Организацией этого сотрудничества занимались центры четников, располагавшиеся вполне официально, как Сербские национальные комитеты, в приморских городах Сплит и Сушак, под контролем итальянской военной разведки СИМ. Особенно значительным был центр в Сплите, который координировал И. Трифунович-Бирчанин, участник комитского движения в Старой Сербии и Македонии еще до Первой мировой войны.

Бирчанин получил звание «четнического воеводы» в годы Первой мировой войны, благодаря чему имел право посвящать в «воеводы» четнических командиров в годы Второй мировой войны. В межвоенное время он руководил четническим обществом «Сербская народная оборона». Он прибыл в Сплит в сентябре 1941 г., установил связи с ЮВвО и начал собирать вокруг себя сербских националистов, немало которых укрылось от усташских злодеяний в приморских городах в итальянской зоне оккупации. В марте 1942 г. Бирчанин получил письменное приказание от Д. Михаиловича организовывать военные и политические акции в Далмации, Лике, Кордуне и Приморье, что было подтверждено 22 июля 1942 г. во время встречи с Д. Михаиловичем в с. Пустополье в районе города Гацко в Восточной Герцеговине. Сотрудничество И. Бирчанина с итальянцами воспринималось Д. Михаиловичем как удобное прикрытие для того, чтобы обеспечить для ЮВвО концентрацию сил на приморском плацдарме и соседнем к нему Загорье к моменту высадки союзников. С этими планами были знакомы и эмигрантское правительство в Лондоне, и союзники, доставившие И. Бирчанину в начале 1942 г. на подводной лодке радиостанцию, оборудование и золото для расходов. После этой миссии британцы послали с деньгами и инструкциями к И. Бирчанину югославского офицера Н. Плечаша, который прибыл осенью 1942 г. В знак признания деятельности скончавшегося в Сплите 3 февраля 1943 г. воеводы эмигрантское правительство, по представлению Д. Михаиловича, посмертно наградило И. Трифуновича Бирчанина Звездой Карагеоргия с мечами.

Если политическую деятельность И. Бирчанин осуществлял через Сербский национальный комитет, то военную он координировал в качестве начальника Командования военно-четнических отрядов Западной Боснии, Лики, Далмации и Герцеговины. Заместителем И. Бирчанина был Д. Евджевич, в юношеские годы участвовавший в покушениях на австрийского генерала Потиорека, губернатора Боснии (1908), а потом и на престолонаследника Франца-Фердинанда (1914). В межвоенные годы он занимался политикой и публицистикой. Д. Евджевич выполнял несколько тайных миссий Д. Михаиловича о переговорах с итальянцами, немцами и хорватами и координировал деятельность четников в Северной Лике и Приморье[264].

На смену покойному И. Бирчанину командование ЮВвО направило уже упоминавшегося члена ЦНК М. Жуйовича, взявшего в свои руки руководство четническим движением в Западной Боснии, Лике и Далмации. Прибывший в Сплит 10 мая 1943 г. М. Жуйович имел задание Д. Михаиловича укрепить дух равногорской организации среди подчиненных ему отрядов четников, наладить контакты с группами хорватов, ориентированных на реставрацию Королевства Югославии, и готовиться к высадке союзников. Однако М. Жуйович не полностью справился с заданием, ужаснувшись степенью коллаборационизма, низким уровнем авторитета четников и полной деградацией организации, о чем и писал Д. Михаиловичу по приезде[265]. После капитуляции итальянцев М. Жуйович, как и Д. Евджевич, перебрался к союзникам, взяв на себя с октября 1944 г. роль представителя ЮВвО и ЦНК при эмигрантском правительстве в Каире.

Наиболее ярким и крупным примером деятельности четников этого края стала Динарская четническая дивизия, известная итальянцам как MVAC «Dinara» при XVIII армейском корпусе, имевшая, по итальянским сведениям, на конец 1942 г. около 5 тыс. человек в своем составе. Эта часть была дислоцирована в районе горы Динара, защищая углубленную в континент часть итальянской оккупационной территории от партизан, а местное сербское население — от бесчинств усташей. Офицерами дивизии были первоначально выбранные народом организато-ры восстания, а осенью 1942 г. часть их удалось заменить на бывших югославских офицеров, выпущенных из итальянского плена по просьбе М. Джуича.

Деятельностью дивизии до смерти И. Бирчанина неформально, а потом и формально руководил воевода М. Джуич, священник и поэт, участник восстания против усташей с самого начала оккупации. Окормлявший крестьян своего родного села, где он женился и растил троих детей, священник М. Джуич с неприязнью относился к атеистическим выходкам партизан (в стиле Д. Бедного и Союза безбожников), а потом и полностью возненавидел их за то, что они не жалели сербских жизней ради «идей коммунизма» и «приказов партийного руководства». Односельчане выбрали М. Джуича своим вождем, зная, что он еще до войны стал организатором сербской четнической организации в крае. Сослужило помощь и то, что М. Джуич до войны вершил не только священнический дож, но и активно участвовал в жизни края и даже… организовал забастовку рабочих на постройке железной дороги Книн — Бихач, потребовав прекращения дискриминации против наемных рабочих и против православных, за что и отсидел 10 дней в волостной тюрьме. Дивизия начала формироваться из повстанческих отрядов, возникших в июне — ноябре 1941 г., на актуальной программе «ампутации» Лики и Северо-Западной Боснии из состава независимой Хорватии и присоединения их к итальянской зоне в качестве сербской автономии[266].

В самом начале действия дивизии, по рекомендации будущего команд ира дивизии воеводы И. Бирчанина, был выработан объемный «Реферат динарской дивизии», который в г. Мостар 8—12 марта 1942 г. составили майор Б. Радулович, капитаны Р. Иванишевич и М. Ракочевич. Этот реферат был принят на собрании командиров полков Динарской дивизии (вчерашних четнических отрядов) под председательством заместителя командира Динарской дивизии М. Джуича. Динарская дивизия должна была действовать на территории Далмации, Лики, Кордуна, Бании, Приморья, а также Северо-Западной Боснии. Фактическим командиром дивизии стал священник Момчило Джуич. Дивизия в своей деятельности опиралась на военнополитические структуры — Динарскую четническую область. Были подробно разработаны принципы отношения к местному несербскому населению, к оккупантам, к властям НГХ. Авторы реферата подчеркивали, что «роль дивизии имеет чисто политический характер, так как она, пока еще длится война, будет убежищем всех национальных элементов сербского характера, будет распространять и укреплять сербскую идею на территориях ее деятельности, а в подходящий момент, благодаря внушительной силе, которой располагает, восстановит чисто национальный порядок с королем Петром во главе». При подходе союзников дивизия должна была восстановить законную власть, пресечь линии отступления оккупационных войск и обеспечить проходы через горные районы для развития наступления союзных войск с плацдармов высадки. Планы по отношению к союзникам остались неосуществленными, руководству дивизии удалось воплотить в жизнь лишь планы по отношению к противникам: против усташей — «война без пощады, сожаления и сомнении», против партизан — «воина до последней капли крови», против итальянцев — нейтральность по принципу «не трогай меня, так как я тебя не трогаю, а не трогаю потому, что ты не мешаешь моим национальным интересам»[267].