Никогда не доверял красавцам.

— Добро пожаловать, — вымолвил он с деланным спокойствием. А может, мне это показалось. Может, он из тех болванов, которые просто не понимают, насколько легко все может пойти к черту.

— Я — Эрол Линеан, капитан «Делениты».

Я кивнул.

— Уолтер Словотский. Капитан своего сердца.

— О черт, — буркнула Тэннети. — Так я и думала, что ты ляпнешь что-нибудь подобное.

— Что?

— Ты не терпишь соперничества, Словотский, — сказала она. — Будь осторожней.

— Я вижу, — продолжал капитан, — у нас проблемы. Почему бы вам всем не подняться и не обсудить их?

Тэннети могла бы и не предостерегать меня — я, конечно, и сам собирался произвести обмен, взойдя на корабль, но что-то в голосе капитана чуть не заставило меня передумать.

Однако шаг этот по-прежнему казался мне единственно разумным.

— Поднимаемся, — сказал я.

Ахира ждал меня наверху, у трапа.

— Кажется, — заметил он, — у нас могут быть неприятности. — Таким небрежно-спокойным тоном он говорил только тогда, когда неприятностей было действительно не избежать. — «Деленита» и Эрол Линеан торгуют тут уже очень давно — и в хороших отношениях с властями.

— Насколько хороших?

— Настолько, что Эрол Линеан ни вот настолечко не испугался.

Плохо. В наш план входило, что капитан, боясь местных властей и полагая, что правитель Даэран не поверит в его невиновность, раз он помогает нам, захочет сам убраться отсюда побыстрее и подальше.

Взгляд у Энди был невидящим. Будь у меня к этому дар, я заподозрил бы, что в голове у нее роятся возникающие заклятия. Но случись что — и она превратится в подобие огнеметчика в бою: все станут целить в нее. Ей нужно время, чтобы нашептать свои незапоминаемые словечки — а вот как раз времени ей может и не хватить.

Что нам надо было, так это что-нибудь такое, что сможет перевесить для Эрола Линеана выгоду торговли в Брэ. И перевесить намного. В экипаже у него всего пятеро — чтобы управляться с хорошим кечем, больше и не надо, а чем больше у вас людей, тем меньше прибыль, — так что, если дела пойдут плохо, перевес вряд ли будет на нашей стороне, даже примкни они к нам.

С другой стороны, если все рухнет, он будет знать, что жизнь ему не гарантируется.

Я улыбнулся капитану, словно бы говоря: «Можешь не сомневаться, что пойдешь первым», и он улыбнулся в ответ, сделав грациозный жест. «После вас, дорогой, после вас».

Отлично. Я понял: их дюжина против нашей пятерки, а у меня бывали шансы и похуже, чем двенадцать к пяти.

С другой стороны, солдаты Даэрана ведут себя так, будто точно знают, что им делать, как по отдельности, что плохо, так и вместе, что еще хуже. Словно чтобы подчеркнуть это, трое из Даэрановых молодцев сдвинули головы и принялись совещаться. Как пить дать — разбирают цели.

Хреново. С шестерыми мы, может, и справимся — да й то с трудом, а если еще экипаж встанет на их сторону...

Я быстро прикинул отрядные средства — деньги, камни, снадобья и все прочее, и решил, что, даже если прибавить мое обаяние, этого не хватит. Морской торговец не может не быть авантюристом, но корабль для него на первом месте, если только — да и то не всегда — прибыли ему не хватит, чтобы купить другой.

Даэран решил действовать.

— Противоядие. — Он с улыбкой протянул руку. Солдаты полукругом окружили его. — Противоядие — и мы уходим.

Он лгал, но считал, что у меня нет другого выхода, как ему поверить.

Китайская ничья — когда полная комната народу с пистолетами, и все держат друг друга под прицелом. Кончается она, когда кто-нибудь сделает роковую ошибку.

— Что ты хочешь за проезд на твоем корабле, Эрол Линеан? — спросил я.

— А, — отозвался он небрежно, — вы уже оплатили проезд.

Он не рассчитывал, что я поверю ему, — я и не поверил.

Ну что ж, мы хранили эту тайну долгие годы. Тайной было даже то, что кто-то, кроме инженеров, знает, как это делается хоть это и было известно всем, кто пришел с Той стороны.

— Я скажу тебе, как делать порох, — заявил я. — Не магическую подделку работорговцев. Настоящий, черный порох. Он делается очень просто — и дешево. Я сказал бы тебе это прямо сейчас, только ведь они тоже услышат.

У Ахиры отвисла челюсть, у Джейсона глаза полезли на лоб. Энди и Тэннети я не видел, но им это тоже вряд ли понравилось. Лучшее, что я мог сказать в свое оправдание, — это что я бросил Даэрану и Эролу Линеану кость, за которую они сцепятся. Тот из них, кто узнает секрет пороха, получит источник невиданного богатства. Второй знающий неминуемо станет соперником. Будучи единственным — вне Приюта — обладателем тайны, Эрол Линеан сможет ходить на своем корабле из порта в порт, сбывая дешевый порох по высокой цене. Если на рынке будет конкуренция, порох из чуда становится просто выгодным товаром.

Даже будь у меня пара дней на обдумывание, я не смог бы придумать ничего лучшего, чтобы заставить Эрола Линеана принять нашу сторону против Даэрана. С тех пор я много думал над этим, и до сих пор не вижу альтернативы.

У моей великолепной импровизации оказалось только одно слабое место: по взгляду, которым одарил меня Эрол Линеан, я понял, что он мне не верит.

Зато мне поверил Даэран. Я понял это, когда он бросился на меня и прижал к перилам, пытаясь вырвать флакон.

Сейчас-то понятно, что у него были все основания. Я потратил достаточно времени, убеждая правителя в своей искренности, и убедил. В конце концов он же бросился за предполагаемым противоядием. Он был расположен мне верить — я мог бы продать ему Бруклинский мост, хотя он даже понятия не имел, что такое Бруклин. А Эрол Линеан только что со мной познакомился, и ему еще только предстояло узнать, как я обаятелен и надежен.

Все произошло мгновенно. Одна из причин, почему маги всегда нуждаются в телохранителях, — та, что в бою маг становится первой, если не главной, мишенью. Останься Энди цела и на свободе — перевес в драке очень скоро оказался бы на нашей стороне.

Двое солдат метнулись к ней. Уголком глаза я увидел, что Энди рухнула от удара по голове, а Тэннети рубит солдата, который пытается пришпилить ее к палубе, но я был занят собственной дракой.

В прежние времена это было бы самое время Карлу вмешаться.

Однажды, когда ловушка, расставленная нами для работорговцев, неожиданно не сработала, он оказался в окружении четырех мечников — и неплохих, можете мне поверить, — а сам вооружен только чем-то вроде утяжеленной палицы. Так вот, не прошло и четырех секунд, как все было кончено: они лежали, не пытаясь подняться.

Но Карл погиб, его у нас не было, а был только я.

Я сделал лучшее, что только мог: всадил метательный нож в живот Даэрану и так отшвырнул одного из солдат, что тот впечатался в остальных, устроив кучу малу.