Попов надеялся получить от Школьника совет, рекомендации по делу, которое родилось в тот момент, когда бывший военный прокурор Алексей Гриневич заинтересовался Романовым и вызвал его в Аликанте.

Школьник явился в штаб в начале второго. Адмиралы поздоровались. Хозяин, одетый в мундир, пригласил гостя в строгом деловом костюме за стол для совещаний.

– Около часа назад мне позвонил Курбатов, – начал Попов.

– Сам Курбатов? – необязательно переспросил экс-адмирал.

– Да, – кивнул разведчик и передал разговор с депутатом.

Школьник задумался. Попову на миг показалось, что молчание не окончится никогда.

– Виктор Николаевич, расскажи в деталях, что произошло после звонка Гриневича Романову.

– Сам вызов показался мне очень интересным, и я тут же принял его к производству. Об этом звонке не знал никто из моей команды. Я сам сел за руль и отвез Романова в Аликанте. По пути инструктировал его.

– С чего начались твои инструкции?

– С вопроса, конечно: с какой формулировкой убрал его из команды Гриневич?

– Напомни, пожалуйста.

– Гриневичу якобы предложили дерьмовую работу, но Романову о ней знать не положено. Он сказал Романову буквально следующее: "Будь готов к неожиданностям. Возможно, тебе придется убить одного подонка, возможно, их будет больше".

– Сейчас напрашивается вывод: "дерьмовую" работу Гриневичу предложил Курбатов.

– Выходит, так.

– И первый решил избавиться от второго спустя много лет. Повторный заказ на убийство? Что по этому поводу думает твой агент?

– Романов всегда считал Гриневича умницей, – сказал Школьник после небольшой паузы. – Он всегда держал при себе помощников и исполнителей, которые наивно полагали, что секретов для них не существует. Они видели только то, что показывал им шеф. Деятельность "Артики" – прикрытие, если брать в расчет хотя бы хищения ценностей по заказам.

– Прикрытие не в том виде, о котором принято думать, – заметил Попов.

– Конечно, – подтвердил Школьник. – Легальная и полулегальная деятельность "Артики" приносила компании солидный доход. Легальная деятельность принесла главе фирмы связи, о которых не смели мечтать многие резиденты.

– Вернемся к твоим инструкциям Романову.

– Да, по пути в Аликанте, – подтвердил, словно вторично настраивался или вспоминал тот разговор Школьник.

...Адмирал сам сидел на водительском кресле и на предложение Романова сменить его за рулем ответил отказом:

– Отдыхай, Костя.

Романов рассмеялся. Школьник не разделил его вспышки веселья.

– Тебя трудная работа ждет. Нам важны связи Гриневича. Но он не должен заподозрить, что ты работаешь на ГРУ.

– Странная ситуация получается, – задумчиво проговорил Костя. – Я обращаюсь к Гриневичу за помощью, он предлагает мне крышу в агентурной группе военной разведки. И мне придется скрывать очевидное?

– Во время беседы с ним посетуешь, что тебе стало тесно внутри агентурной группы. Ты устал в окружении новых товарищей, и в отеле, который служил агентам флотской разведки прикрытием, ты был на правах поселенца. Ты стремился на волю. Фактически Гриневич предоставил тебе такую возможность. Ты словно почувствовал его настроения и пришел на выручку.

– Да, я понимаю.

– Дальше. Твоя легенда, как ты сам и заметил, оригинальная, поэтому Гриневич, эксперт по фальшивкам и подлинникам, поверит в нее. Еще и потому, что он сам и создал ее. Не скрывай от него двух заданий в составе спецгруппы – это тоже часть твоей легенды. Но ты ни при каких обстоятельствах не должен выходить на связь со мной. Помощи не жди. Действуй самостоятельно, по обстоятельствам. Провалишься – мы забудем о тебе. И еще одно: вину за убийства с тебя никто не снимал, ты вне закона.

– Но я агент ГРУ, – как бы невзначай это замечание не прозвучало.

– И этим все сказано, – нахмурился Школьник. – Нужных людей мы освобождаем из-под стражи, отработанный материал снова отправляем за решетку.

– Значит, связи с вами никакой.

– Исключи любую возможность связаться со мной, выговорить мои имя и так далее. Всю информацию для работы собирай сам. Не доверяй Гриневичу. Не доверяй никому, даже мне. Твое главное оружие – умение работать с людьми. Обратил внимание на мой акцент?

– Вы сделали ударение на том, что информацию я должен собирать сам.

– Выводы сделал?

– Да, Виктор Николаевич. Гриневич постарается выявить мой источник информации, и если он его не установит, то заподозрит меня в двойной игре.

– Если тебя арестуют – и в полиции ты скажешь, что работаешь на ГРУ, мы навесим на тебя твои преступления. Точнее, мы дадим совершиться правосудию. Я честен с тобой. Честен с другими агентами, у которых нет криминала за спиной, но есть... допустим... крепкая семья.

– Я понимаю, Виктор Николаевич.

– Дальше. Поскольку ты будешь действовать самостоятельно, ограничений в твоих действиях я не вижу. И последний совет: забудь о задании. Выброси из головы адмирала Школьника, – по-отечески попросил адмирал. – Ясно?

– Да.

– Вопросы?

– Гриневич может спросить, легко ли вы отпустили меня.

– Ответишь, что руководство не всегда контролирует личную жизнь агентов. Ловить агентов, которые в одностороннем порядке расторгают джентльменские соглашения, не в наших правилах. Но если появится необходимость наказать – например, в назидание другим, на такой шаг мы пойдем. Впрочем, не жди этих вопросов от Гриневича. Он бывший военный прокурор и все прочтет по твоим глазам, жестам, словам. На твоей стороне его критическое положение. Помни о нем и постарайся использовать.

Школьник остановил машину на юге Аликанте. Прежде чем отпустить агента и попрощаться с ним, он попросил:

– Дай мне номер твоего сотового телефона.

Романов продиктовал два номера, пояснив:

– На одной трубке батарейка старая.

– Ну так замени ее.

Москва

Андрей Вихляев не спеша прошелся вдоль витрин и стендов магазина-салона, игнорируя любые попытки менеджеров вступить с ним в диалог, предложить что-то из специального оборудования, к которому не подходило определение ассортимент. Старший менеджер видел, что этот человек – не "бродяга", как называли здесь посетителей, заглянувших сюда случайно. Собственно, в этом салоне, лишь немного недотягивающем до определения "выставка", к случайным посетителям относились терпимо.