Я уж не говорю о русских «блудных сынах» и просто засидевшихся на чужбине— о Максиме Горьком, Алексее Толстом, Александре Куприне, Марине Цветаевой, Сергее Коненкове, Александре Вертинском, не отвернулся от родины Игорь Северянин… А кто вернулся в «новую Россию»? Генерал Деникин в гробу и генерал Каппель в том же виде, писатель-антисоветчик Аксенов и русско-американский Евтушенко, Иван Ильин, певец фашизма, и атаман Семенов, оба тоже в гробах… Вернулся еще Александр Зиновьев. Но только для того, чтобы восславить Советский Союз и проклясть то, что увидел на родине теперь.

Конечно, были, есть и такие люди, которые отторгали от себя русский дух. Критик Бенедикт Сарнов вспоминал, как однажды они с женой были гостями в Грузии по тому, кажется, случаю, что он перевел на русский язык сочинение грузинского писателя. И вот— грузинское застолье, хозяин возглашает тост: «За наших дорогих русских друзей!». Но вдруг встает жена Сарнова и говорит: «А мы не русские. Я — украинка, а муж — еврей!». Сразу поняв, с кем он имеет дело, и не желая портить застолье, остроумный хозяин воскликнул: «Тогда выпьем за отсутствие здесь русских!». Ничего более приятного для этих гостей-русофобов он сделать не мог.

Впрочем, что Сарнов? Царство ему небесное. Но вот однажды наш знаменитый полярник, дважды Герой Артур Чилингаров рассказывал президенту о каком-то трудном, но успешно решенном деле в Арктике и при этом молвил: «Ну, это только русские могли!». Однако услышал: «Это почему ж только русские? А чем хуже персы? А перуанцы не справились бы?» и т. д. Но, действительно, были дела, которые, конечно, решались в естественном содружестве с другими народами СССР, но во главе их мы, советские русские, совершали первыми или единственными в мире. Перуанцы и персы не хуже нас, однако мы первыми, да еще в такой огромной стране, ликвидировали 80-процентную неграмотность; первыми ввели бесплатное жилье, медицину и образование; первыми всего за 15 лет догнали Ев-pony в экономическом развитии; первыми стали жить по принципу «Все лучшее— детям!»; первыми дали достойный отпор фашизму, а потом разгромили его; первым русский коммунист Гагарин ворвался в космос; первыми построили атомную электростанцию и атомный ледокол; первыми советские аппараты достигли Луны и Марса, доставили туда герб Советского Союза, и оттуда гремел во Вселенной наш гимн… Но тут из преисподней вылезли Горбачев и Ельцин…

* * *

Бабурин пишет далее: «Наше Отечество — Российская империя, а потом Советский Союз— было разрушено через (?) разрыв национальной общности народа». Так ли, Сергей Николаевич? Что, вдруг однажды утречком все позавтракали и разбежались по национальным квартирам и наглухо заперли двери? А по-моему, империю разрушил бездарный режим царя Николая и столь же бездарная Февральская революция, которую сейчас пытаются породнить с Октябрьской, слить в один флакон. Но какое может быть родство, если Октябрьская-то и спасла Отечество. А СССР разрушен опять-таки не «через» бегство республик от Москвы, а в результате предательства, контрреволюции в самой Москве как столице РСФСР, объявившей пьяными устами Ельцина, что ее законы выше законов СССР. После этого республикам ничего не оставалось, как удариться в бега от Москвы, которая словами и делами правителей предала их. И они, одна за другой, побежали…

Бабурин пишет: «Сердцевину русского духа выразила Декларация русской идентичности, предложенная 24 апреля 2014 года Соборными слушаниями Всемирного русского народного собора». Слушания были посвящены теме «Сергий Радонежский — собиратель русских земель».

И много ли собрал преподобный, сидя в келье и вознося благие молитвы? Ну, был случай: пришел к нему князь Дмитрий и, как принято было, попросил: «Благослови, святой отец, иду на великую битву». Вышел тот из кельи, благословил и обратно в келью, опять молитвы. Так не больше ли собрали русских земель князь Святослав, Иван Калита, Иван Третий, Иван Грозный, Петр Первый, Ленин и Сталин? Между прочим, десять лет тому назад вышла книга Бориса Бессонова «Владимир Ленин — собиратель земель Русских». Содержательный труд. Но дело сейчас не в этом….

Помянутый Собор определил пять признаков. «Отсутствует хоть один из пяти, — пишет Бабурин, — мы имеем дело с кем угодно, только не с русским», и вот они, эти директивные признаки.

«Русский — это человек, считающий себя русским; не имеющий иных этнических предпочтений».

Это излишний пункт, он поглощается первым утверждением: какие могут быть «иные предпочтения» у того, кто считает себя русским?

«Говорящий на русском языке».

Пункт спорный. А если я говорю, читаю, пишу еще на немецком — я уже не русский? Если человек родился у русских родителей, уехавших во Францию, и они почему-то не говорили в семье на русском, и он с детства жил в сфере французского языка - он не русский? Наконец, если человек, с детства долгие годы живя в другой стране, просто забыл родной язык— и он не русский? Но это, конечно, случаи не массового, а исключительного порядка. Они свидетельствуют больше о несовершенстве предложенной Собором формулировки. Важнее следующий пункт:

«Человек, признающий православное христианство основой национальной духовной культуры».

Как он должен выразить это признание — дать подписку? В многовековом прошлом нашего народа, как и сейчас, были и есть миллионы людей, и слов таких не знающие, — «духовная культура», — а между тем они— доподлинно русские люди. Это первое, а второе— изумление… Иные представители других народов стараются доказать, что корни их гораздо глубже, чем принято считать. Вон укры уверяют, что им 250 тысяч лет, что мимоходом они основали Рим, Византию, Китайскую империю и т. д. А этот Всемирный русский собор во имя православия отсекает от нашей истории несколько столетий с такими историческими фигурами, не имевшими никакого представления о православии, как князь Олег Вещий, князь Игорь, князь Святослав… Отсекает вместе с такими их деяниями, как «щит на вратах Цареграда», как разгром опасного для Руси Хазарского каганата. Не слишком ли дорогая цена? Вместе с названными князьями я чувствую себя отрешенным от русского народа этим Собором.

«Сложившись как государственная форма Восточнохристианской цивилизации, историческая Россия стала русским государством, причем критерием русскости никогда не была лишь этническая принадлежность». Конечно, конечно, только русское государство Русь, Россия пошло быть вне зависимости от заморского христианства. И памятник «Тысячелетие России» в Новгороде был установлен в 1862 году, а крещение под отчаянные вопли «Выдыбай, боже!» только началось в 988-м и продолжалось «огнем и мечом», по разным данным, до 1036—1054-х годов.

К лицу ли разумным людям быть «святее папы» или, лучше сказать, монархичнее, что ли, Александра Второго, установившего памятник…

И последнее: «Русский — это человек, ощущающий солидарность с судьбой русского народа». Собор желает видеть русский народ состоящим сплошь из ангелов-патриотов. Но, увы, и Святополк Окаянный, и русофоб Владимир Печерин, и предатель генерал Власов, и его братья Горбачев с Ельциным — это все, увы, русские люди.

«Что же делать? — спрашивает Бабурин. — Может быть, пора вернуть в обиход понятие «великоросс»? Ведь именно здесь один из истоков трагедии 1991 года, в отождествлении великороссов с русскими». Непонятно, какое тут могло быть отождествление, если понятия «великоросс» тогда в жизни и не было. И как это могло быть источником трагедии? Понятие «великоросс» можно вернуть для документов, но невозможно сказать «я — великоросс», как невозможно сказать «я — великобританец». А предпринять надо вот что: сделать вид, что никакой Декларации Всемирного собора с ее пятью пунктами не было.