состоял из десятка фраз и пары десятков очень распространенных слов. Несмотря на это, мне было трудно вычленять слова и фразы, когда люди говорили, казалось, что они говорят так быстро.

В следующие полчаса приехали другие пары — Йохан и Миа и Пелле и Катарина. Парням было по двадцать три, а девушкам по двадцать. Они принесли с собой закуски, одна пара принесла бутылку бренди, а другая — бутылку водки. Все четверо были блондинами с голубыми глазами и вполне могли бы быть изображены на туристических плакатах Швеции.

Примерно через час после нашего с Марией приезда в дверь вошла сестра Путте, Пия. Ей было семнадцать, и она была безумно красива с длинными струящимися каштановыми волосами, ореховыми глазами и убойной фигурой, которую подчеркивали узкие джинсы, демонстрирующие ее длинные ноги, и облегающий ее грудь свитер.

«Пия, это Стив. Он из окрестностей Цинциннати, штат Огайо, США. Стив, это моя сестра, Пия».

«Привет», — сказал я. «Приятно познакомиться!»

«Привет!» — сказала она, одарив меня яркой улыбкой.

Путте включил музыку и начал готовить китайскую еду для всех. Остальные болтали и пили прохладительные напитки или кофе, пока ждали. Пия собиралась начать второй год обучения в гимназии и планировала стать социальным работником. Кроме Путте, у нее была сестра, которой было двадцать лет. У нее не было постоянного парня и я сказал ей, что у меня нет постоянной девушки в Штатах, о чем я договорился с Дженнифер.

Мы ужинали и пили вино. Никого даже не волновало, что мне наливают, что было замечательно. Я знал, что лучше не пить слишком много, но, конечно, с удовольствием потягивал бокал вина во время ужина. Я оценил, что большая часть разговоров за ужином велась на английском языке, хотя иногда звучал и шведский, в основном между Пией и Путте и Марией и Петером.

Я отметил, как хорошо все говорят по-английски, и узнал, что изучение английского языка было обязательным в школе, поэтому все немного говорили, хотя пожилые люди или люди из сельской местности реже говорили по-английски хорошо. Это было полезно, хотя я очень хотел выучить шведский, поэтому не хотел слишком полагаться на это.

Когда ужин закончился, мы обсуждали, чем заняться. Я сказал, что у меня есть колода Уно, но никто не знал, что это такое. Я достал ее и объяснил суть игры. Прежде чем мы начали играть, Путте предложил всем выпить и предложил мне попробовать бренди. Он протянул мне стакан с примерно 30мл бренди и замороженным пластиковым животным в стакане. Он сказал мне, что это для того, чтобы напиток оставался прохладным, а лед не таял и не разбавлял бренди.

Мы играли в «Уно» несколько часов и игра всем понравилась. Путте спросил, где он может достать колоду, и я сказал, что оставлю ему эту и попрошу отца прислать мне другую. Йохан и Пелле спросили, могу ли я достать для них колоды, и я сказал, что попробую. Я подумал, что попрошу отца прислать мне двадцать колод, потому что очевидно, что в Швеции эта игра не продается, а если и продается, то никто о ней не знает.

Бренди дало мне приятное теплое ощущение, хотя я не думал, что пьян. Я никогда не был пьян, поэтому не мог быть абсолютно уверен, но я не чувствовал себя пьяным или что-то в этом роде. Пелле упомянул, что все либо пойдут домой пешком, либо возьмут такси, либо останутся в квартире, потому что в Швеции действует строгое правило о недопустимости употребления алкоголя за рулем.

Это, очевидно, было нормой для вечеринок в Швеции. Йохан и Миа останутся на диване-кровати, Мария и Петер пойдут пешком до его квартиры, а Пелле и Катарина поедут домой на такси. Никто ничего не сказал о Пии и я просто предположил, что она поедет домой.

Когда мы вдоволь наигрались в «Уно», Кэти включила музыку, а Йохан и Пелле передвинули мебель, чтобы сделать небольшую танцевальную площадку, а затем начали танцевать со своими подружками. Кэти приготовила попкорн и они с Мэри поставили другие закуски.

Мэри наклонилась ко мне и сказала: «Если ты хочешь танцевать, скажи Пии «Skall vi dansa?», что означает «Ты хочешь танцевать?».

Я повернулся к Пии и сказал: «Skall vi dansa?», и она ответила: «Ja, visst!».

Я знал, что «Ja» означает «Да», поэтому я взял ее за руку, и мы танцевали под песню Efter Plugget («После школы» или «После учебы») шведской группы «Factory». Следующей песней была Rock Me группы ABBA. Третьей песней была Just the Way You Are Билли Джоэла.

Это была медленная песня, поэтому я шагнул вперед и притянул Пию в более близкий танец, положив руки на ее бедра, а ее — на мои плечи. Я чувствовал ее мягкое тело сквозь свитер — она совсем не была мускулистой, она была пышной, но не толстой. Она широко улыбнулась мне, когда мы танцевали, и я улыбнулся в ответ. После этой песни мы сделали перерыв и выпили немного кофе.

«Как долго ты пробудешь в Хельсингборге?» спросила Пия.

«До 4 августа, но с 15 по 21 я буду в Фалькенберге на ориентации и в языковой школе. А что? Ты хотела встретиться?»

«Это было бы здорово. Я бы хотела, да».

Она дала мне свой номер телефона. Я дал ей номер Андерберга.

«Что ты хотела бы сделать, когда мы пойдем куда-нибудь?» — спросил я.

«Мы могли бы посетить пляж, или выпить кофе, или сходить в кино».

«Отлично. Я позвоню тебе!»

«Хорошо!» — улыбнулась она.

Следующей песней, под которую мы танцевали, была Do You Think I'm Sexy Рода Стюарта. После нее была Dance the Night Away группы Van Halen. Следующая песня называлась Hallelujah; она победила на «Евровидении» — международном песенном конкурсе. Она была довольно медленной, поэтому мы танцевали как прежде, мои руки на ее талии, ее — на моих плечах. Я знал о конкурсе «Евровидение» только потому, что Карин рассказала мне историю группы ABBA, которая победила в нем с песней Waterloo. Следующей песней была How Deep Is Your Love группы Bee Gees.

Я притянул Пию еще ближе и положил руки ей на спину. Она положила свои руки мне на плечи, и когда я осторожно притянул ее, она не сопротивлялась, и ее грудь прижалась к моей. Она также положила голову мне на плечо. Когда песня закончилась, я крепко притянул ее к себе и обнял, затем отпустил, поднял руку к ее подбородку,