—Знаете, генерал, — Гумилев злился на этого человека, сломавшего ему жизнь только потому, что ему хотелось добавить в свою коллекцию десяток новых предметов, — я что-то не замечал за собой сверхъестественных способностей. Взглядом спички я поджигать не могу, летать тоже пока не научился… Что-то у вас не сходится.

Свиридов тяжело вздохнул.

—Андрей Львович, ты вот свои миллиарды как заработал? Шел-шел и нашел кошелек с миллиардом? Или, может, тебе наследство от богатой тетушки из Австралии привалило?

—Не надо ерничать, Илья Ильич, — попросил Гумилев.

—Да я и не ерничаю, — смиренно развел руками-лопатами Свиридов. — Ты свои деньги заработал, причем преимущественно честным путем. А поскольку это у нас в стране почти невозможно, остается предположить, что тебе что-то помогало.

—Ага, — хмыкнул Андрей, — у всех ангелы-хранители, а у меня ангел-брокер. Так, что ли?

—Почти, — не принял шутки Свиридов, — на самом деле все куда проще. У тебя невероятно развита интуиция. На уровне, недоступном обычному человеку. Эта интуиция все время подталкивает тебя принимать правильные решения и делать правильный выбор в сложных ситуациях. Вот такой у тебя дар.

—Да уж, негусто.

—А ты полагаешь, способность двигать стулья взглядом принесла бы тебе больше пользы? — скептически осведомился генерал. — Максимум, на что ты мог бы рассчитывать, — это на сборы от продажи билетов в провинциальных цирках. А со своей интуицией стал олигархом…

—Я не люблю слова «олигарх», — перебил его Гумилев.

—Я помню, помню, — кивнул Свиридов. — Ты у нас сторонник аристократической системы. Ладно, все это лирика. Я так понимаю, ты ко мне не о высоких материях толковать пришел. Излагай.

—Да, по-моему, все и так понятно. — Андрей кивнул в сторону серебристого ноутбука. — Эти выродки собираются устроить миру шоковую терапию, чтобы на волне глобальных беспорядков прийти к власти. Они называют это «управляемый хаос».

—Концепцию управляемого хаоса придумали в США, — заметил генерал. — Но использовать ее могут и нацисты, тут ты прав. Значит, захват заложников в Москве и Нью-Йорке? Взрывы на атомных электростанциях?

—И еще какой-то непонятный «небесный огонь». Который пострашнее атомной бомбы. Не знаете случайно, что это может быть?

Свиридов пожал плечами.

—Я не специалист по новейшим системам оружия. Похоже, что-то вроде системы СОИ, которой американцы пугали нас в восьмидесятые годы. Но ее ведь так и не реализовали.

—Может быть, это и блеф, — не стал спорить Гумилев. — Но даже если все ограничится взрывами и заложниками… Генерал, мы должны их остановить!

—Мы? — удивился Свиридов. — Насколько я понимаю, ты уже два года на них работаешь. Что, совесть неожиданно проснулась?

—Илья Ильич, — сказал Андрей мягко, — у них моя дочь и Марго. И потом, вы думаете, заговорщики посвящали меня в свои планы?

—Беленина же посвящали, — хмыкнул генерал. — Впрочем, Чен там оговаривается, что тебе особой веры нет… Ладно, так чего ты от меня хочешь?

—Помощи, — просто сказал Гумилев. — В одиночку я их не остановлю. Тут нужна мощная организация, такая как ваша.

—Я уже два года как в отставке. Дача, грядки, домино во дворе. От такого союзника тебе будет не много проку.

Свиридов подошел к окну, выглянул на улицу и зачем-то задернул штору. В кабинете сразу стало темно и еще более неуютно.

—Знаешь, что это за квартира? — неожиданно спросил генерал. — Во время войны здесь жил начальник СМЕРШа Абакумов. Слыхал про такого?

—Что-то слышал. Его вроде бы расстреляли?

—Да, попал под раздачу после «дела врачей». Когда Сталин умер, его должны были выпустить, но он слишком много знал. А когда-то был одним из самых могущественных людей в стране.

—К чему вы мне это рассказываете?

—Мою службу создал именно он, Виктор Абакумов. Поначалу это был крохотный отдел в системе СМЕРШ, потом постепенно расширился. При Хрущеве его чуть было не разогнали, Никита вообще в мистику не верил, но потом восстановили. Но «мощной организацией», как ты выражаешься, он никогда не был.

—Значит, не поможете? — Гумилев не сумел скрыть своего разо­чарования. Свиридов был его единственной надеждой — если кто и мог поверить Андрею, то только бывший глава ГУАП. — Что ж, тогда не стану отнимать у вас время…

—Времени у меня как раз предостаточно, — усмехнулся генерал. — Как и у любого пенсионера. А вот возможности уже не те. Но оставлять это дело просто так нельзя. Надо же, что выдумали, поганцы, — Орла против меня использовать! Тебе этого не понять, а я за эти полвека с Орлом ни разу не расставался… Он как часть меня был. Пользовался я им редко, но тут не в частоте дело. Гитлер, когда у него Орла отобрали, сдулся, как резиновая кукла, которую прижгли паяльником. Я, видишь, тоже ослаб… Предметы, знаешь ли, вампирят. Дают тебе сверхспособности, но отбирают жизненные силы… особенно когда переходят к другому владельцу.

Гумилев молча смотрел на него. Свиридов, видимо, почувствовал, что его исповедь никому не нужна, и резко сменил тему.

—В общем, вот что мы сделаем. Ты возвращайся к своей Катарине… Постарайся, чтобы она ничего не заподозрила. Я встречусь с кем надо, дам послушать твою запись, объясню как и что. Они свои акции собираются в конце ноября устроить, так что время у нас еще есть. Когда дойдет дело до разработки конкретных контрмероприятий, тебе сообщат. А пока сиди тихо, как мышь под веником, понял?

Андрея покоробил его тон — так генерал мог бы разговаривать с кем-нибудь из своих молодых и неопытных подчиненных. Но он понимал, что Свиридов таким образом отыгрывается за проявленную минутой раньше невольную слабость. К тому же то, что генерал все же согласился ему помочь, перевешивало любые личные обиды.

—Только будьте осторожны, Илья Ильич, — сказал он, протягивая Свиридову руку. — У Четвертого Рейха глаза и уши повсюду. Сами же говорили — за Чена просили очень влиятельные люди…

—Не волнуйся, Андрей Львович, меня не так-то просто убить.

Генерал выглядел на удивление бодро, будто сбросил с десяток лет. «Ему за семьдесят, — вспомнил Андрей слова Катарины. — А держится так, словно вчера разменял шестой десяток».

—Чаю-то выпьешь? — спохватился вдруг Свиридов. — Или чего покрепче?

—Нет, Илья Ильич, благодарю. Мне еще в Питер лететь. — Гумилев посмотрел на часы. — Через три часа мое отсутствие начнет вызывать ненужные вопросы.

—Тогда иди. — Генерал распахнул дверь кабинета, и в коридор тут же выглянул настороженный Ким. — Ни пуха ни пера, Андрей Львович.

—К черту, — искренне ответил Гумилев.

Он успел вовремя. Незаметно появился в зале Аничкова дворца за десять минут до того, как представитель Европейской комиссии по высоким технологиям, последний докладчик на сегодняшний день, закончил свое выступление. И вышел из зала вместе с другими участниками форума, обмениваясь репликами с Михаилом Пороховым.