- Я никогда не ошибаюсь, - ответил Труро. И теперь он смотрел на Джеффри, и только на Джеффри. - Я буду на связи, мистер Экинья. Насчет слонов. Я уверен, что впереди у нас долгие и плодотворные отношения.

Голем поник. На мгновение он обмяк, пока невидимые нити не вернули его к жизни. Лицо танцевало в заранее заданных перестановках, одежда и волосы мерцали и извивались с чавкающим шелестом. Затем Джун Уинг вернулась в комнату.

- Только что произошло нечто возмутительное, - сказала она.

Было ясно, что Джун Уинг не из тех женщин, которые привыкли к тому, что их похищают.

Роботы-прокторы Африканской лунной администрации имели серо-стальной блеск дорогих шведских столовых приборов. Их шлемы были покрыты хромом, а лица закрывали черные фехтовальные маски. Они не убивали, но у них было множество несмертельных способов принуждения. Многие из них были чрезвычайно неприятными и вполне могли привести к долговременному повреждению центральной нервной системы.

- Кто из вас Глеб Озеров? - спросил первый, и синтезированный голос прогремел из его сетчатого лица.

- Это буду я, - робко ответил Глеб.

- Глеб Озеров, в соответствии с лунным законодательством вам поручено заботиться об этом человеке. Подтвердите соответствие требованиям.

- Я подчиняюсь, - сказал Глеб. - Я совершенно определенно подчиняюсь. Благодарю вас. Все будет в порядке.

Конечно, это было нечто большее, но дополнительные условия освобождения Чамы были изложены в длинном, изобилующем оговорками расширения резюме, которое его напарник уже прочитал и принял перед передачей.

Учитывая масштаб возможных последствий, нельзя было отрицать, что все они легко отделались. После восьмичасового задержания и допроса Чама был отправлен обратно в Коуптаун на суборбитальном транспортном средстве и передан под стражу прокторам. Роботы отвезли его на железнодорожную станцию и посадили на первый попавшийся поезд. Чама все еще смиренно стоял между своими сопровождающими, когда Санди, Джеффри, Джитендра и Глеб встретили его на трамвайной остановке.

- Ух ты, - выдохнула Санди. - Они действительно настроены серьезно. Я даже никогда раньше не видела прокторов. Я не думаю, что они даже собирают этих ублюдков, пока они где-нибудь не понадобятся.

- Они были пугающими, - сказал Джеффри.

- Такова была идея, - ответила Санди.

Если убрать стандартные обороты, условия выглядели щедрыми. Против Чамы не было выдвинуто никаких обвинений, хотя ему было вынесено официальное предупреждение, которое останется в деле до конца следующего столетия. Ему было запрещено въезжать на китайскую территорию, на Луне или куда-либо еще в системе в течение следующего десятилетия. Кроме того, от него требовалось оставаться в Непросматриваемой зоне в течение следующих ста дней, что являлось формой мягкого содержания под стражей, которая также запрещала использование пассивной чинг-связи или воплощения. Сообщения с любым человеком за пределами Зоны будут подвергаться рутинному машинному и человеческому перехвату и анализу.

Кроме этого, Чама был технически "свободен".

Санди испытывала некоторые сомнения по поводу встречи с Чамой, опасаясь, что это слишком тесно свяжет ее с пограничным инцидентом. Джитендра настаивал, что ей нечего бояться. - Если бы Чама ввязался в это без нашего участия, - сказал Джитендра, - мы бы все равно уже были втянуты в это. Мы его друзья.

- Надеюсь, ты прав.

- Конечно, он прав, - сказал Глеб. - Но все равно спасибо, что были там. Мне не очень нравились эти прокторы.

- Никому из нас они не нравятся, - сказала Санди.

Чаме почти нечего было сказать в первые минуты после передачи. Возможно, он не мог до конца поверить, что все еще не находится под стражей. Освобождение Чамы и его возвращение в Зону были разыграны на глазах у всего наблюдаемого мира. Возможно, у Чамы было лишь небольшое количество близких друзей, но он был знаком сотням своих сограждан, и все они хотели знать, почему зловещего вида роботы бросили его на трамвайной остановке. К тому времени, когда они добрались до очереди на стоянке такси, им приходилось отбиваться от расспросов со всех сторон. Даже начали подтягиваться доброжелатели, призрачная толпа сгустилась вокруг Чамы и его друзей подобно сгущающейся дымке холодной темной материи.

- С Гектором и Лукасом от этого легче не станет, - сказал Джеффри, когда такси пробивалось сквозь пробки в центре города.

- Да пошли они к черту, - сказала Санди. - Гектор звонил только для того, чтобы позлорадствовать. Не похоже, чтобы он когда-нибудь и пальцем пошевелил, чтобы помочь.

- Они все равно будут доставать меня, когда я вернусь.

- Поэтому начинай работать над своей историей. Ты нашел перчатку, вот и все. Если Гектор и Лукас хотят думать, что есть связь с тем, что произошло в Пифагоре, это их проблема. Мы не обязаны помогать им на этом пути.

- А как насчет этого? - спросил Джитендра, разжимая кулак, чтобы показать цветные самоцветы. - Они возвращаются с Джеффри или нет?

Санди протянула руку через плечо Джитендры и сгребла их в ладонь. - Они остаются со мной. Ты даже не должен был выносить их из квартиры.

- Мы все здесь, - сказал Джитендра. - Я беспокоился, что кто-нибудь перевернет там все вверх дном, пока нас не было.

- О, - сказала Санди, и ее недовольный тон свидетельствовал о том, что такую возможность она даже не рассматривала.

Джеффри и Джитендра были впереди, Санди, Чама и Глеб - сзади. Чама все еще был одет в прочный скафандр, а шлем лежал у него на коленях. Он обхватил его руками, положив подбородок на выпуклую макушку. Китайцы тщательно вычистили скафандр. От него веяло свежестью демонстрационного зала.

- Похоже, они поработали основательно, - сказал Джеффри.

Голова Чамы покачнулась в кольце на шее. - Достаточно.

- И я не думаю, что они позволили тебе хранить все, что ты там откопал, - сказала Санди.

Чама выглядел опечаленным. - Я не стал испытывать судьбу. Они оказали мне достаточно большую услугу, отпустив меня.

- Это никогда бы не сработало, - сказал Джеффри. - Что мы на самом деле получили от этого, кроме близкого столкновения с пограничной службой, долга, который нужно вернуть Труро, и нескольких седых волос?

- Это вам предстоит выяснить. - Чама перевернул шлем и влез в его открытую шею. - Вот. Делайте с этим, что хотите.

Он передал что-то Санди. Это был жесткий беловатый цилиндр, похожий на срез бамбука.

Ей потребовалось мгновение, чтобы понять, что это была бумага, туго свернутая и перевязанная резинкой. Санди сорвала резинку