Пронеслись и исчезли эти мысли, оставив после себя лишь легкий шлейф. Казалось, задержись я на них хоть на минуту, задумайся об этом всерьез, и мне откроется сияющая истина – вся правда о смысле жизни. Увы, уже в следующую минуту мое сознание вернулось в кабину самолета и наполнилось иными, куда более прозаичными мыслями: а что будет, если мы упадем? Есть ли шанс выжить? Умелый ли Антон пилот? Почему я такая дура, что думаю об этом только сейчас, даже не поинтересовавшись его летным стажем перед тем, как залезть в кабину? И многое, многое другое в том же духе.

Правда, и эти мысли проносились мутным потоком, оставляя после себя лишь «мусор» и «ил» в виде отягощающих сознание эмоций. Последних было столько, что я даже не могла понять, чего боюсь больше – погибнуть во цвете лет, покалечиться или не успеть попасть в туалет, потребность в котором с каждой минутой ощущала все сильнее.

Но, как известно, всему приходит конец. Подошло к своему логическому завершению и это приключение. Сказать, что я готова была целовать землю, на которую ступила моя нога, – ничего не сказать. С огромным трудом, стараясь не расплескать свое содержимое, выбралась я из кабины и, поддерживаемая Антоном, пошатываясь, побрела к ангару.

Супруг, явно испытывающий совсем иные эмоции, ничего не заметил и расценил мое состояние как естественное головокружение от успешного знакомства с небесами.

– Скажи же, высший класс?! – с восторгом завопил он, до конца не восстановив слух после пребывания в оглушающем шуме.

Поморщившись, я только кивнула. Отчасти потому, что не имела сил для того, чтобы выдавить из себя хоть слово, отчасти потому, что опасалась лишиться содержимого желудка, если открою рот.

Но все же говорить мне пришлось:

– Где у вас тут туалет?

Наверное, совсем не этих слов ждал от меня Антон, но что делать, если именно они наиболее ярко отражали мои теперешние желания?

Кажется, до мужа что-то начало доходить, так как, внимательно посмотрев на меня, он переменился в лице и молча отвел в необходимое помещение, где я наконец-то смогла отвести душу.

Покидать дамскую комнату, которая, конечно, не была никакой дамской, очень не хотелось – пугала предстоящая встреча лицом к лицу с Антоном. Врать я не умела, а разочаровывать супруга, рассказав ему о своих истинных впечатлениях от полета, почему-то казалось неправильным.

Проблема, на мое счастье, разрешилась сама собой – супруг, которому не откажешь в проницательности, понял все сам, поэтому с расспросами не приставал, насмешками не сыпал.

К тому моменту как за мной закрылась дверь интимного помещения, он с Ольгой и механиками уже соорудил нехитрый перекус прямо в ангаре, среди разложенных повсюду железок.

Раскладной стол для пикника с трудом вмещал большую компанию, но ее участников это, кажется, ничуть не смущало. Расположившись вокруг кто на чем, они весело обсуждали свои дела, то и дело перемежая речь крепким словцом и непонятными мне терминами.

Как гостье, мне досталось почетное место на раскладном брезентовом стульчике, столь хрупком, что, примастиваясь на него, я всерьез опасалась с грохотом оказаться на полу. Но табурет оказался гораздо прочнее, чем выглядел, и с честью выдержал мои пятьдесят восемь килограммов.

– Ну что, девка? – Ольга протянула мне кружку с горячим чаем. – Натерпелась страха?

Бросив стремительный взгляд в сторону супруга, я молча кивнула в ответ. Усмехнувшись, пожилая женщина проговорила, сверля меня проницательным взглядом бесцветных глаз:

– Это нормально. Я, когда в первый раз полетела, только чудом рейтузы не намочила.

– Вы?! – вырвался из моей груди возглас удивления.

– Угу, – усмехнулась бойкая старушка. – Но, помимо страха, было и еще кое-что… Вот если ты это «кое-что» поймала… Хоть раз, хоть на секунду – не сомневайся, небо тебя не отпустит. Преодолевая все страхи, станешь подниматься в него вновь и вновь. Тем же, кому не дано это почувствовать… – пожилая дама вновь усмехнулась, – рожденные ползать… Я таким только посочувствовать могу. Но ты, сразу видно, к ним не относишься.

– Думаете? – удивилась я.

– А то! – Ольга подняла свой бокал и с шумом из него отхлебнула. – У меня глаз наметанный. Будет из тебя толк! А страхи… Они со временем проходят, уж ты мне поверь!

Как ни хотелось откликнуться положительно на это предложение, ничего не выходило. Поверить в то, что мне полюбятся полеты, в тот момент казалось совсем нереальным. От одной мысли о возможности вновь оказаться в небе на легком воздушном суденышке, бросаемом ветром, словно щепка, из стороны в сторону, кровь стыла в жилах, а ноги становились ватными. Что-то такое, видимо, отразилось на моем лице, так как Ольга торжественно провозгласила:

– И это пройдет! Ты сейчас и думать не смеешь о том, чтобы подойти к самолету, но уже через несколько дней, вот увидишь, будешь вспоминать не о том, как, замирая от страха, мечтала оказаться на земле, а о близости небес. О том, какая бездонная синь наверху и…

Неожиданно собеседница рассмеялась. Заливисто, весело, как девчонка. Ее смех так же контрастировал с ее возрастом, как и образ жизни – время безжалостно даже к тем людям, которые категорически отказываются стареть.

– Что-то я расфилософствовалась, да? – отсмеявшись, поинтересовалась женщина, кажется, даже немного смутившись. – Просто увидела сегодня тебя и себя в твоем возрасте вспомнила. Хотя… Я-то в свой первый полет все же моложе была. Меня с детства тянуло к самолетам – неудивительно, учитывая, в какое время я росла: романтика полетов тогда прямо носилась в воздухе. Этим вирусом едва ли не каждая вторая девчонка заразилась, про пацанов и вовсе говорить нечего. Но многие попробовали да и отвалились, а я вот, видишь, зацепилась, уж больше пятидесяти лет как в любительской авиации. А до того был кружок авиамоделирования, где я из девчонок одна задержалась. Так-то… Но вы меня простите, ребята, воспоминания – это возрастное. Как говорится, ностальгия – первый признак старости.

– Вы не поверите, Фаина Георгиевна, но меня еще не целовал никто, кроме жениха.

– Это вы хвастаете, милочка, или жалуетесь?

Из афоризмов Фаины Раневской

– Так, значит, вот ты где все время пропадаешь?

Антон коротко кивнул в ответ.

– И давно ты этим занимаешься?

Муж внимательно посмотрел на меня и вдруг резко повернул руль влево, ударив по тормозам. Машина, очертив дугу на дороге, выскочила на обочину и ткнулась носом в высокую траву.

Антон дернул рычаг ручного тормоза и, повернув ключ в замке зажигания, заглушил транспортное средство. Повернувшись ко мне всем корпусом, внимательно посмотрел прямо в глаза. Я с трудом выдержала этот взгляд, отчего-то испытав неловкость.

– Знаешь, у меня ведь есть «Феррари», – произнес супруг совершенно неожиданно.