– И враги эти вырвались на волю, – мрачно докончил Робин. – Угу, точно. Мы едва-едва Обетованное от них отстояли.

– У меня нет бесчисленных армий, – развёл руками Фиделис. – Слово – моё оружие, прости за банальность. Да, я могу упокоить мертвяка. Одного – не всех в округе и уж, конечно, не во всём Хьёрварде. Смертные должны сделать это сами. За них не сделает никто – нет столько «настоящих чародеев» поблизости. Нет такой силы, что и впрямь «защитит и спасёт».

– Оставим этот спор, – глухо выговорила Айвли. – Мне нужна помощь, лекарь. Богу Хедину нужна помощь.

– Как же я могу ему помочь? – Фиделис вздохнул с искренним огорчением. – У нас есть куда более срочные дела. Спаситель заперт, но…

– Ты очень хорошо его запер, – прервала лекаря альвийка. – Неупокоенные будут, но ты прав, нельзя гоняться за каждым из них. Идём, прошу тебя, идём!

– Куда?

– К храму великого Хедина. Ты ведь собирался учить, коль «слово – моё оружие», так? Вот и будешь учить по дороге. А ходячих скелетов на всех хватит, помяни моё слово.

– Что скажете, друзья? – Фиделис взглянул на половинчиков. – Вы, как-никак, ученики того самого бога Хедина.

– Я бы согласился, – медленно, осторожно ответил Фредегар. – Хоть и не верю, что Аэтерос мог бы куда-то… пропасть. Но, в самом деле, досточтимый, – ты собирался учить по градам и весям Хьёрварда – так не всё ли равно, куда именно мы направимся сначала? На пути нашем хватит селений. Да и погостов – почтенная оружейница права. Я бы доверился ей.

Роб молча кивнул.

– Хорошо, – не стал спорить и лекарь. – Слово звучит там, где звучит. А мертвяков – вы правы – на наш век хватит.

* * *

Путь от окрестностей Хедебю до гор, где притаился тот самый полутайный храм великого Хедина, был не слишком близок, да и спешить у путников не получалось.

Потому что сила заточённого Спасителя и в самом деле растекалась по окрестным землям, подобно незримому яду.

И очередной разупокоенный погост им встретился уже через день.

Сперва заполнился бегущими перепуганными селянами тракт; кто-то рыдал, кто-то трясся, кто-то кое-как придерживал сваленное на возы добро и посаженных сверху детей.

Все бежали. Никто и не думал драться.

– Сто-ой! – оказалось, голос у Фиделиса может звучать и сильно, и даже грозно. – Стой, люди добрые! От чего бежим, что за беда впереди?

– Мертвяки! – рявкнул прямо в лицо лекарю здоровенный – косая сажень в плечах – бородач. – Из могил повылазили! Хельгу малую порвали! И ещё Олафа, и Канута, и ещё…

– И вы бежите? – подала коня вперёд альвийка.

– Порвали ж, грят тебе! – поддержал бородача другой мужичок – низенький и лысый. – И всех порвут, коль не утечь!..

– Ну, утекайте, коль на то ваша вольная воля, – пожал плечами лекарь. – А мы пойдём село ваше отстаивать. Хорошее-то, чай, село? Большое, привольное, с угодьями добрыми?

– Да лучше и не сыскать! – вдруг отозвалась девушка в платке возле переднего воза. Она единственная из всех сжимала испытанные вилы, словно собираясь драться прямо здесь и сейчас.

– А коль не сыскать – поворачивай. Поворачивай, кто хочет, чтобы оно так и осталось, – твёрдости Фиделиса позавидовал бы сейчас иной военный вождь.

– Куды?! Куда поворачивать-то? – взревел бородач. – Мертвяки ж, грю тебе!.. А ну, прочь, путь отвори, покуда с коняшек-то вас не ссадили!.. Нам коняги сгодятся, как есть сгодятся!

– Да я тебе!.. – задохнулась от ярости Айвли. Оба невысоклика разом подобрались, готовясь чарами – нет, не перебить, конечно же, но раскидать с дороги дерзких, однако Фиделис лишь пожал плечами и спешился, протягивая поводья бородачу.

– Вот и славно. Подержи-ка коня моего, храбрец, покуда мы с остальными мертвякам укорот дадим. Вот ты, – он указал на девушку с вилами, – пойдёшь со мной? Родное село отбивать?

Она взглянула было, вскинула голову, открыто и смело, тряхнула выбившейся на волю косой:

– А пойду! Вот возьму и пойду!..

Фроки прищурился – да, так и есть. В девушке дремала сила. Небольшая, пока ещё ею не осознанная, но дремала.

– Спятила, Ульфика?! – накинулись на неё соседи.

– Она не спятила. – Фиделис бестрепетно шагнул в толпу разозлённых, взбудораженных людей. – И вы не спятили, не струсили. Вам просто сказали, что от мертвяков можно только бежать, вот вы и бежите. А так-то – вот ты, скажем, – он взглянул в лицо бородачу. – Небось и на шатуна в одиночку с рогатиной выйдешь, и на выверну, да и перед драконейтом не спасуешь. Так?

– Так! – подбоченился бородатый. – То все ведают – лешака голодного как-то по месту взял!..

– Лешака взял, а от костей полусгнивших бежишь, – усмехнулся Фиделис.

– Так лешак-то, он что! Он понятный, – не уступал бородач. – А мертвяки, которые из ям повыкапывались…

– Такие же точно, – властно перебил лекарь. – Творение злой магии, ничего больше. Лешак твой – нечисть, а мертвяки – нежить. Да только движет ими одно и то же. Любой маг камешки танцевать недолго заставит, даже ярмарочный недоучка. А тут – кости. Чего ж их бояться? Ещё и проще совладать, чем с лешаком. Лешак какое ни есть, но соображение имеет. А костец – ему лишь бы до тебя дотянуться. Напролом лезет, ну а нам ведь того и надо. Потому как на кол сам себя насадит!..

Не сразу, не вдруг, но бежавшие повернули. И впереди всех гордо шагала девушка со взятыми наперевес вилами – та самая Ульфика.

…Село и впрямь было хорошее, богатое, «с угодьями добрыми». Речка, заливные луга, мягкие гряды пологих холмов, плавно спускавшиеся к руслу.

Но сейчас зелёные склоны и теснившиеся по балкам рощи казались словно бы тронуты кистью холодной и поздней осени. Листья пожелтели до срока, трава пожухла да метались в сером бессолнечном небе стайки сбитых в толку грачей – то ли лететь на юг, то ли ещё что.

Погост был разорён, разрыт, словно там буйствовало целое стадо великанских кротов. Неупокоенных заметно было издали – бродили бесцельно, наталкиваясь на стены, спотыкаясь о камни.

Неуклюжие, медленные, на первый взгляд – совсем не страшные.

Фредегар коротко взгянул на Роба, чуть приподняв бровь; половинчики, в отличие от всех остальных, видели и иное – мощный, злой выброс силы. Она проползла, словно подземный червь, сочилась снизу в старые могилы, придавая видимость жизни давно мёртвым костям.

Это был очень мощный прорыв. Прорыв, с которым не вдруг и не сразу сладил бы даже пяток учеников Аэтероса.

– Арбаза б сюда, с его огнебросом.

– Или Креггера, – согласился Фроки.

Однако Фиделис и бровью не повёл. Лихо-бодро, весело построил воспрявших духом бежан короткой и густой цепью, вооружил всех чем под руку попало, вплоть до ухватов и простых дубин.