.

– И при этом можешь заблудиться в Каире в попытках найти отель «Шепардс», – перебил его Джабари.

Грэм с укоризной на него посмотрел:

– Так это же отель в городе.

– Очень большой отель, – улыбнулся Джабари. – Признайся, ты не в состоянии найти даже большую пирамиду без карты…

– И десятка проводников, – любезно добавил Рамзес. Грэм не обратил внимания на их шуточки.

– У меня есть карта, которую даст мне Джиллиан. Пещера находится к северу от оазиса Фарафра. По старому караванному пути Дарб Асьют я туда доберусь гораздо быстрее.

Шейх и его охранник обменялись тревожными взглядами.

– «Фарафра» – «земля коровы», – пробормотал Рамзес, вспоминая древнее название оазиса. – У меня там есть друзья.

– Путь, о котором ты говоришь, небезопасен, – предупредил Джабари. – Дорога долгая и утомительная. На верблюде придется ехать десять дней. Красный песок может с головой поглотить человека, если по неосторожности ступить на него, И источников воды там мало.

– Я купил в Каире бурдюки для воды, – ответил Грэм.

– Вокруг Фарафры уже давно бродит банда грабителей. Бедуины прячутся в песках, поджидая неосмотрительного путника.

Грэм дотронулся до ятагана у себя на поясе.

– Я очень осмотрительный.

– Но ты едешь один, – сказал Рамзес. – Тебе грозит опасность, и не важно, насколько ты хорош в бою.

– Я пошлю с тобой своих людей, – решил Джабари.

У Грэма все сжалось внутри. Он провел рукой по начавшей отрастать бороде.

– Я не стану подвергать риску твоих людей, Джабари.

– Зато я стану, – возразил шейх. – Одного я тебя не отпущу.

Грэм смотрел на собеседников, думая, можно ли им довериться. Даже этим двум людям, для которых – и он это знал – честь была превыше всего, даже им он из осторожности поведал не все.

Шейх вглядывался в его лицо.

– Ты что-то недоговариваешь. Расскажи нам все.

До Грэма донесся гортанный смех жены. Беззаботная, беспечная. Как он хотел, чтобы она такой и оставалась, как он хотел оградить ее от страшной правды!

– Меня преследуют.

Джабари сжал челюсти. Рамзес положил руку на рукоять ятагана.

– Кто? – спросил Джабари.

– Старый знакомый, – сказал Грэм осторожно. – Англичанин. Он тоже охотится за сокровищем и знает, что оно спрятано в пещере.

Он не осмелился рассказать им ни о неудаче, постигшей его в Лондоне со Странтоном, ни о настоящей причине, по которой он хотел ехать один, – он собирался убить Странтона или погибнуть от его руки. Грэм не хотел, чтобы кто-нибудь еще рисковал жизнью в его личной битве.