И последовал предолгий рассказ Синдбада об острове, сложенном из огромных сапфиров и изумрудов, рубинов и шпинелей. Об острове, населенном ужасными великанами, которыми правит Повелительница Гигантов, неустрашимая и бессмертная Анаис. О чудесах смелости, отваги и мужской силы, какие пришлось продемонстрировать Синдбаду и его спутникам, дабы вернуться живыми в великий Багдад и подтвердить рассказ фараоновых купцов.

Трудно описать словами, какая буря поднялась в душе халифа. Он ликовал, радуясь тому, сколь непостижимо многообразен мир, и печалился потерям, которые понес Синдбад, а также ужасался чарам, которые тоже есть под этим небом. И мечтал, что некогда, быть может, с этим же Синдбадом, неустрашимым и немногословным, отправится в путешествие, которое вновь превратит затворника Гарун-аль-Рашида во всевластного правителя, не считающего свой дворец защитой от всех бед.

Однако стоило лишь Синдбаду покинуть дворец, стоило халифу остаться одному в полуночной тиши, как горькая боль утраты вновь поглотила все его существо. И понял он, что мечтать о странствии вместе с Синдбадом ему еще рановато, ибо рана душевная продолжала кровоточить. Даже незримое присутствие Ананке не могло пока утешить Гаруна. Или, быть может, то было лишь коварство ночи…

Однако дни шли за днями, слагаясь в месяцы. И вновь решил Гарун-аль-Рашид прибегнуть к услугам купца Морехода по имени Синдбад. Быть может, он и не вспомнил бы о сем удачливом страннике, если бы неделей раньше не пали ниц перед ним посланники франкского правителя, его двоюродного деда. О, просьба их была до смешного проста, и удовлетворил он ее почти молниеносно. А вот рассказы сих мореплавателей поражали настолько, что поверить в их истинность было никак невозможно. И тогда решил Гарун-аль-Рашид, что неплохо было бы проверить слова купцов, а заодно и украсить свой сад рекомыми чудесами. Пусть даже и одним каким-нибудь.

И вновь отправился скороход к Синдбаду, и вновь предстал купец Синдбад по прозвищу Мореход перед троном повелителя.

– Да хранит тебя Аллах всесильный, Синдбад! Ты не задержался! – Всеведущий визирь окинул купца странным взглядом. Вторым столь же странным взглядом стал взгляд самого Гарун-аль-Рашида.

В покоях стояла невероятная для шумного города тишина, лишь легкий ветерок без трепета и стеснения врывался в высокое окно.

– Знай же, Синдбад, что дошло до великого халифа известие о чуде, в полуночных странах уже множество раз виденном: посреди синего моря высятся белоснежные горы. Рассказывают также, что в этих белоснежных горах не может выжить ни одно живое существо, ибо сии горы сложены целиком из холода и страха. Гарун-аль-Рашид, да хранит его Аллах всемилостивый и милосердный, хочет знать, правда ли это. Халифу, конечно, хотелось бы, чтобы одна такая гора украшала дворцовый парк. Но владыка понимает, что есть вещи, неподвластные человеку. Лишь ифрит мог бы перенести такую гору под окна всемилостивейшего повелителя правоверных. А потому Гарун-аль-Рашид просит тебя всего только узнать, правда ли, что такие горы высятся посреди моря.

Синдбад выпучил от удивления глаза.

– Прости меня, мудрейший визирь! Прости мою дерзость и ты, великий халиф! Но сие есть сказка! Не может такого быть на свете белом, подвластном мудрости Аллаха всесильного и всемилостивого!

Халиф мягко улыбнулся.

– Да, Мореход, нам тоже не верится, что сие возможно. Вот поэтому мы и решили, что лишь тебе одному будет под силу проверить эту легенду, ибо одному лишь тебе даровано везение. Для того же, чтобы твое везение не подвело тебя, мы даруем тебе сей сосуд…

В руки Синдбада бесшумно лег запечатанный сургучом старый кувшин.

– В этом кувшине томится со дня сотворения мира ифрит, дух огня. Его помощь может понадобиться любому, даже самому удачливому человеку. Если же все-таки повезет тебе встретить гору, сложенную целиком из холода и страха, сей дух огня поможет тебе перенести ее в наш дворцовый сад. Думается нам, она станет украшением оного не на один год…

Все это произносил Гарун-аль-Рашид, глядя в высокое окно. Он не желал видеть испуга на лице Синдбада или, о Аллах, что еще хуже, прочесть отвращение в его мыслях. Наконец Гарун отвернулся от окна и взглянул в окаменевшее лицо купца.

– Согласен ли ты выполнить такое наше поручение, Мореход?

– Да, мой халиф, – с поклоном отвечал Синдбад. Лицо его не было испуганным, не таилось в глазах и отвращение. Скорее везучий купец был до крайности изумлен. – Я отправлюсь в далекие полуночные земли и попытаюсь проверить правдивость этих слов.

Гарун-аль-Рашид милостиво кивнул.

– О семье не тревожься, почтенный Синдбад. Отныне ее будут охранять так, как охраняют наше величество. Собирайся в дорогу и поскорей расскажи нам о том, что узнаешь в далеких странах. Да не забудь об ифрите. Наш мудрый визирь утверждает, что нет в целом мире более верных слуг, чем духи огня. Нам же, как ты понимаешь, приходится верить ему на слово.

«Не ведал я, что еще остались в этом мире духи огня, которых некогда заточил великий маг и чародей Сулейман ибн Дауд (мир с ними обоими!)», – пронеслось в мыслях Синдбада.

– О да, друг наш. – Глаза халифа смеялись. – Сокровищница наша воистину неисчерпаема, и самые разные древние тайны ждут своего часа, чтобы показаться из тьмы веков.

Синдбад, изумленный куда более, чем раздосадованный, с поклоном покинул покои халифа.

– Ну что ж, мудрый наш Абу-Аллам… – Халиф потер руки совершенно непривычным для него жестом. Визирь вспомнил, что так делают лесорубы, что живут далеко на полуночи, перед тем как приняться за работу. – Теперь нам осталось лишь дождаться возвращения мудрого купца.

– Возвращения, мой повелитель? Ты веришь, что он вернется?

– Я знаю это. Он вернется, причем скоро. Но правдой будет легенда или останется вымыслом, мне пока неясно – образы еще туманны, они расплываются перед мысленным взором…

Холодок пробежал по спине визиря. Да, сила к повелителю возвращалась. Вскоре он уже не будет нуждаться ни в советах, ни в советниках. Более того, скоро его потеря займет свое место в разуме, освободив сердце для нового чувства. Дело лишь за временем, великим лекарем и великим врагом…

В повседневных заботах халифа шли дни. Но в месяц сложиться не успели. Стоял знойный вечер, до заката оставались считанные минуты. И в этот миг халиф, задумчиво вглядывающийся в контуры облаков, заметил темную точку, что перемещалась в небесной синеве с неслыханной быстротой.

– Абу-Аллам, что это?

Визирь, который возник, казалось, ниоткуда, невозмутимо пожал плечами.

– Увы, сие мне неведомо… Какая-то гора летит по небу, переливаясь в солнечных лучах…

Халиф рассмеялся. В первый раз засмеялся вне уютных покоев, открытых лишь избранным.

– Клянемся Аллахом всесильным, к нам возвращается Синдбад. Полагаем, что дух огня помог ему и теперь несет нашего купца прямо к нам в сад…