— Всё правильно, Тим, — сказал хранитель Знича. — Я вижу, ваши друзья вот-вот подойдут сюда. И я должен успеть предупредить вас ещё вот о чём. Как только тепло Знича коснётся каждого из ваших друзей, они почувствуют новые силы. Но тут же произойдёт событие, которое поразит всех. Я хочу вас подготовить к нему. К вашим друзьям, я вижу, присоединилась и Арамия. Дело в том, что Арамия и Обби — мать и дочь. А Родион — отец Обби.

— Её настоящее имя Ориника? — Воскликнул Тим. — Так, значит, Родион правильно угадал, что её зовут Ориника?!

— Совершенно правильно! — Подтвердил хранитель. — Злые колдуны украли Оринику, превратили в птицу, которая и сама не могла понять, откуда в её сердце живёт неизбывная обида на всех, и отправили её в чужой лес, за пределы Города. Лебедь Обиду лишили памяти. Раньше она была симпатичной, весёлой девочкой, а стала нелюдимой, обиженной на всех птицей. И если бы, Тим, не твоя доброта, в ней никогда бы не проснулась заколдованная душа, и она, наверное, никогда не встретила бы своего отца и мать. Ну, братья, мне пора.

— О, уважаемый хранитель Знича, — торопливо сказал Дан. — Позвольте один только вопрос. Что вы держите в руках?

— Ах, это, — рассмеялся юноша. Он протянул через сверкающую оболочку руку и вложил замысловатый предмет в ладонь Дана. — Это головоломка. Что-то наподобие известного вам кубика Рубика. Только здесь, как ты видишь, гораздо больше квадратиков и надо собрать каждую сторону так, чтобы на ней были квадратики не одинакового цвета, а ста цветов. Как жизнь многоцветна, так многоцветной должны быть и все стороны этой игрушки.

— Простая головоломка? — Удивился Дан.

— Ну не совсем простая. Дарю её тебе, Дан. Очень хорошо отвлекает от дурных мыслей. Не забывай меня!

— А мы ещё увидимся? — С надеждой спросил Тим.

— Навряд ли, — усмехнулся юноша. — Но это не значит, что у нас не будет возможности поговорить друг с другом. Общая Речь не имеет преград. Будем слушать друг друга. Как говорят у вас: будем на связи! — Юноша в золотистом плаще растаял в воздухе вместе со сверкающим шаром.

Лиходеич и Родион сидели в тенёчке на берегу неспешной реки и, отдуваясь, потягивали из глиняных кружек янтарный квас с мятой. Вчерашний праздник Изгнания духов затянулся допоздна, проснулись они только — только, ближе к полудню. От фонаря к фонарю тянулись разноцветные гирлянды, в облаках висели гигантские и крошечные воздушные шары в виде клоунов, драконов, забавных собак, изогнувших спинки кошек — они не хотели улетать от весёлого места и договорились с ветром, чтобы он не прогонял их отсюда.

— Удивительно, — сделав большой глоток, Лиходеич крякнул от удовольствия. — Казалось бы, квас как квас, а пьёшь — и в голове проясняется, как утром после купания в реке Ледянке.

— Истинную правду говорите, — кивнул Родион, опрокидывая в себя целую кружку и, пуская своим выдающимся носом солнечные зайчики по раскрасневшемуся лицу собеседника. — Бодрит квасок! Вчера на празднике я не видел ни одного несчастного лица. Все так уплетали угощения среднего Древесняка, что за ушами трещало.

— Проснулись горбуны! — Удовлетворённо произнёс Лиходеич.

— Ах, мой дорогой, я только прошу вас больше не называть их горбунами. С пережитками старого покончено! Они горожане! Горожане — и только!

— Прошу меня извинить, — поспешно откликнулся леший и, чтобы сгладить вину, заметил: — А как к лицу женщинам пришлись серёжки, которые смастерил старший Древесняк! Их глазки так и горели! А краше всех были Арамия и Ориника! Сколько любви я увидел в их глазах! Кстати, Древесняк и мне подарил заколку для галстука! — Смущённо признался Лиходеич. — Сейчас придётся приличный костюм покупать. Не всю же жизнь в кроссовках бегать!

— А как пел младший Древесняк! Весь Город ему подпевал! Такого ещё не бывало в Видении! — Продолжал Родион. — Хвала Создателю, всё удалось сделать по уму. Прах полёгших воинов с почестями похоронили.

— Да-да! — Подхватил Лиходеич. — А какой сладкий храп раздался из крепости, как только последний курган был засыпан! Духи в блаженстве отлетали в иной мир. Мир им на том свете! Щедро насыпали крупы по всем дорогам, ведущим из Города. Помянут птички намаявшиеся души. Славно, что всё по древнему обычаю сделали, всё как положено: на курганы пышные хлеба принесли, на полотенцах разложили — пусть души, знают, что добром их поминаем, хлебным духом успокоятся.

— А вы заметили, вечный нищий, который стоит на площади, постепенно начал оживать. И рука уже у него к небу поднялась — и не подумаешь, что он милостыню просит!

— Да он её уже и не просит. Сегодня я хотел угостить его пирожком, а он обиделся, говорит: «Через два дня квартира понадобиться, вечно быть камнем не желаю! Синоптиком буду служить, чтобы солнечную погоду предсказывать! Натерпелся без солнышка!» Все натерпелись! А оно — вон как сияет. Древесняки уверены: день-два такой необыкновенной погоды — и болото высохнет. Они собираются озеро обустраивать, вокруг него парк разобьют.

— Самое время баллотироваться вам, уважаемый Родион, на пост мэра! — Солидно заметил Лиходеич. — Только вы сделаете город процветающим! И уважаемая Арамия вам поможет! Мудрейшая женщина, как я понял!

— О да! — Родион чокнулся с Лиходеичем очередной кружкой, наполненной до краёв янтарным напитком, и с нежностью посмотрел на жену, которая неподалёку что-то весело рассказывала молодой матери, держащей на руках малыша с золотистыми волосками. — Мудрейшая женщина. Если бы не она, не разговаривать бы нам здесь, дорогой Лиходеич. Если бы там, в подземелье крепости она не обложила моё бездыханное тело чудесной травкой, да не заговорила её своими добрыми заговорами, в которых каждый звук — любовь, не ожить бы мне! Даже в самые чёрные дни я знал, что когда-нибудь смогу обнять жену и мою доченьку! — Родион смахнул слезинку и налил новую кружку из кувшина. — Чудные у нас детки! Кстати, где они?

Родион и Лиходеич испуганно посмотрели друг на друга и сорвались со стульев, крича на ходу: — Ориника! Тим! Дан! И Тот, кто раньше был маленьким бесёнком!

Тим и Дан сидели на мостках и болтали ногами в прохладном речном бульоне, в котором плавали их собственные отражения, шныряли стайки мальков и качались невесомые солнечные лепёшки. А ещё они смущенно поглядывали, как ныряет худенькая девочка с солнечно сияющей косой. Ориника махала им и звала в быструю воду, но они отнекивались и отвечали, что загорают. На самом же деле они плавали намного хуже девочки и не хотели вот так запросто опростоволоситься. Третий мальчик, который был чуть поменьше их ростом, но лицо которого нельзя было отличить от лиц Тима и Дана, разве что загар посильнее пристал к нему, сидел в тени и увлечённо читал книгу под названием «Тайна имени». Именно за этим занятием и застали их запыхавшиеся Родион и Лиходеич.

— Уф, пожалуй, пора пить валерьянку, мы стали очень мнительными, — покрутил головой леший и три раза сплюнул через плечо.

— Поспокойнее, поспокойнее, — поглаживая сердце, качал своей вытянутой головой Родион. — Надо держать себя в руках.