Ей неинтересно, кто из мировых спецслужб круче.

Ей интересно другое.

– Полагаю, Ключ Земли – у Тлалока с Алопай?

– Мы тоже так считаем, – отвечает Джордан. – Но, к сожалению, вряд ли понимаем, что это значит. Я давно собираю информацию о Последней Игре, но…

– Скорее уж, ты давно ею одержим, – встревает Макклоски.

– Можно подумать, ты нет, – парирует Джордан.

Она пожимает плечами.

– Ну, может, и так.

Эшлинг начинает нервничать.

– Я вам потом объясню, что это за штука. Сейчас же мне до смерти любопытно, как именно вы обо всем узнали?

Откуда у вас эта информация?

Дед подталкивает ее под столом коленом.

– Меня это тоже интересует.

– Я уже говорила, – терпеливо говорит Макклоски. – Сначала нам обо всем рассказал твой отец. Это было непонятно и, если честно, казалось бредом. А потом мы пообщались с набатейцами.

Эшлинг качает головой.

– Без обид, но я на это не куплюсь. Ваши друзья-набатейцы не сказали бы: «Вы – кельты, так что пойдите найдите дочь Деклана Коппа и предложите ей свою помощь. Это единственный способ выжить в грядущей катастрофе». Нет, такого они бы точно вам не сказали. Если бы они сочли, что вы им полезны, – а иначе с вами и разговаривать бы не стали, – они бы вас использовали. Попытались бы перетянуть на свою сторону.

Макклоски ерзает. Джордан сидит как вкопанный.

Есть. Давай продолжай, Копп. И побольнее.

– Ну, и кто же это был?

– Набатейцы и правда попытались это сделать, Копп, – отвечает Джордан. – Грозили всеми карами мира.

Но я отказался.

– Не меняй тему, Джордан. Кто это был? – настаивает девушка.

Пауза. Он смотрит на Макклоски. Та кивает. Джордан вздыхает.

– Слыхала о Братстве Зме́я?

Эшлинг хмурится.

– Дурацкое название.

– Но ты о нем слыхала?

– Нет. А должна была?

– Ну, может, и должна. – Голос Макклоски чуть понижается. – Ты же Игрок и все такое…

– Шла бы ты, Макклоски, в…

– Эй, полегче. – Джордан поднимает руку. – Нам только ссор сейчас не хватает. На самом деле неважно, слышала ты о Братстве Зме́я или нет. Важно другое – они много знают о Последней Игре.

– Но кто они? – спрашивает дед.

– Мы никогда не встречались с ними поодиночке, – продолжает Макклоски. – Они подпольщики хуже чертей. Вся их корреспонденция засекречена и зашифрована. Порой они общались с нами, загадывая загадки, да такие, что голову сломаешь, пока разгадаешь. Или присылали видеосообщения, в которых не было смысла, однако в них были зашифрованы некие послания. Они помешаны на идее сразиться с Оскверненным. Они дали обет чему-то, известному у них как Древняя Истина.

– Похоже, что это первоклассные жулики, – перебивает ее Эшлинг, еле сдерживая смех. – Хотя я и сама со стороны наверняка кажусь таковой, но они – точно жулики. – Когда Братство несколько лет назад с нами связалось, мы подумали точно так же, – кивает Джордан. – К тому моменту мы уже несколько лет занимались антитеррористической операцией на Ближнем Востоке. Поэтому, когда впервые услышали о Последней Игре, решили, что это очередной намечающийся массовый теракт, как 9/11. Так что сама понимаешь, как мы были сбиты с толку, едва узнали, в чем суть Игры. Братство как раз и помогло нам в этом разобраться.

Макклоски фыркает.

– А потом началась эта ваша заварушка, и…

Дед резко ударяет ладонями по столу. Все замолкают.

– Это не «заварушка», мисс. Все это правда, каким бы бредом ни казалось. Игроки должны решить Великую Загадку. Если кто-то из них ее не решает – погибает вся его Линия. И если Эшлинг ее не решит, все в этой комнате скоро будут мертвы. На сто процентов. Так что давайте перестанем обсуждать сумасшедшего отца Эшлинг или тех, кто не в Игре, и вернемся к делу. Последняя Игра разворачивается прямо сейчас, и меньше всего нас интересуют чертовы бредни о каких-то мировых организациях, которые думают, что знают все и о прошлом, и о будущем. Хотя на самом деле не знают ничего.

Эшлинг собирается возразить дедушке. Ей как раз очень хочется услышать об информаторах Джордана. Любопытно, что это за Братство такое. Но дедуля толкает ее локтем в бок, и девушка понимает, что к чему. Чистой воды психология: чуть покажешь свою заинтересованность – и ничего толком не узнаешь. А если хотя бы один из них двоих сделает вид, что ему совершенно неинтересно, ему все выложат как на духу.

Повисает неловкая тишина.

– Согласен с вами, мистер Копп, – наконец произносит Джордан.

– Зовите меня дед. Меня все так зовут.

Джордан кивает.

– Давайте вернемся к делу.

– Давайте, – соглашается Эшлинг.

Джордан расспрашивает девушку об именах и внешности остальных Игроков. Эшлинг описывает Калу – фото шумерки есть на экране. Потом рассказывает о Шари, Хиляле, Байцахане, Маккавее и Элис – фотографий этих пятерых у цэрэушников нет. Описывает каждого. Упоминает, что, скорее всего, все пятеро живы. Последней в ее рассказе идет Элис. – Крупная. Очень темнокожая. Кудрявые растрепанные волосы. Бледная родинка над левым глазом.

Макклоски заносит все в компьютер. Роется в Интернете.

Едва Эшлинг заканчивает говорить, женщина нажимает кнопку:

– Она?

На большом экране появляется изображение окровавленной головы Элис Улапалы.

– Она, – равнодушно отвечает девушка.

– Мы знали, что среди вас есть австралийский абориген. Поэтому отслеживали все, что связано с кури: пересечения границ, какие-либо нарушения закона и так далее. Это фото получено из полицейского управления Берлина вчера поздно ночью.

Эшлинг медленно качает головой.

– Не думала, что она так быстро проиграет. На Вызове она показалась мне одним из самых достойных Игроков.

Очень сильным.

– Она сражалась до последнего, – говорит Джордан. – На месте преступления – море крови. На кровати – тело женщины; позвоночник разрезан между третьим и четвертым шейными позвонками. Немцы нашли кровь еще одного человека – на полу и на руках Элис. Суставы ее пальцев распухли от ушибов, в одной из третьих фаланг – трещина. Похоже, Элис избивала парня – и не маленького парня, судя по следам и пятнам на полу. А потом к ней подкрался четвертый – скорее всего, тоже парень. Босой.

Ноги маленькие. Сдавил ей шею рукой с такой силой, что голова почти оторвалась. Эти двое смылись оттуда практически сразу и очень быстро.

– Ух ты. – Эшлинг удивлена. – Какие-нибудь отпечатки на Элис есть?