«Да нет же, нет! – отчаянно ответил ему Марден. – Все это результат принципиальных различий между земным и юпитерианским образом мышления…»

– Марден! Может, ты прекратишь хлопать своими близорукими глазами и будешь заниматься делом? Продолжай, болван, нам нужно все высосать из этого червяка!

«Какие принципиальные различия?» – внезапно с яростью спросил себя Марден. Гораздо больше различий у него было с Биллингслеем, чем с этим поэтичным существом, которое, рискуя жизнью, предало собственный народ во имя сохранения жизни. Что у него общего с этим Каином, с этим самодовольным боровом, радующимся тому, что ему удалось свести все нюансы сознательной мысли к грубой и категоричной альтернативе: убей или умри! прокляни или будь проклятым! властвуй или становись рабом! Чудовище, бесстрастно мучившее его на Марсе, скорее нашло бы общий язык со Старой Боеголовкой, чем с Го-Паром Пятнадцатым.

«Значит, так и есть! – отчетливо прозвучала у него в голове мысль юпитерианца. – А теперь, друг мой, мой кровный брат, дай мне знать, какому существу я передал это оружие. Дай мне знать, как поступал он в прошлом с властью и что от него можно ожидать в грядущих циклах рождения. Дай знать мне об этом через твое сознание, память и чувства, ибо мы понимаем друг друга».

И Марден дал ему знать.

ПОСЛЕСЛОВИЕ

«Дезертир» должен был стать небольшим памятником моему отцу, Аарону Давиду Классу, который состоял в небольшой Социалистической партии в Англии в 1914 году. Когда все социалистические партии Европы опозорились со своими предшествующими 1914 году обещаниями созвать всеобщую международную забастовку и ни в коем случае не голосовать за военные кредиты в случае объявления войны, мой отец уравновесил свои пять футов два дюйма, опубликовав подписанные манифесты, заявив тем самым, что его совесть не позволит ему поступить иначе, кроме как покинуть партию, если такая бумага пойдет в ход. Он призвал всех рабочих сделать то же самое.

Это был глас вопиющего в пустыне.

Его нашли и заковали в цепи, чтобы предать военному суду. После побега, осуществленного с помощью социалистов, которые тоже были под угрозой – они ведь раньше посещали его лекции, он провел остаток войны на чердаке, в комнатушке без окон, за писанием подрывных пацифистских памфлетов. В конце концов отец бежал в Соединенные Штаты, ступив на землю в качестве пребывающего вне закона беженца, – в статусе, остававшимся неизменным до 1945 года, когда его сын был призван на другую войну.

Написано в 1952 году, опубликовано в 1953-м

Эту выписку, мои дорогие дети, мой скромный переменчивый выводок, я сделал, когда услышал от нзред-нзредда, что первые люди, встретившие нас на Венере, в конце концов вспомнили данное нашим предкам обещание и прислали культурного посла, дабы он провел нас по трудному пути к цивилизации.

Пусть оставшиеся среди нас варвары придерутся к выбору цитаты; пусть назовут ее свидетельством Золотой эры Плухоцарствия; пусть злорадствуют, что она говорит о том, как низко мы пали со времен Старой Доброй Перетасовки, которую принес нам одаренный Хоган Шлестертреп из Голливуда, Калифорния, США, Земля.

Память о Хогане Шлестертрепе будет жить, когда они исчезнут. К несчастью… ну ладно.

Пожалуйста, не забывайте, когда отправитесь в мир, чтобы координировать собственные семьи, что в тот момент я не имел ни малейшего представления о том, какая помощь требовалась землянину. Я думал, что удостоился этой чести благодаря моему интересу к литературным числительным и благодаря тому, что именно моему предку – и вашему, дорогие дети, он был и вашим предком! – именно нзред-фанобрелю пообещали чудесную культурную помощь первые земляне, прилетевшие на Венеру.

Это ткан, ткан из моей семьи, прилетел ко мне с посланием от нзред-нзредда. Тогда я сидел в укрытии – был Сезон Гонимых Ветром Дождей, и гигантские пятнистые змеи приползли на юг за своей ежегодной порцией плухх; только быстрокрылый ткан мог отыскать меня в высоких травах болота, где мы, нзредд, пережидаем это время.

Ткан передал мне послание за несколько мгновений. Он мог это сделать, поскольку мы еще не стали цивилизованными и по-прежнему использовали язык наших предков вместо изысканного английского.

– Прошлой ночью огненный корабль приземлился на десятой по высоте горе, – сказал мне ткан. – Внутри был давно обещанный посланец с Земли – Шлестертреппский Хоган.

– Хоган Шлестертреп, – поправил я. – Их имена не похожи на наши; эти цивилизованные существа лежат за пределами нашего убогого понимания. Твои слова можно перевести как «человек из Шлестертрепа».

– Пусть так, – ответил ткан. – Я не какой-то эрудированный нзред, чтобы таиться в болотах и присваивать категории числам. Я ткан, который летает далеко и приносит пользу цепочке многих семей. Этот Хоган Шлестертреп вышел из своего корабля и обзавелся жилищем, которое ему приготовили его… как их назвал нзред-нзредд?

– Женщины? – предположил я, вспомнив мою Книгу двоек.

– Нет, не женщины – роботы. Странные создания, эти роботы: не входят ни в одну цепочку, насколько я понимаю, а все же размножаются. Когда жилище было готово, нзред-нзредд посетил этого… этого Хогана-Землянина и узнал, что Хоган, который кормится и выводит птенцов в месте под названием Голливуд, Калифорния, США, Земля, был послан к нам на Венеру. Судя по всему, Земное правительство считает Голливуд, Калифорния, США, Земля величайшим источником цивилизующей силы во вселенной. Они цивилизуют посредством неких стереофильмов.

– Они прислали к нам своего лучшего представителя, – пробормотал я, – лучшего из лучших. О, сколь верно сказал мой предок, что ничто не сравнится с их бескорыстным величием! Мы, плухх, такие незначительные создания, мелкие и невежественные, лакомая добыча всех монстров нашей планеты, которые считают нас трансцендентно восхитительной закуской, – и эти возвышенные искатели приключений шлют к нам культурного миссионера из самого Голливуда, Калифорния, США, Земля!