многие сначала боятся. Здесь можно прочувствовать то, что ощущает слепой человек.

— Ой. — Анфиса ощутила совсем рядом с собой шевеление воздуха — здесь еще кто-то есть.

— Это, скорее всего, официант, принес заказ. — Антон и сам растерялся. Одно дело читать мысли и чувства других посетителей этого заведения, совсем другое, когда сам сидишь, реально, как беспомощный и ничего не можешь сделать. Васильеву стало немного жутко, но перед Анфисой он не спасует. — Если хочешь, я могу взять тебя за руку. — Предложил Антон девушке.

— Хочу. — Услышал в ответ, и нежность заполнила его сердце. Он давно мечтал прикоснуться к своей любимой, пусть пока это будут её пальчики.

— Протяни левую руку, я встречу.

Анфиса протянула вперед ладонь, и когда она оказалась в теплых пальцах Васильева, ей стало намного спокойнее.

— Спасибо!

Антон держал ручку девушки, приятное тепло разлилось по всему телу, стало не до еды, мужчина трепетно сжимал ладошку Поляковой, присутствие Анфисы наполняло его эйфорией, какой — то неземной энергией.

Вдруг рука под его ладонью дрогнула, и он услышал легкий смех девушки.

— Что случилось? — Ничего не видно, что могло рассмешить его спутницу?

— Не понимаю, что я вообще ем. Если честно, я ничего не могу наколоть на вилку, не видно же ни черта. Нам точно не могут подложить червяков?

— Да нет — успокоил ее Антон, пошерудил вилкой, что — то зацепилось на зубчики — попалось, на червяка не похоже. Но ты права, вилкой здесь не наешься.

— Мамочки — снова голос Поляковой, и тихий смех — я залезла в тарелку рукой, и знаешь, там правда что-то есть. Можешь отпустить, — дернула свою руку девушка — придется, есть руками.

— А ты молодец, — поддержал ее Антон — хорошо придумала, а то и правда останемся голодными.

— Слушай, а уже и не так жутко, как было сначала. Даже интересно.

— Я рад, что тебе нравится. Хотел тебя удивить.

— Получилось.

— Еще раз пойдем?

— О нет. — Анфиса закрыла глаза, так легче переносилось ощущение того, что ты ослеп. — Я, предпочитаю, есть при свете, так надежнее.

После обеда в кромешной тьме, Антон повез Полякову на каток. Он в детстве неплохо держался на коньках, и надеялся, что не растерял навыки, что это как езда на велосипеде, не забывается.

— Каток? — Глаза Анфисы загорелись, улыбка преобразила ее лицо, просто милый ангел, так бы и смотрел вот на это выражение лица вечно, но нужно идти брать напрокат коньки.

Оказалась, Полякова прилично каталась, она убегала от своего спутника и смеялась, когда Васильев ее догонял, обхватывал двумя руками со спины. Анфиса выделялась на фоне других любителей езды на коньках. Из — под дутого пуховика, развивался светло — голубой подол ее вечернего платья. Антон вспомнил выражение лица Анфисы, когда он заставил ее вернуться домой и прихватить с собой теплые колготки, которые она натягивала, прячась за его спиной в раздевалке.

Они дурачились как дети. Антону сейчас было все равно, что он взрослый, тридцатипятилетний бизнесмен, возглавляющий огромную корпорацию. В данный момент он отпустивший все проблемы парень, и ему невероятно хорошо. Еще и Полякова расслабилась и разрешила себя обнимать, и прижиматься губами к ее холодным щекам. Несколько раз звонил его телефон, но мужчина игнорировал гаджет, ничто не должно мешать его сегодняшнему счастью.

Вот Антон видит спину девушки, спешит ее подхватить, ускоряется, хитрая улыбка растягивает его губы, ладони уже предчувствуют, как сейчас полезут в тепло, протиснутся под куртку и обхватят талию рыжей. Он приближается, Анфиса неожиданно делает крутой разворот, и оказывается к нему лицом, Васильев не готов тормозить, приходится обхватить девчонку двумя руками. Молодой мужчина и девушка скользят около метра по катку, а потом, не удержавшись, Васильев падает, вместе со своей пленницей на лед. Хорошо, что он придержал Анфису, и успел передвинуть одну руку ей на затылок.

Легкая вязаная шапочка с помпоном слетела с головы Поляковой, выставляя на обозрение ее яркие рыжие локоны, она разгоряченная, возбужденная от катаний, лежит и смеется. Такая красивая, аж дух захватывает, ну как тут не соблазниться. Не хотел он сегодня ее напрягать, но просто невозможно удержаться. Губы сами прижались к ее губам, Антон даже перестал дышать от захлестнувшего его чувства, грудь, казалось, сейчас раздувается, как воздушный шарик, переполненный воздухом.

Анфиса растерялась и замерла в его руках, ей понадобилось примерно полминуты, чтобы прийти в себя, и она оттолкнула его.

— Не надо — Васильев заставил себя оторваться от ее сладкого рта, взгляд Поляковой ему не понравился, неужели она закрылась от него, неужели он не сможет перепрыгнуть забор, который огораживал ее чувства. — Не порти такой чудесный вечер.

И вот в этот момент, кончик тонкой иглы добрался до цели, и этот наполненный шарик с громким шумом лопнул, опустошив его, сметая надежды на возвращение чувств. Нет, он не согласен. У него осталось еще две попытки.

Анфиса поднималась в лифте, не могла убрать с лица довольной улыбки. Почему ей так хорошо с Васильевым? Всегда. Раньше они много гуляли, общались, он располагал к себе, хотелось ему доверять свои тайны. И сегодня тоже ей было здорово, весело, легко с ним. Наверное, им стоит попробовать стать друзьями. После третьего свидания она предложит ему эту идею, будут общаться, иногда встречаться, делиться секретами. Хотя его невесте может это не понравится. Ну да ладно, ее дело предложить, а Васильев уж пусть сам думает.

Антон сидел в машине и ждал, когда Анфиса скроется за створками лифта. Он ее укатал, по глазам видел, что девчонка устала, да и у него самого ноги ныли с непривычки, от долгого нахождения в коньках. Здорово! С Анфиской всегда здорово!

Переехал на подземную парковку, посмотрел в зеркало заднего вида, поймал свой горящий, довольный взгляд. Вот она какая, настоящая жизнь!

Выждав пять минут, мужчина вышел из автомобиля и направился в сторону своей квартиры.

В этот раз он не стал пользоваться отработанной схемой, проехал сразу до своего этажа, был уверен, что с Поляковой точно не столкнется. Расслабленный, вдохновленный приятным вечером он достает ключи, ловит себя, на том, что напевает легкую песенку услышанную из магнитолы. Ого, вот это его накрыло, мужчина не мог вспомнить, когда последний раз ему было так хорошо. Делает шаг в квартиру, не торопясь, но его резко толкают вперед, чьи — то руки, и громко захлопывают дверь. Что за нах!?

Оборачивается, и видит перед собой Мельникову, ее взгляд вспарывает его каждую пору, зло сверлит, сжигает ревностью. Так и знал, что не может