В системе военной авиации была создана так называемая «Группа ВВС № 1». Она состояла из кандидатов на полет к звездам. Кроме Гагарина было еще двадцать претендентов на роль космонавта номер один. При отборе в группу учитывались такие антропологические данные, как вес, рост, здоровье, возраст и пр. Параметры должны были не превышать таких показателей: возраст — не старше 30 лет, вес — 72 кг, рост — 170 см. Только при таких характеристиках космонавт мог поместиться в первом космическом корабле «Восток», так как размеры и вес корабля были сильно ограничены мощностью его ракеты-носителя.

Накануне полета из 20 пилотов отобрали 6 человек. Королев очень спешил с полетом. Его торопили партчиновники и приготовления американцев. По данным нашей разведки, янки собирались запустить первого человека в космос в двадцатых числах апреля 1961 года. Поэтому Королев планировал осуществить запуск где-то в первой половине апреля, во всяком случае, до 17 апреля. Это был крайний срок.

Того, кто полетит в космос первым, определили накануне, — на заседании Государственной Комиссии (ГК). Им оказался Юрий Алексеевич Гагарин. Дублером назначили Германа Степановича Титова. По согласованию с Инстанцией — ЦК КПСС — были подготовлены три варианта сообщения о первом полете человека в космос:

Первое — «Успешное»;

Второе — на случай, если спускаемый аппарат упадет на территорию других стран или в мировой океан. Там находилось «Обращение к правительствам других стран»;

Третье — если бы Гагарин не вернулся на землю живым.

Как известно, «Восток-1» стартовал с такими временными параметрами — 09.07.12 12 апреля 1961 года. Выполнив один оборот вокруг Земли, в 10.55.34 на сто восьмой минуте корабль завершил свой плановый полет.

Позывным Гагарина был «Кедр». Из-за сбоя в системе торможения спускаемый аппарат с Гагариным приземлился из-за погрешности в одну секунду не в запланированной области — в 110 км от Сталинграда, а в Саратовской области, неподалеку от города Энгельса.

Первыми, кто увидел «пришельца из космоса», были жена местного лесника Анна Акимовна Тахтарова и ее шестилетняя внучка. Вскоре к месту приземления Гагарина прибыли военнослужащие воинской части ПВО. Одна группа солдат во главе с офицером стала охранять спускаемый аппарат, а другие военные повезли Гагарина в расположение части. Оттуда еще никому не известный первый космонавт по телефону доложил командиру дивизии ПВО:

«Прошу передать Главкому ВВС: задачу выполнил, приземлился в заданном районе, чувствую себя хорошо, ушибов и поломов нет. Гагарин».

Тем временем по приказу руководства из Энгельсского аэропорта вылетел вертолет МИ-4. Пилотам была поставлена конкретная задача — найти и подобрать Гагарина. Они первыми из поисковиков обнаружили спускаемый аппарат.

Приземлились.

— А где же Гагарин? — спрашивает старший.

— Уехал, — хором отвечают собравшиеся аборигены.

— Куда? На чем?

— В Энгельс — на грузовике…

Вертолет тут же взлетел и взял курс на город. Скоро винтокрылая машина нагнала грузовичок, с которого энергично руками махал первый космонавт. Гагарина пересадили в «зеленую стрекозу», и она полетела на базу…

А дальше были ступени по лестнице почета вплоть до трагической его гибели 27 марта 1968 года. Его жизнь, к сожалению, уместилась в параметр только тридцати четырех лет…

* * *

В ноябре 1961 года новым шефом Петра Ивановича Ивашутина становится тридцатисемилетний воспитанник комсомола Владимир Ефимович Семичастный. Школу окончил в 1941 году и уехал… в эвакуацию. А ведь была война! Мог бы и «попартизанить», и уйти добровольцем в армию и таким образом попасть на фронт. После освобождения малой родины в 1943 году вернулся в родные места и определил себя служить комсомолу, в котором стремительно рос…

На назначении Семичастного настоял сам Шелепин, ставший к тому времени секретарем ЦК КПСС и курировавший правоохранительные органы. Как вспоминал ветеран советской разведки генерал-лейтенант В. А. Кирпиченко:

«Назначение Семичастного вызвало у руководящего состава КГБ недоумение. Никто не воспринимал его в качестве государственного деятеля. Все понимали, что он, прежде всего, человек Шелепина, и это на первых порах вызывало чувство неуверенности».

К началу 60-х годов в Советском Союзе из-за волюнтаризма властей и чехарды непродуманных реформ сложилась тяжелейшая экономическая ситуация. Страна стояла перед угрозой голода. У магазинов с ночи выстраивались длинные хлебные очереди, которые провоцировали антиправительственные настроения. Пришлось ввести прикрепление к магазинам, списки потребителей, хлебные карточки, раскрыть закрома государственных резервов, сохранявшихся даже во время войны.

Уже в начале 1962 года недостаток хлеба был настолько ощутим, что Никита Хрущев впервые решился на закупку зерна за рубежом. Зерна — в Канаде, США, Австралии, муки — в ФРГ. За все это расплачивались золотом, ежегодно вывозилось до 500 тонн драгоценного металла.

По сути дела золотой запас СССР использовался для поддержания, укрепления и развития зарубежных фермерских хозяйств, в то время как хозяйства советских крестьян подвергались гонениям.

И это при том, что только Украина могла похвастатся двадцатью процентами мирового запаса черноземов, а если учесть и другие районы черноземной полосы России, то этот процент был бы намного выше — до сорока. Руководители страны умудрились оставить народ без хлеба в течение каких-то пары лет.

Огромные затраты на оборонную и космическую промышленность, вызванные гонкой вооружений, оставляли с каждым годом все меньше и меньше средств на решение кричащих внутренних проблем страны. Перебои со снабжением городов продовольственными товарами стали встречаться все чаще и глубже. Хрущев заметался в обстановке поиска путей пополнения бюджета для траты его на закупку хлеба за кордоном. В мае 1962 года с его ведома правительство повысило цены. На мясо — на 30 % и на 25 % — на масло. Газеты и журналы поторопились преподнести этот опасный феномен якобы просьбой сознательных трудящихся, считавших, что в данной ситуации надо помочь «бедному» государству. Но банкротом было не оно, а бездарные хрущевские эксперименты. Одновременно руководители предприятий стали самовольно срезать трудовые расценки. Так, директор электровозостроительного завода в городе Новочеркасске некий Курочкин срезал рабочим расценки почти на треть.

1 июня 1962 года в десять часов 200 рабочих сталелитейного цеха прекратили работу и потребовали повышения расценок за их труд. Через час эта группа направилась к заводоуправлению с этим требованием. К толпе стали присоединяться рабочие других цехов. Стихийная колонна разрослась до тысячи человек. Выступающие рабочие свои речи заканчивали одними типичными вопросами: «На что нам жить дальше? Чем кормить детей? Когда кончится эта вакханалия беззакония?»

После вопросов в выступлениях отдельные рабочие предлагали конкретные выходы из создавшейся тупиковой ситуации. Один из ораторов образно заметил: