21 августа, в полной боевой готовности, мы выдвинулись к Пойсдорфу, вблизи словацкой границы. Мы знали поставленные перед нами задачи, разведали местность, проверили проводную связь, которую подготовили Шрадер вместе с техническим инспектором Майром и подполковником Кольха-уэр из комендатуры частей связи вермахта в Вене. Посреди бесконечных виноградников, расположенных в окрестностях города, мы сидели в старых подвалах и пробовали замечательное вино из бочек. Мы видели первые нефтяные вышки близ Цистерсдорфа.

Большой неожиданностью стал пакт, заключенный Сталиным и Риббентропом. До этого я простодушно полагал, что конфликт ограничится Польшей и что, пока не вступил в силу приказ о мобилизации на Западе, я смогу провести свой батальон через Карпаты. Генерал Фейель сообщил мне, что и на Западе проведена мобилизация. Повышение в звании до полковника было слабым утешением при расставании с батальоном, которым я командовал четыре года, при расставании с танковыми частями, в становлении которых я участвовал с самого их зарождения, познав все особенности управления этим родом войск. Теперь скорость и маневренность этих машин должна была пройти проверку. Даже если на войне каждому можно было найти замену, мне хотелось показать, что и я что-нибудь да значу, пренебречь всем приобретенным опытом, так как теперь речь шла о том, чтобы добиться успеха в нашем деле.

Прощание с батальоном было кратким. Бойцы научились всему, что было необходимо. Офицеры в результате разных учений сработались со штабами. Унтер-офицеры были непревзойденными командирами взводов и отделений. Юные радисты были готовы решать поставленные задачи. Становление соединений связи во время аншлюса Австрии, кампании в Судетах и марша на Брюнн (Брно) поставило перед нами разнообразные задачи. В случае войны для них было необходимо найти практическое решение. Капитан барон фон Пекенцелль принял командование. Я отправился через Ольмюц (Оломоуц) и Брюнн (Брно) в Вену. Проезжая по Шубертринг, я не смог отказать себе в намерении еще раз получить подтверждение о моем переводе на Запад. В штабе военного округа я застал начальника материально-технической части штаба майора Зауберцвейга, сидевшего в пустом кабинете. Тысячи бумаг с календарными сроками мобилизации поступали беспрерывно. Это был результат бесконечной и напряженной организационной работы в самых сложных местах: на стыке немецких, австрийских и судетских соединений; на границе между Австрией, Протекторатом Богемия (Чехия) и Моравия и Словакией. Все шло как по маслу. Ничего не помогло, мне надо было отправляться на Запад. Все это было будничными событиями. Никакого воодушевления по поводу войны, как это было в 1914 г., когда весь немецкий народ был охвачен одним чувством, не наблюдалось.

Я провел дома всего четыре часа. Позже, на вокзале в Регенсбурге, я встретился со своей матерью, которая во второй раз провожала в поход теперь уже трех сыновей, и нашей старшей дочерью, приехавшей сюда в гости. 26 августа в 13 часов я прибыл в Висбаден.

Вторая мировая война, 1939-1945 гг.

За Западным валом, 1939-1940 гг.

В воскресенье 27 августа, 25-летнюю годовщину сражения под Танненбергом в Первую мировую, я явился в штаб 1-й армии, располагавшийся в курзале Бад-Кройцнаха. Все были в нервном и возбужденном состоянии. Громоздкий, напоминавший военный корабль бункер еще не был готов. Бетон был сырым. В бункере температура поднималась до 50 градусов, по стенам стекали потоки воды, она доставала уже до щиколоток. Вокруг плавали деревянные настилы, а ноги все равно были мокрыми. В гаражном подвальном помещении собирали армейский коммутатор, что было нецелесообразно. В довершение всеобщей неразберихи выяснилось, что строительная компания, оказывается, не имела специалистов по эксплуатации коммутатора. Отсутствовали схема проводной связи – было неизвестно, где находятся корпуса, – и список абонентов. Начальник армейской связи действовал энергично, но не в его власти было завершить подготовительные работы, за ходом которых следил находившийся в Висбадене начальник штаба полка. Он дождался прибытия резервистов, поделил их на десять рот, выделил аппараты связи, оружие и машины.

Я побывал везде, даже в роте пропаганды, которой командование полка уделяло особое внимание. Капитан роты доктор Каттерманн, в прошлом пехотинец Первой мировой войны, верил в будущее этого нового рода войск, пробудив интерес и у меня. Вечером в курзале в одиночестве я отпраздновал перевод бутылкой хорошего вина. В возрасте 45 лет, имея за спиной 26 лет военной службы, теперь мне, уже в звании полковника, предстояло решать новые задачи.

29 августа

В этот день я переехал в Бад-Кройцнах, поселившись в отеле «Кауценбург». Там, где теперь работал полковой штаб, по странному стечению обстоятельств в 1917 г. находился штаб начальника связи. В штабе начальника армейской связи царило возбуждение. Офицеры сидели в здании курзала в гостиничных номерах среди перин, ванн и чемоданов; у них не было даже обычных столов. Документация была в соответствующем состоянии. Отсутствовала хоть какая-то карта или схема, которые давали бы возможность работать и отдавать приказы. Специалисты по телефонной связи черпали информацию об использовании почтовой проводной сети из записной книжки. От множительных аппаратов отказались, повсюду мерещились шпионы. У входа в штаб мне повстречался армейский адъютант. Обратившись ко мне по-дружески, он спросил, не знаю ли я имен дивизионных командиров и командующих генералов. Командующий якобы вполне может его об этом спросить. Даже войдя в его положение, я не мог ничем помочь ему. Что касается использования полевого коммутатора-16 с клапанами, предназначенного для армейского коммутационного пункта, я отдал распоряжение вывесить схему проводной связи, которая постоянно дополнялась. Два часа спустя мне предстояло явиться к начальнику армейской сети связи. Он так же, как и я, был полковником. Теперь он предупредил меня об окружавших нас шпионах, в этот раз среди шоферов в гараже. Он отдал приказ убрать пояснительную схему. Телефонисты должны держать все ключи в голове. Некогда он возглавлял в школе связистов отдел, ответственный за написание инструкций; теперь, от волнения, он забыл обо всех своих и чужих предписаниях.

31 августа

Я доложил о своем прибытии командующему генералу фон Вицлебену и начальнику штаба полковнику Миту. Они работали далеко от своих войск в канцелярии курзала.

Полк находился теперь в месте расквартирования. Эксплуатационный батальон железной дороги прибыл из Гофгейсмара, 2-й батальон – из Брауншвайга, штаб полка и 3-й батальон формировались в Висбадене. Общая численность составляла 1269 человек, из них 16 процентов кадровые военнослужащие. Остальных призывников требовалось прежде всего обучить своим обязанностям, одновременно привлекая к решению боевых задач. В 22:00 начальник армейской связи вызвал меня